– Но там еще что-то не желает влезать! Тоже красное. Что там у нас красное?
– Это Видзув, единичка. Единичка и семерка. Тшаска уже вошла!
– Какая это лошадь, Тшаска? – услышала я за спиной отчаянный шепот.
Я оглянулась. Позади меня сидела очень красивая девушка, совершенно незнакомая, наверное, она была тут в первый раз. Рядом с ней сидел один из игроков, который так засмотрелся на старт, что не слышал вопроса.
– Тшаска – это не лошадь, – сердобольно объяснила ей я. – Это тренерша.
– Замечек снова сбежал! – крикнул кто-то с биноклем.
– О Боже милосердный, я совершенно ничего не понимаю, – беспомощно сказала девушка сзади. – Замечек?
Пока лошади толпились на старте перед машинами, я могла объяснять ей все, что угодно.
– Замечек – это тоже не лошадь. Это жокей. Лошадь зовут Мимоза. И сидит на ней вовсе не Замечек, а жокей-любитель Брысь.
– Так почему они?..
– А коней узнают по цветам. У каждой конюшни свой цвет, так одеты жокеи. Они привыкли к Замечеку на Двуйницком ипподроме, а говорят все вместе и суматошно: фамилии тренеров, жокеев, названия конюшен, номера и реже всего клички лошадей. Уж не знаю почему. Да у вас все в программке ,записано.
– Ну надо же! Чтобы Дерчик так красиво вошел! – удивился Вальдемар.
– Какой там Дерчик? Это Гоморек! Гоморек едет!
– Это как?.. Вот чертова холера, изменения в заезде! Я и не заметил…
– Дерчик и Гоморек – это жокеи? – нервно уточнила девушка.
Я кивнула. Ее спутник не обращал на нее никакого внимания. Его интересовали исключительно лошади. Брысь развернул Мимозу, конмальчик привел Саронга, Целия сдалась, прекратила сопротивление и позволила впихнуть себя в бокс. Я перестала слушать расспросы девушки.
– Поехали! – заорал Юрек.
– Заезд начался, – объявил громкоговоритель бесстрастным дамским голосом. – Ведет Целия, на втором месте Флориан, третья Щпротинка. На третье место переходит Саронг. Целия, Флориан, Саронг…
– Целия уже за ленточкой! – громко объявил пан Эдя-Флориан отпадет, – решительно объявил полковник.
Все галдели одновременно. Я не высказала вслух того, что думаю о полковнике. Не пристало мне выражаться. Флориан – это мой личный фаворит, конь по наследству от Дерчика. Я ставила на него с тремя другими лошадьми, и отпасть должна Целия.
На кресло возле меня плюхнулась задыхавшаяся от спешки Мария, моя подруга, и перегнулась пополам, вглядываясь в смотровое стекло.
– Кто пришел в первом? – спросила она напряженно.
– Эйфория! – буркнула я неохотно.
– Да что ты говоришь? Ты серьезно? А что там бежит?
– Целия с Флорианом.
– Выиграет Саронг, – категорически пророчил Юрек.
– Да что вы такое говорите, какой там Саронг! – резко запротестовал пан Эдя. – Целия так легко бежит!
– Перед выходом на прямую лидирует Флориан, – высказался громкоговоритель над моей головой. – Флориан выходит на прямую…
– И уходит! – в ужасе заорал кто-то. Флориан действительно вырвался вперед и отдалился на несколько корпусов. Он шел как автомат. За ним вдогонку неслись Целия с Саронгом.
– Давай, Целия!! – завопил отчаянно пан Эдя.
– Она его догонит! – орал полковник. – Один-четыре будет! Она его догонит!
– Да где там догонит, не видите, он уже уходит! – разозлился Юрек.
Флориан с удивительной легкостью выиграл заезд посреди диких воплей толпы. Пришли четыре- два, я так и ставила, я угадала Флориана, идиотка, ведь я же угадала и Эйфорию, и если бы я на нее поставила, то теперь у меня был бы фуксом [1] триплет, квинта бы у меня выходила!.. Мария возле меня лихорадочно копалась в кипе бумаг.
В комментариях игроков звучала нота тяжкого разочарования. Целия страшно подвела, поломала всем все на свете, а пришли фуксы.
– И кто же, интересно, мог ставить на Флориана? – удивлялся пан Мариан. – Последний, ну, предпоследний… Никак он не получался! Кто же на это ставил?
– Я ставил, – победно объявил Юрек. – Я начал им триплет.
– И я на него ставила, – удовлетворенно сказала я.
– На Флориана? Да откуда, скажите на милость, вы его взяли?!
– Перемена жокея. Единственная оказия для лошади…
– Да, верно, ведь это не Дерчик! Ну, если Дерчик не едет…
– А что, это не Дерчик? – живо заинтересовалась Мария. – Слушай, а ведь я на него по ошибке поставила!
Я вдруг вспомнила про Дерчика. Он по-прежнему висел надо мной в виде нерешенной проблемы. Я уже открыла было рот, чтобы рассказать о нем Марии, но поскорее закрыла его снова. Она была доктором медицины, врачом по призванию, пусть не практиком, а теоретиком, но на все вопросы здравоохранения она реагировала совершенно неукротимо и немедленно помчалась бы к этому Дерчику неизвестно зачем. Только нервы себе попортила бы, и все. Я посмотрела еще раз на директорскую ложу и в тот же миг увидела входящего в нее директора. С кресла я вскочила очень резво.
– Дерчик сегодня не едет, – поспешно сообщила я ей вполголоса. – Если еще успеешь, то поставь триплет на тех лошадей, на которых он должен был ехать, можно со мной в складчину, а я должна кое-что тут с директором выяснить, это очень срочно. Начиная с четвертого заезда, потом он должен был ехать в шестом, а посередине – стенка.
– Ты уверена?
– Абсолютно!
– Так дай мне деньги, а то я уже все истратила…
Я сунула ей в руки двести тысяч злотых и выбежала.
– Мне, право, совершенно не хотелось бы вмешиваться не в свои дела, – сказала я директору очень осторожно сразу же после обмена приветствиями, используя то обстоятельство, что директор как раз был один. – Но я не знаю, в курсе ли вы, что за фонтаном в барбарисе лежит Дерчик. Может быть, с ним нужно что-нибудь сделать, потому что сам по себе он на ноги не встанет.
Директор был человеком очень спокойным и на редкость уравновешенным. Никакого удивления он не выказал.
– Дерчик лежит в барбарисе? – повторил он задумчиво. – Вы в этом уверены?
– Я его собственными глазами там видела. Узнала эти его волосы и даже немножко веснушки. Похоже, что он вроде как неживой.
– И вы считаете, что он там до сих пор и лежит?
– По всей вероятности. Я никому про это не говорила, ждала вас. И криков ужаса тоже не слыхать было, так что скорее всего его не нашли.
– А в каком месте это было?
– За фонтаном, ниже в зарослях, под таким огромным кустом барбариса. Может быть, конечно, он просто в дымину пьяный, но я лично предполагаю нечто худшее. Я вам об этом просто на всякий случай говорю.
– Большое спасибо, – ответил директор и покинул свою ложу.
Я была больше занята игрой и теми возможностями, которые открывались в связи с внезапными изменениями в расписании заездов, чем самим Дерчиком, но время от времени все же поглядывала в сторону фонтана. Там появился руководитель бегов, пан Крысь; он поднялся по ступенькам и
