Шелк и сталь

старой девой, если только какой-нибудь слабоумный не согласится прийти ей на помощь, но мне будет жаль беднягу, которому придется видеть каждый день ее некрасивое лицо и выносить ее злобный язык. Ад, мне кажется, был бы праздником по сравнению с жизнью рядом с Присциллой.

— Вернемся к проблеме будущих поклонников, — напомнила Лорел. — Почему бы вам не распространить слух, что вроде бы я рожу двойню. Это сразу отпугнет всех, кроме самых решительных.

— Или самых безрассудно храбрых, — засмеялась Деб.

— Это ты подкинула мне эту мысль, Деб.

— Да, это сразу отделит настоящих мужчин от мальчиков, — ликовала Имоджин.

Деб невольно посеяла в голове Лорел мысль о возможности рождения близнецов, и теперь та не могла от нее избавиться. Стараясь не придавать особого значения этому предположению, она подсознательно готовилась к такому исходу и при посещении с тетей магазинов старалась покупать по два набора одинаковых вещей. Она ловила себя на мысли, что придумывает имена для двух маленьких человечков. Потом она ругала себя за то, что ведет себя как глупая гусыня, и решительно выкидывала эту мысль из головы. В этот момент она казалась ей слишком нелепой, чтобы принимать ее всерьез.

ГЛАВА 28

Случилось одно из самых невероятных событий в жизни Хенка. Он получил письмо в голубом конверте с почтовой маркой Сан-Франциско. Но самым удивительным было то, что, когда открыл конверт, там оказалось письмо от Брендона! Если бы оно не было написано характерным четким почерком брата, так хорошо знакомым Хенку. он бы никогда сам себе не поверил!

В письме Брендон сообщал Хенку о землетрясении и последующем пожаре и о своем неописуемом горе — гибели Лорел! Пораженный и окончательно сбитый с толку, Хенк поспешно дочитал до конца:

«Мне следовало написать тебе раньше, но я почти месяц был беспробудно пьян.

Жизнь без Лорел невыносима для меня! Память о ней преследует меня повсюду, даже в этом обгорелом остове дома, и я не могу это больше терпеть. Вернуться домой я тоже не в силах, там опять все будет напоминать о ней.

Я решил уехать за границу. На следующей неделе отплывает судно в Австралию, и я у еду на нем. Не знаю, сколько я пробуду там, сколько времени потребуется мне, чтобы примириться с потерей любимой жены и ребенка.

Сделай, если сможешь, для меня одно одолжение: сообщи Рексу Бурке, что его дочь погибла. Я не могу заставить себя сообщить ему эту страшную весть. Следовало бы это сделать самому, но я выбрал малодушный путь, а тебя прошу совершить этот мужественный поступок. Именно сейчас я не в состоянии встретиться с этим человеком.

На случай, если тебе понадобится связаться со мной, я, как только обоснуюсь, вышлю свой адрес.

Любящий тебя брат Брендон».

Хенк в веселом замешательстве уставился на письмо в своих руках. Как такое могло случиться? Брендон в страшном заблуждении страдает, считая, что Лорел умерла, в то время как Лорел жива и оплакивает кончину Брендона! Он понимал, что должен предпринять немедленные действия и поставить все на свои места.

Хенк уже сделал шаг к двери, чтобы немедленно мчаться к Лорел, но вдруг его остановила одна мысль. Брендон в письме упоминал о Лорел как о жене, она же говорила, что они не были женаты. Что за дьявол! Что все это значит?

После некоторого раздумья, Хенк решил срочно телеграфировать Брендону, пока тот не отправился в Австралию. Надо ехать в Игл-Пасс и послать Брендону телеграмму, так, чтобы никто в Кристалл-Сити об этом не узнал. Он подождет ответа Брендона, прежде чем станет говорить с Лорел.

Хенк ринулся из дому, молясь в том, чтобы успеть перехватить и остановить Брендона, пресечь его безумную затею во избежание еще большей путаницы.

Брендон наклонил пустую бутылку из-под виски над краем стакана и потряс ею.

— Проклятие! Пусто!

Спотыкаясь, он направился в кухню за новой бутылкой. Лисенок тащился за ним по пятам.

— Это ты выпил мое виски, Тайк, дружище? — пробормотал Брендон.

Услыхав свое имя, Тайк тявкнул. Брендон, довольный, хихикнул и погладил щенка.

— Да, я так и думал, но все в порядке. Тебе тоже надо немного забыться.

Тесси стояла в дверях и качала головой. Она могла бы по пальцам пересчитать число часов за последний месяц, когда Брендон был трезв. Он очень похудел, лицо стало изможденным, скулы резко выступили под глубокими тенями вокруг глаз с покрасневшими веками. На нем, всегда безупречно одетом, сейчас одежда висела, как с чужого плеча. В эти дни он очень редко ходил выпрямившись, с поднятой головой. Он предпочитал спотыкаться в пьяном тумане. Удивительно, что он еще ни разу не упал и переломал себе все кости в таком состоянии, подумала Тесси.

— Хорош, нечего сказать! Господи, посмотри на этого дурака, впавшего в детство от пьянки, — сказала она тихо.

Однако Брендон услышал и круто повернулся к ней; на его губах, теперь всегда скорбно опущенных, появилось подобие улыбки.

— Привет, Тесс!

— Здравствуй, я заехала сказать, что отправила письмо твоему брату.

— Спасибо. Входи, может, присоединишься ко мне. Если я найду другую бутылку.

— Вы уже все выпили. Шкаф пуст, — отозвалась Ханна с веранды, где готовила завтрак.

— Вот так я и живу! — сказал, гримасничая, Брендон.

— Все последнее время, — согласилась Тесси. — Брендон, ты собираешься кончать с этим? Нельзя до бесконечности заливать горе алкоголем. Рано или поздно ты должен побороть себя и посмотреть жизни в лицо. Хорошо бы сейчас, не откладывая в долгий ящик.

— О, не придирайся ко мне, Тесс! Ты становишься похожей на сварливую тетку. Я по твоему совету написал — и в довольно трезвом состоянии — это чертово письмо. Оно далось мне нелегко. Что тебе еще надо?

— Давно надо было написать! Брат, наверное, встревожен, что от тебя нет вестей, а ты настолько занят тем, что прячешься от жизни в пьяный туман, что и написать тебе некогда. Оно, конечно, легче существовать от бутылки к бутылке, чем подняться после падения и смело встретить будущее. Ты превращаешься в трусливого алкоголика, Брендон Прескотт!

— Если бы ты была мужчиной, я, вероятно, убил бы тебя за эти слова, — свирепо посмотрел на нее