— Где книга, знает его жена, — солгал Коннелли. — Найдите ее, и она скажет вам, где находится книга.
Поверят ли они? Продолжай, попробуй их убедить.
Он понял, что у него остается один-единственный шанс — убедить своих похитителей, что Донна знает, где находится книга, которую они ищут. В таком случае они могут его отпустить. Черт с ней, с Донной. Надо спасать свою шкуру.
— Уорд рассказывал ей обо всем. Он наверняка сказал ей, где находится ваша книга, — продолжал литературный агент, без труда нанизывая ложь на ложь. — Найдите ее, и вы найдете книгу.
— Ты врешь, — грубо оборвал его Фаррелл. — Мы не нашли ее в доме Уорда.
— Конечно, он не стал бы держать ее там. — Коннелли надеялся, что они не заметят отчаяния, прорывающегося в его голосе. — К тому же у него есть еще один дом, коттедж в Сассексе. Может, она там. Послушайте, его вдова поехала искать книгу. Значит, Уорд сказал ей, что украл ее. Вам нужна она, а не я. Она знает.
— Где этот дом в Сассексе? — спросил Фаррелл.
Коннелли стал отчаянно рыться в своей памяти, пытаясь вспомнить. Он чуть не улыбнулся, когда наконец вспомнил, и поспешил сообщить адрес.
— Может, она и там, хотя я и сомневаюсь в этом. Вдова поехала в Ирландию, чтобы найти книгу. Я предложил сопровождать ее, но она отказалась от моей помощи. Сказала, что должна найти книгу. Но это тайна, сообщенная ей покойным мужем. Сейчас она в Ирландии.
— Была там, — поправил его Фаррелл. — Ее видели вчера возле охотничьего домика в Маунтпелье.
— Я же вам говорил, — выпалил Коннелли.
— Заткнись, — прошипел Фаррелл, ударив его по животу.
— Это верно? — спросил первый голос. — Она ездила к домику?
— Вчера вечером она вылетела из Дублина. За ней ведется наблюдение, — объяснил Фаррелл.
Господи Боже, кажется, мне удалось отвлечь от себя их внимание. Они поверили мне, подумал Коннелли, вдыхая зловонный воздух, как если бы это был дым.
— Я же говорил вам, — устало повторил он. — Она знает, где книга.
— Ты готов предать женщину, лишь бы выгородить себя? — спросил первый голос. Послышался смешок, от которого волосы на голове у Коннелли встали дыбом. — У тебя и в самом деле нет никакой чести. Мне это нравится. — Еще смех. И еще смех. Казалось, вся комната заполнена смехом. Этот пронзительный безумный смех так оглушительно отдавался в ушах литературного агента, что он боялся оглохнуть.
Постепенно смех замолк. Коннелли тихо раскачивался взад и вперед на веревках.
— Я помог вам, — сказал он. — Отпустите меня, пожалуйста.
— Ну и что, если мы тебя отпустим? Мы должны поверить, что ты будешь держать язык за зубами? За кого ты нас принимаешь9 — презрительно прохрипел второй голос. — Ты не только подл, но еще, оказывается, и глуп. Если мы отпустим тебя, ты попытаешься разоблачить нас, как это хотел сделать Уорд.
— Как я могу это сделать? — жалобно проговорил Коннелли — Я даже не видел, кто вы такие. Ну, пожалуйста.
Он почувствовал, что с его глаз снимают повязку.
— Посмотри на нас, — сказал чей-то голос, и литературный агент открыл глаза.
— О Господи! — прошептал он, безумно вытаращенными глазами глядя на своих палачей.
Разинув рот, он осмотрел небольшую комнату, к не очень высокому потолку которой он был подвешен. В ней сидели около десятка — полутора десятков людей; все они смотрели на его висящее обнаженное тело.
— Ты помог нам — и теперь мы с тобой разделаемся, — улыбаясь ему, произнес какой-то старик.
— Нет, — прокричал Коннелли.
Он услышал, как что-то хлюпает в металлической канистре, которую Фаррелл поднес к нему сзади.
— Что вы делаете? — завопил он, извиваясь всем телом. Он почувствовал, что его обливают какой- то холодной, неприятной на ощущение жидкостью.
По запаху он понял, что это бензин.
— Нет! — опять закричал он. — Пожалуйста, не делайте этого.. Бога ради, не делайте! — Достигнув самой высокой ноты, его голос оборвался хрипом. На него продолжали лить пахучий бензин, который по груди сбегал к паху, а оттуда струился по ногам.
Его глаза заплыли слезами полного отчаяния и ужаса.
— Вы не можете сделать это со мной, не можете! — прорыдал он.
Старик, который с ним говорил, чиркнул спичкой и показал ему ярко-желтый огонек.
— Не-е-ет, — провыл Коннелли во всю силу своих легких.
— Спасибо тебе за помощь, — повторил старик, бросая в него спичку.
Бензин тут же вспыхнул, охваченное огнем тело Коннелли извивалось на веревках в неистовых корчах, в его крике не было уже ничего человеческого.
Те, кто наблюдал за этой сценой, зашевелились. Затем дружно встали и начали аплодировать. Кое- кто смеялся.
А тело Коннелли продолжало гореть ярким пламенем.
Глава 50
На улице шел дождь; тонкая пелена дождя колыхалась на ветру, точно паутина Капли дождя, собираясь на оконном стекле в струйки, сбегали на наружный выступ подоконника, образуя там маленькие лужицы.
Донна рассеянно выглянула из окна, погруженная в лихорадочное раздумье.
В руках у нее был старинный том с пожелтевшими от времени страницами От него исходил затхлый запах, как от мокрой тряпки, положенной для сушки на радиатор. Местами поблекший шрифт можно было разобрать лишь с большим трудом. Некоторые из слов — Донна приглядывалась к ним искоса — она, в своем смятении, даже не понимала, хотя общее содержание до нее и доходило.
Но если бы не помощь библиотекарши, она даже не нашла бы этого тома.
Зарегистрировавшись в эдинбургской гостинице «Холидей», она сразу же отправилась в библиотеку, упомянутую и в заметках и в дневнике ее покойного мужа, хотя и не знала, чего именно ей искать. Библиотека была большая, Донна не стала просматривать бесконечные ряды томов, самые старые из которых были датированы 1530 годом, а обратилась за помощью к библиотекарше — женщине лет тридцати пяти в черном брючном костюме и белом свитере, грузноватой, с чересчур пухлыми руками, которыми она доставала книги с полок На лацкане у нее была приколота табличка с ее именем — «Молли» Она охотно помогла, найдя для Донны полдюжины книг, посвященных клубу Адского Пекла. Сама она почти ничего не знала об этой организации, и Донна сожалела, что рядом с ней нет человека, столь же хорошо осведомленного, как Махоуни.
Приходилось разбираться во всем самой.
В справочном бюро библиотеки, где она сидела, было мало людей; вместо обычной атмосферы мира и спокойствия, характерной для подобных мест, здесь царила какая-то неестественная тишина. Донна скользнула взглядом по другим читателям, но все они сидели, сгорбившись, за деревянными столами, углубленные в чтение выбранных ими книг Безмолвие лишь изредка нарушал стук упавшего карандаша или ручки, да ветер стучал в окна каплями дождя, будто россыпью мелких камушков.
Донна вернулась к книге, склонившись над ней, чтобы лучше разбирать слова.
