успокоится, а тут все лопнуло, также нуждалась в отдыхе и разрядке. Будучи несколько стеснена в действиях трауром по отцу, Доминика твердила, что жертвует собой исключительно ради ребенка.
Ребенок же весьма охотно жертвовал собой ради матери. Таким образом, обе развлекались на славу.
Отдых неожиданно прервало недомогание пана Пшилесского, который в Польше сломал ногу, упав с лошади. Точнее, лошадь упала вместе с ним. Письмо Клементины не застало обеих дам в Ницце, так как те уже успели уехать домой ухаживать за мужем и отцом. Это потребовало какого-то времени, затем у самой Клементины возникли дела в Париже, и в результате прошло два года, прежде чем теперь уже двадцатилетняя внучка наконец к ней приехала.
Внимательно разглядев её, Клементина мысленно поздравила себя с правильным выбором и вдруг почувствовала, что не знает, как начать. Дело все ещё казалось ей несколько щекотливым.
Юстина, сама того не подозревая, помогла ей.
— ..не везет мне с женихами, — печально рассказывала она, изливая душу бабке, к которой чувствовала явное расположение. — Один оказался недоумком, другой — тупым солдафоном, а третьего я не успела заловить. А этот третий, должна тебе, бабуля, признаться, больше всех мне нравился. И надо же, как раз приходит телеграмма от отца, когда Джек Блэкхилл уже почти готов был сделать предложение...
— Как?! — прервала её Клементина.
— Что «как»?
— Как его звали?
— Блэкхилл. Джек Блэкхилл. Англичанин, кажется, лорд, вроде настоящий. Я с ним в Ницце познакомилась А что? Ой, там вообще была целая история, и он повел себя весьма достойно...
Молча и очень внимательно Клементина выслушала рассказ внучки о крайне неприятном столкновении, во время которого один молодой англичанин, некий мистер Мидоуз, устроил афронт другому молодому англичанину, этому самому лорду Блэкхиллу, возлагая на него ответственность за некие таинственные прегрешения его предков. Кто-то там якобы кому-то подложил свинью, но лорд Блэкхилл весьма тактично доказал, что все было с точностью до наоборот и не мистер Мидоуз должен предъявлять претензии, а он сам. Но ему на всю эту крысиную возню плевать с высокой колокольни, ибо честь его рода всякая шушера замарать не может. Мистеру Мидоузу, злому и надутому, пришлось убраться, хотя, говорят, он очень богат...
— А в чем суть дела-то? — спросила Клементина. — Из-за чего весь этот скандал? Кто что говорил?
— Да нет, прямо никто не объяснил. Только какие-то туманные намеки, вроде бы дело в каких-то драгоценностях, что весьма вероятно, ведь мистер Мидоуз из семьи ювелиров. Крупные торговцы. Поэтому-то он такой богатый.
Клементина решительно поднялась. Начало было положено.
— Ступай за мной, — приказала она. — Я тебе кое-что покажу.
Заинтригованная Юстина сразу оставила болтовню о пустяках и последовала за бабкой в библиотеку. После возвращения из Парижа Клементина сюда не заглядывала, привезенные новинки для чтения держала в спальне на полке и сейчас, наморщив лоб, нерешительно остановилась посреди зала.
В библиотеке был легкий беспорядок: кое-какие книги переставлены, другие высились стопкой на столе, нескольких явно не хватало, а на маленьком столике в углу лежали какие-то бумаги, придавленные подсвечником. Беспорядок не так уж и бросался в глаза, но Клементина, лично занимавшаяся библиотекой, знала её как свои пять пальцев. Расположение книг, не менявшееся десятилетиями, так и стояло у неё перед глазами, и теперешние, пусть даже небольшие, изменения она заметила сразу же.
Графиня сделала несколько шагов, подошла к самому старому шкафу и открыла его.
Книги о соколах не было. Вместо неё между толстенными соседними томами зияла пустота.
Клементина уже успела привыкнуть к мысли, что владеет огромным сокровищем. Дела в Париже пошли не лучшим образом, семье был нанесен некоторый финансовый ущерб, к чему графиня отнеслась с пренебрежением, сознавая, какая материальная поддержка дожидается своего часа среди ловчих птиц. При виде пустого места в расставленных по порядку старинных книгах её чуть удар не хватил. Графиня осмотрела все ещё раз и позвонила камердинеру.
