– Чушь! – перебил Дайзарт. – Да я даже не собирался брать побрякушки Летти! И вообще, к чему эти разговоры? Ты бы и глазом не моргнула из-за того, что лишилась драгоценностей, – разве не так?
– Т-так, но…
– И была бы дьявольски благодарна, что не узнала меня, когда на следующий день я притащил бы тебе деньжата. И я уверен, – безжалостно продолжал виконт, – что у тебя хватило бы благоразумия не спрашивать меня, где я их взял!
– О, Дай, боюсь, что это правда! – произнесла она с ошеломленным видом. – Это так ужасно!
– Вздор! – презрительно заявил виконт. – Слушай, Нелл, ну что ты сидишь мрачная как туча? Поверь мне, я не оставлю тебя в беде. У меня в голове есть парочка отличных мыслишек, но я не мог в мгновение ока раздобыть деньги, так что нет смысла дергаться, как рыба на сковородке, и каждый раз при встрече спрашивать, что мне удалось сделать! Дай мне неделю и увидишь, как я здорово все обтяпаю!
Она с сомнением посмотрела на него:
– А что это за идеи, Дай?
– Не твое дело! – ответил он решительным тоном. – Одна из них совершенно определенная: чем меньше ты об этом знаешь, тем лучше!
Дурные предчувствия завладели ею еще больше. Она сказала:
– Не буду тебе надоедать, но мне все-таки хотелось бы знать!
– Не сомневаюсь, но только не надейся, что я тебе смогу помочь, если при каждой моей попытке ты будешь поднимать такой шум, – сказал виконт. – Но, похоже, именно так ты и будешь делать, потому что, сдается мне, ты совсем уже ошалела от страха!
– Мне очень жаль! – смиренно ответила она. – Я ведь стараюсь сохранять присутствие духа, но это так трудно, когда у тебя неприятности, Дай! Каждый раз, когда я слышу стук в дверь, мне кажется, а вдруг это Лаваль пришла требовать у Кардросса свои деньги, и тогда я сама не своя от беспокойства и тревоги!
– Не будь такой дурочкой, Нелл, – посоветовал виконт, обнимая ее за плечи и слегка прижимая к себе. – Она этого не сделает. По крайней мере, в ближайшие две недели. Будь уверена, она знает, что тебе нужно время, чтобы раздобыть наличные. Да-да, и если она не такая же простофиля, как ты, – а судя по всему, конечно нет, – она прекрасно знает, что ты ей заплатишь, – проницательно добавил он. – Она только хотела напугать тебя, чтобы ты это сделала поскорее. Она даст тебе еще как минимум неделю времени, а может быть, и больше. Когда Кардросс возвращается в город?
– Думаю, в понедельник. Я не уверена, но он сказал, что уезжает на неделю. – Нелл немного помолчала, а потом, отвернувшись, добавила: – Я до смерти боюсь его возвращения, и это повергает меня в жуткое отчаяние!
Вернувшаяся в комнату Летти избавила виконта от необходимости отвечать. На ней была шляпка и легкая шаль, грациозно наброшенная на плечи; она вошла лишь для того, чтобы попрощаться с Нелл и сообщить ей, что как только она доберется до дома своей тетушки, то сразу же отошлет экипаж домой на случай, если золовке понадобятся услуги кучера. Она демонстративно проигнорировала виконта, но очень нежно поцеловала Нелл в щеку и сказала ей, чтобы та не думала присылать за ней коляску на Брайнанстон-стрит, поскольку тетушка наверняка позаботится о том, чтобы отправить ее домой.
– Так расфуфыриться всего лишь для тетки? – спросил Дайзарт, оглядывая ее критическим взглядом. – Должен сказать, шляпка что надо!
Заметив его присутствие, Летти приподняла брови со всем высокомерием, на которое была способна, и молвила ледяным тоном:
– Вы очень любезны, сэр!
– Дурешка! – снисходительно сказал Дайзарт.
Летти сверкнула глазами, но прежде чем она снова успела скрестить шпаги со своим неисправимым мучителем, вмешалась Нелл.
– Ты выглядишь прелестно, – заверила она Летти, провожая ее до двери. – Я пойду с тобой, чтобы посадить тебя в коляску. Думаешь, ты не замерзнешь в одной шали?
– Наверняка замерзну, – простодушно ответила Летти, – но носить ротонду – это так вульгарно! – Задержавшись в холле, чтобы натянуть перчатки, она задумчиво произнесла: – Не хочу огорчать тебя, Нелл, но, по-моему, Дайзарт – самый невыносимый и невежливый человек на свете!
