— Я никогда не тяну время, чтобы решить, чего хочу, — объяснил Адам. — А я хочу видеть Таню своей женой. Так мы получили ваше благословение?
Сара и Эдвард быстро переглянулись и ответили хором:
— Да.
Ракель сияла.
Вы так подходите друг другу. Я счастлива за вас, я очень волнуюсь! Пожалуйста, позволь мне помочь тебе в подготовке к свадьбе, Таня. — Ее темные глаза отыскали глаза сына и задержались на них, полные любви. — Адам — мой единственный ребенок, у меня нет дочери, чтобы я могла похлопотать на ее свадьбе.
Конечно, вы должны помочь, — вставила свое слово Сара, явно довольная желанием Ракель. — Разумеется, мы с Элизабет будем по горло заняты работой. — В ее голове уже мелькали всякие мысли. — Мы должны будем организовать торжественную церемонию бракосочетания… Адам наклонился вперед:
— Простите меня, миссис Мартин, но вам бы лучше планировать побыстрее, поскольку Таня становится моей женой, я сам волнуюсь. Всего через несколько секунд я собираюсь развеять всякие слухи и сплетни и объявить о нашей помолвке.
Ракель, привыкшая к молниеносным решениям сына, снисходительно улыбнулась, когда Сара начала заикаться:
— Но… но…
Ракель похлопала легонько по руке женщины, стараясь ее успокоить:
— Теперь, Сара, все будет хорошо. Мы можем провести бракосочетание через несколько недель.
— Тогда лучше сократить недели, мама, — твердо сказал Адам. — Таня и я хотим пожениться не позднее первого июля.
Сара начала учащенно дышать.
— Мой мальчик! Мы не сможем все приготовить к этому времени! Остается всего лишь четыре-пять недель!
Зачем откладывать? — спросила Таня, весело сверкая глазами. — Нужно скорее подвести его к алтарю, пока он не передумал.
— Таня! — возмутилась Сара.
Таня, Адам и Ракель разразились смехом, Эдвард тоже присоединился к ним.
— Таня права, Сара, — усмехнулся он. — Одному Богу известно, когда нам еще представится такая возможность!
ГЛАВА 23
Праздник закончился ранним утром, и все, кто остались, пошли спать. Мелисса легла спать в Таниной комнате, уступая свою комнату гостям.
Как только они заперли дверь и выключили свет, Таня на цыпочках направилась к комнате Адама.
— Стрелец должен спать всю ночь, но если он проснется и захочет есть, позовешь меня, — прошептала Таня Мелиссе.
— Хорошо, — пробормотала в ответ Мелисса, зарываясь головой в подушку. — Спокойной ночи.
Думая, что Мелисса уже спит, Таня решила оставить дверь в соседнюю комнату открытой, чтобы лучше слышать сыновей, если Мелисса будет спать крепко.
Адам ждал ее. Как только она ступила в полоску лунного света и направилась к нему, он нежно сказал:
— Я разрешу тебе лечь ко мне в постель в обмен на твою ночную рубашку.
Таня засмеялась:
— Ты начал распоряжаться после того, как объявили во всеуслышание о нашей помолвке?
Она сняла через голову рубашку и улеглась под простыню рядом с ним.
— Я думаю, что заслуживаю особого внимания, поскольку сегодня у нас последняя возможность в течение предстоящих недель побыть наедине, — предположил он. — Теперь твоя мама будет держать тебя в городе, ты будешь заниматься примерками и пригласительными открытками, и, возможно, нам не удастся до свадьбы вырваться на ранчо.
— Верно, — пробормотала она, найдя губами впадину на шее Адама.
Он прижал ее к себе, наслаждаясь ее шелковистой кожей, зарываясь лицом и руками в ее пышные волосы. Он вдохнул глубоко воздух:
— Мне весь вечер хотелось этого. Ты пахнешь сиренью. Ты теплая, как атлас. Я был весь вечер в отчаянии: я держал тебя так близко, хотел потрогать или поцеловать, но не мог этого сделать.
Его губы коснулись ее лба, виска, теки.
— Ты такая красивая, Таня! Ты великолепная чародейка! Ты околдовала меня в тот самый момент, как я в первый раз тебя увидел.
Она пыталась губами коснуться его губ, но не смогла.
— Свет луны освещает твою голову, — нежно сказала она в ответ.
И снова она попыталась поймать его губы, но они исследовали тропинку от ее шеи до плеча, слегка щипля ее нежную кожу. Она застонала от удовольствия и закинула голову назад, предоставляя ему большую свободу. Ее пронизывала дрожь чувственного удовольствия. Ее изящные тонкие пальцы теребили черные как смоль волосы Адама.
Адам усмехнулся:
— Нравится, да?
— Ммм-ггт, — томно произнесла она, а когда он провел руками по ее бокам, Таня затаила дыхание.
Она держала руками его голову, стараясь направить его губы к своим губам, сгорая от желания поцеловать его. Но вместо страстного поцелуя он отстранился от нее, провел носом по контурам ее губ, дразнил их языком, зубами, своим дыханием до тех пор, пока ее губы не начали дрожать, страстно желая почувствовать на себе всю сладость его губ.
— Поцелуй меня, Адам. Поцелуй меня, — умоляла Таня.
Когда он уступил, это было все, о чем она могла просить, и даже больше. Его губы властно обхватили ее губы, снимая и сжигая их, вызывая знакомые наслаждения. Его язык искал вход, и ее губы с радостью расступились. Их дыхание слилось, когда их языки начали исполнять брачный танец, извиваясь, сплетаясь, пробуя на вкус.
Танк чувствовала, как пламя страсти лижет ей вены, разжигает кровь. Ее тело напряглось и прижалось к нему, а руки ласкали плечи, требуя его близости.
Проворные руки Адама дразнили ее, лаская бока, поднимаясь к испытывающим боль грудям. И вот они почти достигли своей цели, и он слегка обвел пальцами вокруг них, а потом она почувствовала, как его огрубевшие от работы ладони касаются торчащих сосков.
Из ее губ вырвался стон разочарования, когда ею руки отказались завладеть наградой. Глубокий смех говорил Тане о том, что он намеренно дразнит ее.
Перестань дразнить меня!
— Скажи, чего ты хочешь, моя крошка, охрипшим голосом спросил Адам.
Прикасайся ко мне. — Она направила его руки к своим пульсирующим грудям. Ласкай меня, Я хочу почувствовать твои руки и губы на своих грудях.
— Расскажи мне, любовь моя, что ты чувствуешь, когда я ласкаю твои груди и дразню соски языком? Что в это время происходит у тебя внутри?
Находясь в соседней комнате, Мелисса как раз закрывала дверь, чтобы заглушить любовные стоны.
