— Ну вот, и пересеклась наконец Мариэтта с Нуармонами! — торжествовала я. — Правда, посмертно...
— Ничего себе посмертно! Ты что, читать не умеешь? Черным по белому написано: «...знал несчастную с детства». Иначе с чего это вдруг хватать ему в объятия незнакомую девицу из низших сфер?
— Так ты считаешь, он ещё при жизни Мариэтты свистнул у неё алмаз? А схватить в объятия его заставили угрызения совести?
Кристина не на шутку разозлилась.
— Не иначе как на тебя затмение нашло. Читай дальше. Видишь? «Несчастный случай имел место на улице Ришелье, прямо напротив ювелирного магазина, откуда виконт вышел за секунду до случившегося». Тебе это ни о чем не говорит?
Я с трудом удержалась от желания огрызнуться. Сестра права. Итак, налицо ювелир, Мариэтта и наш предок. Четвертым непременно должен быть алмаз, о котором в заметке не было ни слова. Сам собой напрашивается вывод: именно в этот трагический момент драгоценный камень и перешел в руки законного владельца. А может...
— А может, и немного раньше, — предположила я. — Не стал бы виконт рыться в карманах несчастной под колесами кареты на виду всей улицы! Логичнее предположить, что к ювелиру он пришел уже с алмазом в кармане. Вот только не знаю... — Я задумалась над внезапно мелькнувшей мыслью.
— Чего не знаешь? — не выдержала Крыська.
— Знакомы они были с давних пор, — медленно начала я. — Не исключено, что он сам же отправил её в Англию к Блэкхиллам, поручив найти и похитить алмаз. Мариэтта задание выполнила. Правда, возникли осложнения. Вряд ли она предвидела необходимость ликвидации этой... как ее... мисс Дэвис.
Кристине понравилась моя версия.
— Что ж, очень может быть... В конце концов, читать он умел.
— Писать тоже, — вдруг вспомнила я. — Ведь это тот самый Людовик Нуармон, который писал тестю. Ну помнишь, то письмо с просьбой сообщить подробности алмазного скандала в Англии? Выходит...
— ...он знал о нем понаслышке, в общих чертах! — подхватила Крыська. — Интересно, что именно. И на каком этапе застрял. Наверное, прочел имеющуюся здесь корреспонденцию, расстроился, что алмаз, некогда принадлежавший его предку, неважно, папочке, деду или прадеду, остался в Индии, мечтал о том, чтобы заполучить его...
— ...а тем временем владел им вполне легально, папочке или там дедушке не надо было для этого перебить жрецов храма.
— Легально-то легально, но уже не владел, в том-то и дело! Мог прослышать о полковнике Блэкхилле, поскольку в Англии разразился алмазный скандал.
— Заткнись и слушай, что я тебе говорю! — разозлилась я. — Нечего выдвигать всякие беспочвенные версии. Сразу видно — ты не историк. Нужно взять и сравнить даты отдельных событий. Сейчас принесу блокнот, они у меня все записаны, настоящие ученые не полагаются на память.
И, не реагируя на насмешливое фырканье сестры, я встала и вышла из комнаты, ворча про себя:
— Господи, только и знаешь бегать туда-сюда. Мог бы этот замок быть и немного поменьше!
За время моего отсутствия Кристина успела ознакомиться с парочкой документов из поразительного орнитологического труда и приветствовала меня возгласом:
— Слушай, да это настоящий детектив! И ты права, надо действовать хронологически. Что тебе говорят даты?
А я чуть не свалилась с лестницы, пока поднималась в библиотеку, ибо, горя нетерпением, принялась листать блокнот ещё по дороге. Так что на вопрос могла ответить с ходу:
— В ту пору, когда разразился алмазный скандал, Мариэтта уже почти два года проработала горничной у прабабки Арабеллы. Выходит, начала раньше. Выходит, прадед Людовик раскопал переписку предков, каким-то образом узнал, кто там стерег сокровище, в конце концов, это не так уж трудно, в конце концов, ещё прошло совсем немного времени после единоборства в Индии англичан и французов, вот он и выслал девицу к нужному человеку!