– Ты абсолютно права, – рассмеялась Нелл. – Ты и не можешь думать по-другому. Дело в том, что, поскольку мы с тобой родственники, он относится к тебе как к своей сестре.
– У моего брата масса недостатков, но даже он так не обращается со мной!
– Конечно, нет, но он же намного старше тебя. Если бы у тебя был брат твоего же возраста, у тебя бы хватило находчивости, чтобы отбрить Дайзарта, – с улыбкой сказала Нелл.
– Я просто счастлива, что у меня его нет, и уверяю тебя, Нелл, я сочувствую тебе!
– Спасибо! Это и вправду тяжелый случай, – сказала Нелл; глаза ее искрились весельем. – Что ты за несносное создание! Только не сердись и на меня тоже! До свидания. Пожалуйста, передай от меня тетушке все, что следует. Боюсь, что в твоем невнимании к ней она считает виноватой меня, но надеюсь, отдаст мне должное за то, что я предоставила ей тебя на сегодня.
Она говорила небрежным тоном, но прекрасно понимала, что миссис Торн вправе обижаться на нее из-за Летти. Кардросс, считавший, что причину недостатков Летти следует искать именно в доме этой самой дамы, возможно, и стремился держать Летти подальше от ее семейства. Но Нелл никогда не могла заставить себя помогать ему в осуществлении этих намерений. Более того, она не раз предлагала Летти поехать вместе и нанести утренний визит ее тетушке. И она без всякого удивления узнала, что миссис Торн считает, будто о ней совсем забыли; Нелл и сама думала, что Летти проявляет чересчур мало внимания к женщине, заменившей ей мать. Собственно, она была бы немало удивлена, узнав, что миссис Торн не только не упрашивала племянницу навестить ее в то утро, но и не имела ни малейшего представления о предстоящем визите и потому вместе со своей дочерью Фанни отправилась по магазинам посмотреть на шелка.
Но приезда Летти ожидала мисс Селина Торн. Едва увидев подъехавшую к дому коляску, она сбежала вниз по лестнице и приветствовала кузину, всячески выказывая свое удивление и восторг. Целуя ее, она, однако, с заговорщическим видом прошептала:
– Не бойся! Все спокойно! Затем – специально для горничной, которая впустила Летти в дом, – она произнесла:
– Как я рада, что не поехала с мамой и Фанни! Пойдем наверх, душенька, мне надо столько рассказать тебе!
Это была миловидная девушка чуть моложе Летти, но гораздо крупнее. Рядом со своей изысканной кузиной она казалась чересчур упитанной, немного неуклюжей, но это ничуть не портило ее настроения. Она была добродушна, как и ее мать, считала себя весьма разумной особой и имела столь романтический характер, что повседневная жизнь казалась ей до отвращения пресной. Селина воображала, что ей пришлось бы куда более по вкусу жить в обстановке одного из знаменитых романов миссис Рэдклифф. Приведя Летти наверх, в гостиную, она закрыла дверь и сказала, таинственно понизив голос:
– Душенька моя, ну и утро у меня было! Я думала, что все сорвется, потому что мама чуть ли не потребовала, чтобы я поехала с ней. Мне пришлось немного схитрить: сказала, что у меня болит голова, и все наконец обошлось, только я была до смерти напугана, потому что она так копалась, что казалось, они с Фанни так и не уйдут до твоего приезда! Как ты прелестно выглядишь! Мистер Эллендейл будет в восторге!
– Если только он не подведет! – сказала Летти. – Я очень просила его встретиться со мной здесь сегодня, но не знаю, сможет ли он. Если у него много работы, ему придется пробыть в министерстве иностранных дел весь день. Только неужели он не сможет предупредить меня?
Мисс Торн была твердо убеждена, что сила чувств мистера Эллендейла возьмет верх над всеми прочими обстоятельствами. Она увлекла Летти к окну, чтобы не пропустить его приезда, потому что собиралась сбежать вниз и открыть ему дверь прежде, чем он постучит и его увидит прислуга.
– Это будет просто ужасно, если мама узнает, что он здесь был! – щебетала Селина. – Если она что-то заподозрит, будь уверена, она тут же отправится к твоему брату, потому что ей ваши отношения нравятся не больше, чем ему. Не далее как вчера она заявила, что считает это исключительно неудачной
