больше развлечений. Я передам моим людям, чтобы они об этом позаботились. К их услугам будет несколько лошадей, а если им нравится ловить форель, то я охотно разрешаю им делать это.
– Как обрадовался бы Джессами! – воскликнула Фредерика. – Благодарю вас за вашу доброту! Но я не могу принять такое предложение! Не искушайте меня!
– Почему вы не можете его принять? Это ваша традиция – отказываться от всех приглашений?
– Нет, но это… другое дело! Мы и так слишком многим вам обязаны и…
– Не будьте банальной, Фредерика, это вам не идет! Вы считаете, что можете поехать в Элвер только со старшей компаньонкой? Нет ничего легче! Если мисс Уиншем не захочет покинуть сестру, у меня имеются три тети – одна вдова и две старые девы, – а также целая коллекция кузин, которые будут счастливы пожить в Элвере! Большинство из них много лет этого добиваются!
Фредерика не удержалась от смеха:
– А потом вы от них никогда не избавитесь!
– Вы меня недооцениваете! Если я потерплю неудачу с мисс Уиншем, я поселю в Элвере одну из моих тетушек или приглашу ее погостить, если сам захочу туда поехать. Не то чтобы я считал это необходимым – моя экономка, которая жила там еще до моего рождения, отлично позаботится о вас и Кэрис, а мальчиков избалует так, что не обрадуетесь! Повторяю, вы можете оставаться в Элвере сколько хотите – и пожалуйста, не воображайте, будто я оказываю вам благодеяние: я очень хочу, чтобы в доме хоть кто-нибудь поселился. Так что будем считать вопрос решенным.
– Но…
Маркиз устало вздохнул:
– Если вы беспокоитесь о том, что скажут люди, позвольте вас заверить: наиболее вероятным комментарием будет то, что это совсем в моем духе – избавиться от хлопотных подопечных, отправив их в Элвер при первой удобной возможности!
– Вы всегда умудряетесь не оставить мне ни одного возражения! Я чувствую, что не должна соглашаться, но сделаю это рад» Феликса, да и Джессами тоже. Мне пора подумать о них – ведь я долго пренебрегала ими ради Кэрис, что было неправильно и… и бесполезно. Я так надеялась устроить ей хороший брак!
– Не отчаивайтесь! Еще не все потеряно.
Фредерика согласилась, но она понимала, что не сможет обеспечить Кэрис еще один сезон в Лондоне, поэтому в ее голосе отсутствовала убежденность.
– Есть еще одно дело, которое я просил бы вас обдумать, – продолжил Элверстоук. – Не знаю, как по-вашему, но, по-моему, мальчикам пора подыскать другого педагога – особенно Джессами. То, что он обращается за помощью к такому невежде, как я, говорит само за себя. Что касается Феликса, то, если Харри намерен отправить его осенью в школу, его нужно подготовить – он уже достаточно долго бездельничал. Не пугайтесь, дорогая! Решать вам – я всего лишь даю вам совет и, следовательно, делаю себя еще более невыносимым!
Фредерика покачала головой:
– Вовсе нет! Вы абсолютно правы, а то, что я не занялась этим несколько недель тому назад, лишний раз свидетельствует о моей небрежности. Не знаю, что мне делать! Если бы мы остались в Лондоне, это все бы облегчило, но…
– Самое лучшее для вас – не делать ничего и предоставить мне найти преподавателя, достаточно ученого, чтобы удовлетворить Джессами, но не настолько ученого, чтобы он не мог разделять другие интересы Джессами, помимо образования; достаточно старого, чтобы он не влюбился в Кэрис, но не настолько старого, чтобы мальчикам было с ним скучно…
– Стойте! – с притворным испугом воскликнула Фредерика. – Это невозможная задача! И даже если бы она была возможной, мне не следовало бы просить об этом, кузен!
– То есть как это? – осведомился маркиз, подняв брови. – Вы ведь меня уже попросили!
– Я? Просила вас искать преподавателя для моих братьев? Это уж чересчур! Я никогда такого не делала!
– Когда я только с вами познакомился, Фредерика, вы сказали, что если я стану опекуном мальчиков, то должен буду этим заниматься, так как нет никаких причин, по которым я не мог бы приносить пользу. Помните?
