Наследство, оставленное матерью, оказалось значительным, налог оплатил племянник, и, возвратившись во Францию, немного разбогатевшая Каролина смогла сделать в замке частичный ремонт.
Вот тогда-то и отыскался саквояжик, на котором она уже поставила крест. Когда из помещений, занимаемых в свое время Мартином и его женой, выносили мебель, нечаянно уронили любимую кушетку Антуанетты. Ударившись об пол, она сломалась. и при этом вскрылся тайник под матрасом. Собственно, это было место, куда в свое время прятали на день постель. Каролина и предположить не могла наличие такого ящика в салонной мебели. А вот же был, от удара раскрылся, и из него вывалился саквояжик.
Желтым он уже давно не был, от времени почернел и съежился, но несомненно оказался тем самым, усиленно разыскиваемым, саквояжиком помощника ювелира.
У Каролины бешено билось сердце, когда, схватив находку и скрывшись с ней в уединенной комнате, она заглянула внутрь. Предпочла это сделать на всякий случай без свидетелей.
Первоначальное содержимое саквояжика осталось прежним, Антуанетта только выбросила высохший шоколадный батончик и неизвестно зачем вложила небольшой узелок с обрезками материи, оставшимися от какого-то изделия ручной работы. В узелке были обрезки красного бархата, несколько ракушек с дырочками, ошметки чего-то, напоминавшего мягкую губку, и горсть конского волоса.
Ничего не понимая, рассматривала Каролина эти странные предметы. Она испытала глубокое разочарование, ибо в глубине души теплилась надежда обнаружить алмаз. Потом с тяжелым вздохом сложила все предметы обратно в саквояж. Собственно, могла бы его выбросить. Подумав, однако, оставила. Места в замке хватит, пусть хранится как семейная реликвия...
* * *
А потом случились ужасные события, ну словно и впрямь свершилось проклятие прабабки. Сначала умер граф Филипп. Титул графа де Нуармона унаследовал его прямой потомок по мужской линии, внук. Войцех Гурский, сын Людвики, рожденный и выросший в коммунистической стране. Разумеется, родители Войтуся не мечтали о графском титуле для сына, Каролина, обиженная на дочь, тоже не собиралась заниматься оформлением соответствующих бумаг. Безгранично усталая, растерявшая былую энергию, она все-таки собралась с силами и продолжила покорение библиотеки. Однако принялась за неё с большой неохотой, а несчастье только того и ждало. Каролина вскарабкалась на стремянку и слетела с неё с большой охапкой книжек.
Повреждение позвоночника не привело к полному параличу, Каролина только лишилась ног. Теперь она не могла ходить. Нетрудно было приобрести инвалидную коляску, а вставать и пересаживаться с кровати в коляску и обратно, пользоваться ванной без посторонней помощи — это она могла делать.
Однако ни о каком физическом труде уже и речи быть не могло.
На свадьбу внучки Каролина поехать не смогла, да и не очень хотела, обиженная на дочь за то, что та даже на похороны отца не приехала. Оправдывалась тем, что ей не успели вовремя оформить загранпаспорт, какие глупости! И как она вообще может жить и растить детей в такой ужасной стране?!
А потом Людвика не смогла приехать к больной матери, когда с той случилась беда. Как раз в это. время погибла в автомобильной катастрофе её дочь, внучка Каролины. Ехала вместе с мужем, и оба погибли, оставив сиротками двух малолетних дочек, близняшек.
Письма от Людвики перестали приходить. Каролина тоже замкнулась в своем горе, позабыв о том, что у неё есть ещё внук.
* * *
Возможно, Каролина даже отреклась бы от всех родичей, если бы вдруг не стало происходить что- то странное.
Началось с того, что к ней приехал парижский нотариус и сообщил — некто желает приобрести Нуармон. Замок со всем содержимым, а вот виноградники его не интересуют.
— Предлагает хорошую цену...
— Со всем содержимым? Значит, и со мной? — саркастически переспросила Каролина. — Интересно, в какой же роли я останусь? В качестве музейного экспоната? Или мне предлагается выметаться и поселиться на винограднике?
Нотариус осторожно возразил:
— Вы, уважаемая графиня, располагаете квартирой в Париже. Оно было бы даже удобнее для вас, врачи под боком...
— Врачи мне без надобности, все равно не помогут. Здесь же, видите ли, уважаемый, свежий воздух.
А я очень люблю свежий воздух.
Разговор происходил на террасе, откуда Каролина могла по желанию в любую минуту съехать в сад.
Она легко управлялась с коляской, снабженной электрическим моторчиком.
Сбитый с толку нотариус тем не менее пытался выискать дополнительные аргументы.
— Но ведь содержание этой престарелой громадины обходится очень дорого! А если потом и решитесь продать замок, такой пены уже не предложат.
Мой совет — не стоит пренебрегать подвернувшейся оказией.
— А что за кретин собирается приобрести эти развалины?
— Американец, ясное дело У американцев есть деньги, и они обожают старину.
— Нет, не продам. Пока мне ещё денег на жизнь хватает.
— Разумеется, я в курсе, уважаемая графиня.
Просто такой выгодной сделки больше может и не подвернуться.
— Нет! — отрезала Каролина. — Не продам, и все!
И не морочьте мне больше голову.
Нотариусу больше ничего не оставалось делать, как только откланяться. Вскоре опять приехал, ибо настырный покупатель поднял цену. Однако упрямая графиня вообще отказалась его принять, так и уехал ни с чем.
Покупатель, похоже;, отступился.
А потом в замок проникли воры. Правда, ничего не украли, потому что их спугнули. В замке ещё оставалось трое старых верных слуг: кухарка, горничная и лакей. Они прослужили в замке всю жизнь и сохранили верность старой графине. В саду работал садовник, из деревни к Каролине дважды в день приходила медсестра. Собаки садовника учуяли посторонних и подняли лай. Проснулась кухарка, разбудила лакея, тот схватил старинное ружье и поспешил проверить, в чем дело. Ну и двое подозрительных типов сбежали. Рылись в комнатах первого этажа, выше подняться не успели.
Каролина решила установить аварийную сигнализацию, ведь в замке было что красть. По стенам развешаны старинные картины и оружие, буфеты ломились от старинного фамильного серебра, старинный фарфор стал просто антикварным. А вдобавок ко всему имелись и драгоценности, так что воры знали, где можно поживиться. Каролине не улыбалось оказаться ограбленной, вот она прибегла к самому простому и надежному средству.
Взломщики оставили замок в покое. Зато вдруг появилось много желающих устроиться на работу в замок. Учитывая повсеместную трудность с уборщицами и прислугой, это казалось по меньшей мере странным и даже подозрительным. То вдруг появилась какая-то девица, иностранка, горевшая желанием поступить в уборщицы, то какой-то парень, тоже не француз, настойчиво просил принять его на любую
