она обо всем рассказала мне! Но Хьюберт не такой человек, чтобы прятаться за спину кузины, он сам мне во всем признался!
Она улыбнулась.
– Боюсь, пристрастность делает тебя слепым, Чарльз!
Как только ты узнал, что мисс Стэнтон-Лейси продала свои драгоценности, ты должен был обо всем догадаться! Если бы я не известила тебя о продаже, интересно, признался бы Хьюберт?
Он сурово сказал:
– Такая речь не делает тебе чести! Не понимаю, за что ты так несправедлива к Хьюберту или почему ты так настойчиво хочешь, чтобы я плохо о нем думал! Я
– Боюсь, – сказала мисс Рекстон сладчайшим голосом, – я вряд ли пойму тебя, если ты станешь употреблять боксерские словечки, Чарльз. А твоя кузина с ее обширными познаниями, несомненно, оценила бы такой язык!
– Я бы ничуть этому не удивился! – раздраженно ответил он.
Даже воспитание не могло сдержать ее:
– Ты, кажется, питаешь какое-то необычайное чувство к мисс Стэнтон-Лейси!
– Я? – воскликнул он, как громом пораженный. – К Софи? О Господи! Я думал, что мое отношение к ней отлично известно! Боже, как бы я хотел избавиться от нее, но я не настолько предубежден, чтобы закрывать глаза на ее достоинства!
Она смягчилась.
– Нет, конечно, надеюсь, что я тоже! Как жаль, что она отказала лорду Бромфорду! Он прекрасный человек, все понимает и трезво смотрит на вещи, что, я полагаю, благотворно повлияет на любую женщину.
Она заметила, что он очень весело смотрит на нее, и добавила:
– Я думала, что ты собирался поощрить этот союз?
– Меня не касается, за кого Софи выйдет замуж! – сказал он. – Однако ее избранником никогда не будет Бром-форд! К счастью для него!
– Боюсь, леди Бромфорд думает так же, – сказала мисс рекстон. – Она знакома с моей мамой, как ты знаешь, и я говорила с ней об этом. Она прекрасная женщина! Она поведала мне о слабом здоровье лорда Бромфорда и о своих страхах за него. Я не могла не посочувствовать ей! Нельзя отрицать, что твоя кузина не станет ему хорошей женой!
– Самой худшей! – сказал он, смеясь. – Одному Богу известно, почему такой человек решил влюбиться в Софи! Ты можешь представить, как Сесилия и Хьюберт насмехаются над ней из-за этого! А что за истории они сочиняют о его приключениях в Вест-Индии – даже моя мать хохотала до слез! Он самый смешной чудак в мире!
– Не могу согласиться с тобой, – сказала она. – Но даже если бы я согласилась, я не смогла бы слушать, не чувствуя боли за человека, из которого сделали посмешище.
Это порицание заставило мистера Ривенхола вспомнить об одном деле, которое требовало его немедленного отъезда. Он еще никогда так остро не чувствовал свое несогласие с невестой.
С другой стороны, он еще никогда не ощущал такого расположения к своей кузине, и это счастливое состояние Длилось около недели. Оно внушило ему мысль исполнить высказанное ею желание увидеть игру Кембла. Не скрывая тот факт, что считает жеманство великого актера невыносимым, а его странное произношение губительным для сценического искусства, мистер Ривенхол заказал ложу в Ковент-Гарден и пригласил Софи, Сесилию и мистера Вичболда. Софи немного разочаровалась, увидев игру актера, о которой она слышала столько похвал, но в остальном вечер прошел очень приятно и закончился в «Звезде», фешенебельном отеле на улице Генриэтты. Там мистер Ривенхол, стараясь быть безупречным хозяином, заказал изысканный ужин в отдельную гостиную. У него было настолько хорошее настроение, что он удержался от презрительных замечаний по поводу игры Кембла. Мистер Вичборд был болтлив и любезен, Сесилия была очень красива, а Софи – весела, так что с самого начала завязался оживленный разговор. Когда в тот вечер Сесилия желала брату спокойной ночи, она сказала, что уже очень давно так не развлекалась.
– Я тоже, – ответил он. – Я считаю, что нам надо почаще выезжать вместе, Силли. Как думаешь, захочет ли кузина увидеть Кина? Кажется, он играет в новой пьесе в Лэйне.