– Нет. Если я сказала это, то в шутку. И у меня хорошая память – в отличие от вашей, дорогой сэр!
– Моя память избирательна, – невозмутимо отозвался Элверстоук. – Я помню лишь то, что меня интересует. Я не осмелюсь нанимать педагога, но если найду подходящего кандидата, то пришлю его к вам, когда вы вернетесь в Лондон.
– Благодарю вас. Хочу надеяться, что это занятие не покажется вам слишком скучным!
Маркиз не сомневался, что именно так и будет, но события показали, что он был не прав. Просматривая бумаги с секретарем на следующий день после возвращения на Беркли-сквер, Элверстоук мимоходом осведомился:
– Между прочим, Чарлз, среди ваших знакомых нет такого, который согласился бы взяться за обучение Джессами и Феликса? Только временно – скажем, на три месяца..
– Нет, сэр, если не…
Чарлз сделал паузу, и маркиз, подняв взгляд от документа, который держал в руке, увидел, что он выглядит смущенным.
– Если не что? Вы хотели сказать, что все-таки знаете такого человека?
– Н-нет, сэр. Просто мне пришло в голову, что Септимус мог бы для этого подойти. Но мне не хотелось бы его навязывать, и я умоляю вас без всяких колебаний…
– Септимус?
– Мой брат, сэр. Сейчас он трудится, чтобы стать стипендиатом колледжа, но я знаю, что он ищет место репетитора на время летних каникул, и думаю, что это ему подошло бы больше любого другого – учитывая, что вы намерены поселить Мерривиллов в Элвере. Септимус мог бы приезжать туда каждый день, продолжая жить дома, что устроило бы моего отца.
– Чарлз, вы настоящий принц секретарей! – воскликнул Элверстоук. – Напишите ему немедленно! Конечно, если он не шарахнется от столь… энергичных учеников!
Чарлз рассмеялся:
– Конечно нет, сэр! Они ему понравятся – и я уверен, что он тоже придется им по душе! Септимус – отличный парень, играет во всевозможные игры и увлекается спортом! – Покраснев, Тревор добавил: – Вам решать, сэр. Вы не должны полагаться на мое слово!
– Разве вы когда-нибудь подводили меня, мой мальчик? Пригласите его сюда на следующей неделе! Думаю, Феликс к тому времени уже достаточно окрепнет, чтобы вернуться, и ваш брат сможет познакомиться с мисс Мерривилл. Это напомнило мне, что завтра я должен заглянуть на Аппер-Уимпоул- стрит сообщить Кэрис последние новости о Феликсе. Не позволяйте мне об этом забыть!
Тем временем Кэрис терзали противоречивые эмоции. Харри смог успокоить первый приступ тревоги, но за ним последовали чередующиеся друг с другом вспышки надежды и отчаяния, причем по поводу не Феликса, а самой Кэрис. Когда Эндимион находился рядом с ней (что бывало часто), все огорчения сразу забывались: он любил ее, и на его силу можно было смело положиться. Для беспристрастного наблюдателя сила эта была исключительно физической, но Кэрис не являлась беспристрастной. Когда Эндимион говорил, что ей незачем волноваться, потому что все будет в порядке, или благородно заявлял, что Кэрис должна предоставить все хлопоты ему, она сразу успокаивалась, никогда не сомневаясь в разуме и решительности этого богоподобного создания. Однако в отсутствие Эндимиона Кэрис одолевали сомнения – разумеется, не в его достоинствах, а в возможности успешного достижения цели. Элверстоук казался ей злым волшебникам, который мог одним взмахом жезла удалить Эндимиона за пределы ее досягаемости, Фредерика же превращалась из любимой сестры в неумолимого врага. К счастью, отсутствие Фредерики вкупе с не слишком обременительными воинскими обязанностями позволяло Эндимиону навещать Кэрис достаточно часто и не давать ей совершенно впасть в отчаяние. Он приходил на Аппер-Уимпоул-стрит под предлогом визита к Харри или сопровождения Хлои, так что у подозрительного Баддла не было повода не впускать его. Харри, считавший Эндимиона «мировым парнем», смотрел сквозь
