Снаружи раздался вой санитарной машины. Куда она направлялась? Несчастный случай? Дорожное происшествие?.. Или очередное убийство?
Поднявшись со стула, Хэкет принялся мерить шагами комнатенку. Даже журналов никаких здесь не было. Ни старого номера «Ридерз дайджест» или «Вуменз оун»...
Ни с того ни с сего ему припомнился старый анекдот. Беседуют в приемной врача двое. И вот один из них и говорит: «Я был недавно у врача и прочел в приемной газету. Ужасная трагедия произошла с „Титаником“, не правда ли?»
Ужасная трагедия...
Хэкет снова полез в карман за сигаретами, на сей раз проигнорировав предупреждение. Прикурив, жадно затянулся и выпустил к потолку густое облако. Он думал о дочери, лежавшей в эти минуты на анатомическом столе.
В голове вдруг промелькнула мысль: а кто-нибудь из семьи Фернз уже опознал труп девушки? Как они себя чувствуют? Так же, как и он? Стояли ли они уже в этой комнате, терзаясь мыслями, страшась того, что предстоит увидеть?
В последний раз затянувшись сигаретой, он бросил ее на пол, придавив окурок каблуком.
Его подташнивало. Он приложил ладонь ко лбу, почувствовав, как лицо покрывается испариной. Рано утром он позвонил в школу и сообщил, что его не будет несколько дней. Но никаких подробностей. Сказал лишь, что умер родственник. Он не хотел лишних вопросов. Они скоро и так все узнают из газет. Вот тогда и настанет черед вопросов и соболезнований. Хэкет вздохнул и снова посмотрел на дверь. Наконец-то она отворилась, и появился Симпсон, приподнявший одну бровь, что следовало понимать как приглашение войти.
Хэкет, с нетерпением дожидавшийся этого момента, желавший поскорее покончить с процедурой, теперь много бы отдал за то, чтобы как можно дольше оставаться в серой приемной с ее серыми стульями. Сделав над собой усилие, он направился к двери.
Морг оказался не таким просторным, как он предполагал. Здесь не было ни холодильных камер, ни толпы лаборантов в белом. В помещении стоял лишь оцинкованный стол, на котором лежало нечто, покрытое белой простыней.
Приблизившись, Хэкет покачнулся, лицо его приобрело мертвенно-бледный оттенок, гортань сжал спазм.
Симпсон шагнул к нему, пытаясь поддержать, но Хэкет, помотав головой, приблизился к столу.
Коронер, коротышка с мощным подбородком и голым черепом, изобразил сочувственную улыбку, в его исполнении скорее напоминавшую неприятный оскал. Он взглянул на Спенсера, и тот кивнул.
Коронер откинул простыню.
— Это ваша дочь, мистер Хэкет? — как можно деликатнее осведомился сержант.
Хэкет, выдохнув со страшной силой, поднес к горлу руку, вперившись в лежавшее перед ним крохотное тельце.
— Мистер Хэкет...
Труп был белый, цвета молока, — по крайней мере там, где его не обезобразили порезы и кровоподтеки. Однако лицо и шея — почти сплошной синяк — приобрели желтовато-зеленый оттенок. Поперек горла пролегал глубокий порез, края которого чуть загибались вверх, напоминая ухмыляющийся рот, захлебнувшийся кровью.
— Почему глаза открыты? — прохрипел Хэкет.
— Трупное окоченение, — пояснил коронер, понизивший голос почти до шепота.
— Это ваша дочь, мистер Хэкет? — повторил Симпсон свой вопрос.
— Да.
Детектив кивнул. Коронер собрался было снова накрыть тело, но Хэкет остановил его.
— Нет, — запротестовал он. — Я хочу на нее посмотреть.
Коронер поколебался, затем беспомощно опустил руки, предоставляя Хэкету возможность рассмотреть нанесенные его дочери увечья.
Грудь и живот Лизы также покрывали темные пятна и глубокие порезы. Область ниже паха была огненно-красной, бедра же почти черные от синяков. Хэкет смотрел на труп дочери, и теперь лицо его ничего не выражало. Потрясенный увиденным, он словно внутренне оцепенел.
— Как это происходило? — спросил он, не отрывая взгляда от тела дочери. — Вы произвели вскрытие?
Коронеру, видимо, не просто было отвечать. Он вопросительно взглянул на Симпсона, тот пожал плечами.
— Я задал вам вопрос, — настаивал Хэкет. — Как ее убили?
— Вскрытие еще не произвели, но, исходя из внешнего осмотра, можно заключить... ну, я пришел к выводу, что смерть наступила в результате кровоизлияния.
— А что это за кровоподтеки? — Хэкет указал на бедра, затем между ног. — Вон там...
Коронер не отвечал.
Хэкет посмотрел на него вопросительно. Затем перевел взгляд на Спенсера.
— Вы не имеете права ничего скрывать. Она была моей дочерью.
— Нам хотелось избавить вас от лишних потрясений, мистер Хэкет... — подал голос Спенсер.
Но учитель не дал ему договорить.
— Вы полагаете, мне может быть хуже, чем сейчас?! — с горечью воскликнул он. — Скажите, расскажите мне все.
— Это следы сексуального надругательства, — сказал Спенсер.
— Ее изнасиловали? — допытывался Хэкет.
— Да, — подтвердил детектив. — Есть явные свидетельства этого.
— До и после смерти, — добавил коронер, видимо решив выложить все до конца.
Хэкет заскрежетал зубами.
— Она сильно мучилась? — спросил Хэкет.
Симпсон устало вздохнул.
— Мистер Хэкет, ну зачем вам это?
— Я должен знать, — произнес он сквозь зубы. — Она сильно мучилась?
— Трудно сказать, — признался коронер. — Во время изнасилования — да, хотя, возможно, к тому времени она уже потеряла сознание из-за большой потери крови. Порез на горле мог привести ее в состояние травматического шока. Так что все могло закончиться довольно быстро.
Хэкет кивнул, оторвав наконец взгляд от крохотного тельца.
Коронер накинул на труп простыню. Хэкет в сопровождении Симпсона вышел из морга.
Глава 11
Путь из больницы домой, казалось, растянулся на несколько часов, хотя Хэкет прекрасно знал, что поездка занимает менее получаса.
Спенсер вел машину на приличной скорости. Хэкет же, отрешенно смотревший в окно «гранады», иногда улавливал обрывки фраз, произносимых детективом.
— ...Позитивная идентификация убийц...
Взгляд Хэкета остановился на женщине с двумя детьми. Что ж... пешеходы, ожидающие, когда проедет поток машин.
— ...Нет сомнений, что их было двое...
У Хэкета по-прежнему стояли перед глазами переходившие дорогу дети.
— ...Как мы знаем из криминальных ответов...
Одному ребенку было года четыре. Четырехлетняя малышка, державшая маму за руку.
— ...Дадим вам знать, как только появится хоть какая-то информация...
— Как может выглядеть мужчина, насилующий четырехлетнюю девочку?