— Преступная шайка! — обрадовалась Кристина. — Ты правильно считаешь, алмаз у него был уже в кармане, когда он выходил из ювелирного магазина. А она поджидала его. Сообщница! Честно передала ему добычу, ведь сама не смогла ею воспользоваться, как пить дать, обвинили бы в краже. Весь ювелирный мир наверняка был наслышан об алмазе! Значит, присвоить себе просто не могла, но меры предосторожности приняла, чтобы высокопоставленный сообщник не оставил её на бобах, а то и похлеще!
— Это ты о чем? — не поняла я.
— А вот гляди!!!
И сестра сунула мне под нос ещё две газетные вырезки. Из одной я узнала, что в доме номер два по улице Оратуар скоропостижно скончалась хозяйка, владелица недвижимости. Какой-то рок тяготеет над этим домом. Ведь всего два дня назад снимавшая в этом доме квартиру жилица погибла в уличной катастрофе. Попала под карету...
Вторая заметка оказалась пространнее. Вот это сенсация! В том же злополучном доме на следующий день после смерти хозяйки померла служанка, причем симптомы внезапного заболевания, одинаковые у той и другой, наводили на мысль об отравлении. Служанка успела перед смертью сообщить, что они с хозяйкой, приводя в порядок комнату покойной мадемуазель Гурвиль, подкреплялись винцом из графинчика вышеупомянутой мадемуазель. Полиция взяла на анализ остатки вина, ведется расследование, делом лично занялся комиссар Мишон.
И в заключение репортер повторил слова о проклятии, тяготеющем над домом, в котором одна за другой скончались три женщины.
Дочитав до конца, я в полном обалдении подняла голову и не успела ещё ни слова произнести, как Кристина обрушила на меня поток умозаключений.
— Возможно, у меня скверный характер, — произнесла она с триумфом, который как-то не вязался с покаянными словами, — но сдается мне, предусмотрительная мадемуазель не хотела рисковать и приняла меры. На всякий случай приготовила для сообщника напиток, способный самым радикальным образом решить возможные недоразумения. Ты права, очень много значат именно детали! Исторические! Я просто зримо представляю себе: вот они вернулись после посещения ювелира, она понимает, что её надули, с улыбочкой преподносит виконту бокал вина — и дело в шляпе! Но не судьба, несчастная погибла под колесами, а заготовленным напитком подкрепились бабы, приводящие в порядок комнату покойной.
Я похвалила сестру:
— Воображение у тебя что надо. В принципе логично, Мариэтта начала с мисс Дэвис, потом взялась за виконта. Бабы же сами виноваты — нечего пить что ни попадя. А служанка — ещё и дура, никаких выводов из смерти хозяйки не сделала.
— А может, она отхлебнула ещё до хозяйки, только меньше выпила, да и организм мог оказаться покрепче. Ну так что, поищем комиссара Мишона?
— Вот уж не уверена, что он нам нужен. Я бы лучше занялась прессой. Возможно, в газетах было ещё что-нибудь интересное. Все-таки сенсация!
Легкомысленная сестра поделилась со мной ещё одним умозаключением:
— Знаешь, теперь я уже прочно верю в алмаз. Раз столько трупов... Вот если бы обошлось без жертв — ни за что бы не поверила. Большие алмазы жаждут крови!
— Не каркай. Что там у тебя еще?
— Еще вырезка из английской газеты со сплетнями об алмазе, но мы уже её читали в Лондоне. А ещё расписка. Дана неким маркизом де Русильоном в том, что он одалживает книгу о соколах и обязуется вернуть её по первому требованию. Понимаешь, какое это имеет значение?
Я ответила вопросом на вопрос:
— А не нашла ли там случайно свидетельства о смерти этого маркиза?
