Можете порасспрашивать в школе, но боюсь, и другие тоже не знают ее нового адреса.
На этом и закончился наш разговор. Ну что ж, в моем распоряжении оставалась возможность, связанная с однокомнатной квартирой бывшей Касиной учительницы, оставленной неизвестно кому.
Полицейский там побывал и никого не застал, но это еще не значит, что в квартире никто не живет.
Похоже, теперь не только полиция, но и я проявлю к этой квартире повышенный интерес...
* * *
Тем временем Болек всеми доступными ему средствами пытался продвинуть следствие вперед. Им было установлено, что проклятая квартира на Вилловой являлась собственностью покойной и после ее смерти почти автоматически переходила в собственность ее племянницы, для чего требовалось провернуть лишь некоторые простенькие формальности. Полное отсутствие другой родни и факт проживания Каси в этой квартире чуть ли не с ее рождения упрощали процедуру оформления. Уже этой одной причины достаточно для того, чтобы племянница непременно объявилась. А той все не было.
На следующий вечер поручик Болек приехал к нам в обычное время и уже с порога печально сообщил:
— Я только что был на квартире той учительницы, Яжембской. Опять никого.
И без приглашения усаживаясь за стол, продолжал:
— Прав оказался Конопяк, соседка — сущая мегера. Ничего она не знает и знать не желает. И вообще, дом новый, огромный, соседи действительно еще не знают друг друга, все заняты своими заботами, не до соседей. Люди стали менее общительны, факт...
А в квартире по-прежнему прописана учительница Яжембская, никого больше она не прописывала. Не искать же мне ее по всем Соединенным Штатам!
— А Райчик? — поддержал профессиональный разговор Януш.
— Вдовец. Взрослая дочь, замужем, проживает в Натолине. Второй раз не женился, но была у него постоянная приятельница, некая Владислава, более известная как Владька. Энергичная, общительная брюнетка.
— А ты откуда знаешь?
— Пришлось лично заняться расспросами соседей.
В том доме народ пообщительней, кое-что порассказали. Многого не добился, но очень рекомендую тебе пойти по стопам Райчика. Чует мое сердце, что-то там такое есть...
Я захотела закурить и обнаружила, что кончились все сигареты. Януш было поднялся, чтобы принести мне пачку из моей квартиры, по я его остановила:
— Сиди, схожу сама, ты не найдешь.
Входя в свою квартиру, я услышала, как звонил телефон. Подняла трубку. Это оказалась Иола Рыбинская (я оставила ей на всякий случай свой домашний телефон).
— Проще пани! — взволнованно защебетала девочка. — Извините, что так поздно звоню, но тут только что была пани Крыся. Ну, не совсем только что, с час назад, наверное, но ваш телефон не отвечал. А пани Крыся говорила такие важные вещи...
Я перебила девочку:
— Не понимаю, что за пани Крыся?
— Ну та самая знакомая пани Наймовой, бывала она у нее почти каждый месяц, так что...
— Откуда ты знаешь, что каждый месяц?
— А пани Крыся сама мне сказала. Пришла, как обычно, к пани Наймовой, увидела, что ее квартира опечатана, ну и позвонила к нам. Чтобы узнать, что с соседкой. А дома была только я, сказала ей — пани Наймову убили, вот она и попросила стакан воды, так была потрясена. И потом я ей все рассказала, что знала, а пани Крыся пришла в себя и думала, думала, а потом говорит: мне многое известно, есть у меня страшное подозрение, надо пойти в полицию и рассказать. А я не знала, какое отделение полиции занимается этим, не знала, к кому ей надо пойти, вот я и подумала... Очень извиняюсь, но я позволила себе дать ей ваш номер телефона, пани Иоанна. Подумала — а вдруг и вам это на что-нибудь пригодится и вы на меня не станете сердиться? Ведь вы же собираете преступления. Вы на меня не сердитесь?
Вот какое представление обо мне создается у моих читателей! Я не стала отчитывать ребенка, в конце концов, девочка действовала из лучших побуждений.
Только сейчас заметив, что мой автоответчик мигает, я остановила Ниагару словоизвержений:
— Минутку, дорогая, я все поняла и не сержусь.
А сейчас отключись, пожалуйста, вижу, у меня на автоответчике что-то записано, возможно, это та пани...
Включила автоответчик. Женский голос произнес громко и отчетливо:
— Говорит Кристина Пищевская. Звоню я в связи с убийством в квартире пани Наймовой. Я ее хорошо знала. Номер моего телефона: шестьсот двадцать восемь, сорок четыре, пятнадцать. Пожалуйста, как можно скорее позвоните мне. Спасибо, до свидания.
Очень хрипатый у меня автоответчик, ничего не могу с ним поделать. Тем не менее мне удалось записать номер телефона пани Кристины, и к обоим полицейским я вернулась с добычей. Болек в волнении сорвался с места. Время было не очень позднее...
Похоже, пани Пищевская ожидала мой звонок, держа руку на телефонной трубке, потому что подняла ее после первого же сигнала. Болек вежливо представился. Януш включил микрофон, так что разговор слушали все трое.
Из микрофона изливался поток эмоций:
— ., могу заверить вас, пан поручик, — только ограбление! Это была богатая женщина, очень богатая и все свои богатства держала в доме. Конечно, скрывала, представлялась бедной, чуть ли не нищенкой, но кто-то должен был знать о ее богатствах, вот я же знала, ах, Господи Иисусе, какая ужасная история, хоть она и старая, все равно ужасная смерть!
Уж на что я выдержанная и спокойная, а и то у меня чуть сердце не разорвалось, как услышала о таких ужасах, в голове не укладывается, на каждом шагу бандиты и убийцы, но лучше бы мне дать показания не по телефону, есть у меня что сказать, потому как совершенно случайно удалось узнать...
Хотя поручик Болек и сиял собственным светом, заполучив неожиданного свидетеля, он все-таки перебил разговорчивую бабу:
— Извините, что перебиваю вас, но не знаете ли вы, где может быть племянница покойной?
Из микрофона снова полились эмоции:
— Ах, Езус-Мария, какое ужасное слово, к такому непросто привыкнуть, меня так в жар и бросило, такая кошмарная история, бедная Кася...
— Вы ее знаете?
— Еще бы мне не знать Касю! Можно сказать, с младенческих лет, представляю, какое это для нее потрясение, и теперь ведь все хлопоты свалятся на бедную девушку, но, с другой стороны, сможет наконец вздохнуть спокойно, вот и говори, что нет справедливости на свете, нет, она есть...
— Минутку, минутку, проше пани! Вы можете нам сообщить фамилию этой Каси и где она сейчас живет?
Мы с Янушем затаили дыхание. Голос в микрофоне вдруг прервался. Секунды на три, не больше, женщина замолчала, потом опять затараторила:
— Где сейчас живет — не знаю, она переехала от пани Наймовой, а куда — я не знаю, а вот фамилию знаю. Пожалуйста, фамилия ее Пясковская. И вроде бы переехала она в квартиру своей бывшей учительницы, вроде бы та учительница куда-то за границу уехала и оставила на время свою квартиру Касе. Кася такой человек, что ей все можно доверить, не только квартиру. Но на улице Вилловой у тетки она бывала часто. Что, неужели до сих пор не появлялась?
— Ваши показания, уважаемая пани Пищевская, для нас чрезвычайно ценны, — опять перебил свидетельницу поручик Болек, весь пылая от волнения. — Вы совершенно правы, лучше записать их у нас в
