Кристина работала, я же сидела в бездействии под предлогом размышлений о наших дальнейших действиях. Наломалась сегодня так, что болели все косточки. Эх, отвыкла я от физической работы. Антикварную мебель у нас обычно таскали мужчины. Советы давать, однако, ещё могла.
— Заодно впиши и данные о книге. Наверняка нам ещё попадутся и «Опыты» Монтеня, надо бы обе книги поставить рядом.
Крыська пошарила на полке и удивилась.
— Представь, стоит! Поразительно, рядышком две книги одного автора!
Сестра переместилась к столу, прихватив обе книги Монтеня. Отметив печеночницу пока закладкой, она начала с «Опытов».
— Гляди-ка, по-латыни! — делилась она впечатлениями. — И с картинками, чтоб мне лопнуть! Да встань же, погляди, какие смешные! Крокодила запекают прямо в шкуре!
Я со стоном встала и, держась за поясницу, подошла к столу. Латынь для меня не представляла трудностей.
— Темнота! Это же бесценные миниатюры, наглядное пособие. А крокодила не запекают, его коптят.
Сестра раскритиковала наглядное пособие XV века.
— Я бы лично предпочла копченого зайца, причем предварительно выпотрошила его. И шкуру содрала. А тут крокодил! Ну, может, аллигатор, никакой разницы, ведь у обоих крокодилова шкура! Надеюсь, даже в шестнадцатом веке никто не пользовался этими наглядными пособиями?
Мне же в голову пришла вдруг потрясающая идея.
— Крыська! Ты внимательно прочла завещание прабабушки? — спросила я. — Не было ли там чего о запрете продавать?
— Ты о чем? — не поняла Кристина. — Не помню. Если хочешь, давай посмотрим, у нас ведь есть копия завещания.
— Ну как ты не понимаешь? Ведь вот здесь, на полках, громадное состояние! Такие раритеты, что волосы встают дыбом! Оригиналы, начиная с Гутенберга! Первые печатные книги! Ты представляешь, сколько дадут за них библиофилы?! А вот в том углу, правда, туда мы доберемся лет через десять, не раньше, я просто глянула одним глазком, — так вот, в том углу стоят инкунабулы[6]! И рукописные книги! Если их выставить на аукционе — огребем бешеные деньги. Да нет, это просто музейная ценность!
Кристина по достоинству оценила идею.
— Лично я бы такого копченого крокодила покупать не стала, но на вкус и цвет... И все-таки, знаешь...
Поскольку сестра не договорила, пришлось её потянуть за язык, хотя я уже и без того знала, что скажет. И она сказала:
— Лично у меня создалось впечатление, что прабабушке просто в голову не пришло такое. То есть о продаже она не думала, поэтому и не оговорила в завещании... Так что запрета там нет, но и продавать... Сама знаешь, как мне нужны деньги, какая я стала алчная, но в данном случае все во мне так и протестует...
Тяжело вздохнув, я вернулась на свое место. Ведь и я так считала — прабабушка завещала нам позаботиться об этом книжном хламе не для того, чтобы разбазаривать его. Книги должны оставаться в библиотеке замка до тех пор, наверное, пока сам замок не превратится в руины. А может, и дольше. Когда замок начнет разваливаться, библиотеку придется перенести в другое, более подходящее место.
И я печально подвела итоги нашего разговора:
— Холера!
Кристина увлеченно занялась печеночницей обыкновенной, о которой много чего оказалось понаписано на разных страницах Монтеня. Иногда обращалась за помощью ко мне, потому что я была сильнее в старинной орфографии. Зато сестра гораздо лучше меня знала названия всевозможных травок, причем на всех языках, например, знала, как зовется по-древнегречески зверобой продырявленный, хотя древнегреческий изучала я, а не она. Должно быть, и в самом деле втюрилась в своего Анджея по самые уши.
Пришлось и мне взяться за работу.
* * *
Неделя с гаком понадобилась нам для того, чтобы покончить с одной стеной и приняться за вторую. Ту самую, отдельные фрагменты которой были просмотрены нашими прабабками. После них здесь явно похозяйничали мыши. Целые две полки оказались засыпаны жалкими клочками того, что когда-то было книгами. Разобрать пометки на обрывках страниц было почти невозможно, хотя мы и пытались сделать это с помощью лупы. Просто пренебречь ошметками былых книг нам не позволяла совесть. Крыське попалось какое-то гималайское зелье, и она себя не помнила от счастья. Похоже, мания Анджея — заразная штука...
Ясное дело, ни на что другое у нас не оставалось ни времени, ни сил. Пришлось, стиснув зубы, на время позабыть о собственной слабости к старинной мебели. Пока мы не заглядывали ни в секретеры, ни в туалетные столики наших прабабок.
Несколько облегчили работу составленные прабабушкой Каролиной списки просмотренной и упорядоченной части библиотечного фонда, обнаруженные нами на обработанных ею полках. Ими можно было не заниматься. Я говорю о полках, списки же мы собирались просмотреть позже и вписать в наши тетради.
Грязными мы были как черти, ведь даже в запертых застекленных шкафах библиотеки все оказалось покрыто вековым слоем пыли. Хорошо еще, сантехника в замке действовала отлично, мыться можно было ежедневно, даже по несколько раз в день.
Зато библиотека очень помогла в любовных делах. Сестра доложила о находках своему любимому маньяку, и тот, похоже, уже не так упорствовал в стремлении немедленно выехать на Тибет. Нет, совсем не отказался, с Тибетом Анджея связывали большие надежды как в растительном, так и финансовом плане, но и наша библиотека оказалась весьма, весьма заманчива... Вот гомеопат-фанатик и решил подождать, поехать со второй сменой экспедиции. К счастью, ему и в голову не пришло дурацкое подозрение насчет того, что ведь Крыська и соврать может. Крыська не врала, хотя позволила себе несколько приукрасить наши находки, пообещав совсем уж сказочные, просто ослепительные успехи в области дикорастущей флоры, лекарственных растений разных стран и народов, а также старинных рецептов целебного зелья.
Что касается моих взаимоотношений с предметом чувств, то здесь дело обстояло сложнее. Правда, я тоже позвонила своему предмету, но меня по-прежнему терзали сомнения, хотя по мере продвижения в библиотечном деле вроде бы тоже замаячила надежда...
Как вспомню про наши ранние, бездумные браки... Бросились обе неоглядно головой в омут. Сколько это принесло обеим горя, разочарования в жизни... Годы прожили замкнувшись, боясь ответить на встречные чувства — а вдруг опять попадется такой же? И вечная тоска по желанному, своему мужчине. Теперь вроде бы мне попался такой, во всех отношениях подходящий, тот самый, о котором мечтала бессонными ночами. Но теперь между нами стояло... нет, не жизнь, скорее, мой характер.
Прабабушкино наследство явилось проблеском надежды. Пока только проблеском...
* * *
На Брантома[7] Кристина наткнулась случайно. Я сидела за столом, приводя в порядок карточки каталога, — чтобы немного передохнуть. К делу мы подошли со всей