Сесилия была уверена, что Софи захочет, но прежде чем мистер Ривенхол стал заботиться о билетах, хорошее взаимопонимание, установившееся между ним и Софи, стало заметно уменьшаться. Лорд Чарльбери, послушно следовавший рекомендациям своей наставницы, попросил леди Омберсли о чести устроить небольшой театральный вечер для нее, ее дочери и ее племянницы. Мистер Ривенхол очень благосклонно отнесся к этому проекту, но когда позднее выяснилось, что приглашен также и мистер Фонхоуп, его настроение претерпело сильное изменение. Вечер удался на славу! Даже леди Омберсли, которая заметно расстроилась, узнав о неожиданном присутствии мистера Фонхоупа, поддалась объединенным усилиям хозяина и его друга, генерала Ретфорда, приглашенного специально для нее, отвлекать от мрачных мыслей. Пьеса оказалась изумительной; Кин играл превосходно; вечер завершился изысканнейшим ужином в «Пьяцце». В общих чертах о вечере мистер Ривенхол услышал от своей матери, но кое-что добавила Сесилия, которой не терпелось рассказать ему, как она наслаждалась. Она сказала, что у Софи было хорошее настроение, но не упомянула, что это настроение нашло выход во флирте с их хозяином. Сесилия с радостью увидела, что ее отвергнутый поклонник не предается скорби, также с радостью констатировала, что не имеет склонности к занятию, которое в таком невыгодном свете показывает ее в остальном очаровательную кузину. Что же касается желания лорда Чарльбери показать Софи, как его отец, ужасный повеса, брал табак с женской ладошки, и то, что Софи немедленно протянула свою руку, показалось Сесилии слишком! Она с радостью сознавала, что Огэстес никогда не будет вести себя так вызывающе. У него и мысли подобной не возникло в этот вечер. Трагедия, которую он увидел, возбудила в нем стремление написать лирическую драму, и хотя как гость он вел себя безупречно, Сесилия подозревала, что его мысли были очень далеко.
Но как бы ни был плох этот вечер, мистер Ривенхол считал, что худшее еще впереди. Пока лорд Чарльбери болел, самым частым кавалером Софи (или, как грубо заклеймил его мистер Ривенхол, ее чичисбеем) был сэр Винсент Тальгарт. Однако вскоре его сменил лорд Чарльбери. Он верхом встречал Софи в парке по утрам; во время прогулки его видели в ее фаэтоне; он дважды танцевал с ней у Ольмака, в его экипаже они ездили смотреть военный парад, и он даже сопровождал ее в Мертон. Его светлость не скрывал, что получил огромное удовольствие от поездки, богатая и томная натура маркизы произвела на него сильное впечатление. Он признался Софи, что с радостью провел бы в ее компании вдвое больше времени. Леди, заявил он, уставшая развлекать утренних гостей и под их изумленными взглядами закрывшая глаза и заснувшая, была чем-то выдающимся и исключительным. Софи улыбнулась и согласилась с этим, но втайне она была слегка расстроена. Ее очень поразило то, что в гостях у маркизы она увидела сэра Винсента.
Однако не один сэр Винсент посещал маркизу; ее краткое пребывание в Пултери привлекло к ней внимание джентльменов, которые наслаждались ее гостеприимством еще в Мадриде; но все же он был ее самым прилежным гостем. Ее посетили майор Квинтон, лорд Френсис Волви и мистер Фонхоуп. Цель визита мистера Фонхоупа вскоре стала ясна, он задумал написать трагедию о Дон Джоне Австрийском, так как считал, что короткая, но славная жизнь этого человека была отличной темой для лирической драмы. Он уже наметил сюжетную линию, которая заканчивалась смертью его героя от лихорадки. Он полагал, что маркиза станет незаменимым консультантом в деталях испанского быта и обычаев, что поможет ему в написании его шедевра. Однако на деле оказалось, что об обычаях шестнадцатого века в своей стране маркиза знала значительно меньше его, но она была не из тех, кто отговаривает красивых молодых людей от посещения своего дома, поэтому сонно улыбнулась ему и пригласила приехать снова, когда она будет одна.