— Во время последнего отсутствия вашего сиятельства здесь был господин граф с друзьями, — спокойно ответил слуга на заданный вопрос. — Месье Флорлан должен все знать, так как он даже . вроде бы.., вызвал недовольство господина графа.., — Позови месье Флориана!
Месье Флориан, он же Флорек, явился в мгновение ока, ибо только и ждал, когда его вызовут.
Клементина молча подняла брови и обвела рукой все помещение библиотеки.
— Так оно и есть, — с огромным облегчением заявил Флорек. — Дождь лил, будто кто шлюзы открыл, и так два дня кряду. Господин граф приехали с господином маркизом де Руссильоном и с их сиятельством господином дю Лаком. С охотой ничего не вышло, лошадей смотреть разве что на конюшне, кто бы ездил по такому потопу, совсем нечего было господам делать. Их сиятельство господин дю Лак, прошу прощения, за горничными бегал, а господин маркиз чтением занялся и здесь рылся, а господин граф, прости Господи, ещё ему и помогал.
А как я что поперек говорил, так за дверь меня выгонял, аж я, на все воля Божья, обещал, что вам пожалуюсь, и неизвестно еще, кто туг больше госпожи графини боится. А он только смеется и говорит, что все возьмет на себя. Ну, и что тут повынимали, все так и осталось, потому как знаю, госпожа графиня сама изволит разбираться, а что забрали, то я уперся, чтоб расписка была. Иначе через мой труп.
Вот здесь эти бумаги, я проследил.
Он указал на документы, лежавшие под подсвечником.
Клементина, по-прежнему молча, подошла к столику и прочитала расписку. Юстина, сильно заинтригованная, ждала, что будет дальше.
Книгу о соколиной охоте взял маркиз де Руссильон, в чем и расписался, а граф де Нуармон, её собственный сын, подтвердил это тут же, вероятно ещё и заливаясь идиотским смехом. Бог покарал её глупыми детьми. Это ужасное событие произошло от силы месяц тому назад, а маркиз де Руссильон...
Пресвятая Богородица! Она же сама убедилась сейчас, во время последнего пребывания в Париже, что этому кретину грозит банкротство и продажа с аукциона всего имущества! Разбогател, нечего сказать... Ее сын тоже, разумеется, давал ему в долг, и как минимум тысяч двести — псу под хвост, не будут же они добивать лежачего. Банк и ростовщики заберут все...
Она обернулась к Флореку, и оба пристально и понимающе посмотрели друг другу в глаза. Не затем в свое время любопытный лакей свалился со стены замка, чтобы предмет любопытства вот так запросто пропал ко всем чертям.
— Слава Богу, что ты хоть расписки добился, — произнесла Клементина сдавленным голосом. — Ты самим Господом послан нашей семье, не иначе, и знай, что в своем завещании я тебя отблагодарю.
Тебе надо жениться и завести детей. А ты... — обратилась она к Юстине и вдруг прервала сама себя:
— Погоди. Можешь идти, Флорек. Вели принести вина и очень холодной воды.
— Бабушка, что случилось? — «испугалась Юстина. — О Господи, может, доктора?
— Не морочь мне голову своими докторами.
Сюда сейчас явится Бальбина и приготовит мне травы, это лучше любого доктора...
Клементине скорее помог характер, нежели вино и холодная вода, а дальше пережить полученный удар помогла Бальбина, её личная ключница, самой госпожой выученная, как пользоваться травами. Сама же Клементина чуть ли не с детства была отличной травницей. И прежде чем приступить к главному делу, она успела подумать о будущем — видно, её бесценные знания отправятся вместе с ней в могилу...
— Послушай, девочка моя, — озабоченно обратилась она к внучке, — может быть, времена и меняются, а природа остается. Дай мне слово, что все записанное мною о лечении травами ты сохранишь.
Просьба моя хлопотная, ибо только часть находится у меня в секретере, а основное — здесь, в книгах, но ничего не поделаешь. Ни у кого другого ума на Такое дело не хватит, значит, придется заняться
