— Пан майор! — простонала я. — Спасите!
* * *
С неофициальным визитом они прибыли вдвоем — майор Бежан и поручик Гурский. По такому случаю сестра Рысека зажарила пять уток, так как больше у неё в духовке не поместилось.
Точнее говоря, она пожарила восемь уток, но трех, в соответствии с договором, оставила для собственной семьи. Еще она испекла шарлотку, а закуски в виде салата из креветок, заливной свинины и печени по-еврейски Лукаш принес из ресторации.
— Обещаете ли вы вернуться в Австралию, не обсуждая ни с кем в Польше тему этого убийства? — вежливо спросил майор для затравки.
Его слова звучали пением ангелов.
— Можете быть абсолютно уверены, пан майор, мы умеем хранить секреты, — с большим достоинством ответила за всех бабушка. — Нас не интересуют криминальные личности, нас заботит исключительно нравственность моей внучки.
— Двоюродной, — неведомо зачем с нажимом уточнил дядя Игнатий.
Майору было начхать, двоюродная я или нет.
— Тогда заранее оговорюсь, что некоторых фамилий я не смогу назвать, однако детали, скажем так, технического характера — это пожалуйста. Итак, у нас есть очевидец, который видел людей, находившихся на месте преступления. Он опознал их.
— И не побоялся? — удивился дядя Филипп.
— Польша — вполне современная страна, и у нас есть специальные комнаты для опознания с односторонне прозрачным стеклом. Там он их и опознал. На месте преступления побывали две персоны. Первая персона успела только совершить убийство, вытереть орудие убийства и убрать со стола посуду. Вторая персона находилась на месте преступления почти полчаса и за это время обыскала кабинет покойника. После чего вторая персона имела телефонную беседу, из которой явно вытекало, что дверь дома была нараспашку...
— А вторая персона не могла его тоже убить? — жадно спросила тетка Ольга.
— Пожалуй, нет. Дело в том, что оружие хранилось в кабинете. А покойник никогда бы не пустил вторую персону в свой кабинет и уж тем более не дал бы в руки оружие.
— А первой персоне он доверял?
— Учитывая, что этого человека покойник принимал с напитками, это был кто-то из друзей и доверенных лиц...
— Ну хорошо, и как же вы установили, кем были эти двое? — нетерпеливо спросила тетка Иза. — По порядку, пожалуйста.
— И с деталями, — подчеркнула бабушка.
Майор как раз добрался до печени по-еврейски, которая пришлась ему явно по вкусу. Он взглянул на поручика.
— Общими данными об убитом мы располагали с самого начала, — продолжил рассказ подчиненный. — Людей, которые охотно отправили бы его на тот свет, было превеликое множество, к тому же его верная домохозяйка бросила подозрение на пани Изу Брант...
— Зачем? — холодно перебила бабуля.
— Поскольку ненавидела её. И боялась, что связь между ней и убитым возобновится.
— Откуда это известно?
— От неё самой, а также от её подруги, которую допросили несколько позже. По стечению обстоятельств пани Брант находилась неподалеку от дома жертвы в момент убийства.
Она ехала к побережью.
— Это нам уже известно. Прошу продолжать.
— Пан Дарко также находился недалеко от дома жертвы, поскольку привез туда пассажира, имя которого он поначалу пытался скрыть от нас...
— Могли бы и не напоминать, — с упреком проворчал Лукаш.
Майор оторвался от печенки:
— А если бы он вам не подложил бомбу, вы бы сказали правду?
— Не думаю... Хотя нет, без шуток, у всего есть свои пределы. Если бы выяснилось, что кого-то пристукнули, то я бы не стал их покрывать. Не люблю мокрых дел.
— Вот видите...
— Вы же хотели рассказать все по порядку, — деликатно напомнил дядя Филипп.
Поручик сдержался и не положил себе ещё одну порцию креветочного салата.
— Самым ценным источником информации была для нас уже упомянутая домохозяйка. Среда, в которой... Впрочем, нужно ли вдаваться в детали системы, действовавшей при старом общественном строе? На эту тему можно говорить до утра, а то и ещё дольше!
Семейство переглянулось. Без сомнения, они располагали достаточно широкими познаниями об особенностях нашего прежнего общественного строя.
— Нет, — снова приняла за всех решение бабушка. — Вдаваться в детали не нужно. Мы в курсе. И эта дама участвовала в вашей.., системе? Как и покойник? Я правильно все поняла?
О дьявольщина! Ее взгляд готов был смести меня с лица земли. Это же надо — якшаться с подобными отбросами!
— Он не был членом партий! — протестующе выкрикнула я.
— Был, — сухо сказал майор.
Меня чуть удар не хватил.
— Как это? Он же утверждал, что нет!
— А ты ещё не заметила, что он тебя дурачил как хотел? — расстроился вдруг Лукаш.
— Дядя его был в партии, — слабым голосом выговорила я. — Ну что ж, ничего не поделаешь, я позволила себя обманывать. Мне очень жаль.
— Каждому было бы жаль, — доброжелательно заметил дядя Игнатий.
— Может быть, мы все-таки вернемся к предмету разговора? — холодно осведомилась тетка Иза. — Так что с этой верной партийной домохозяйкой ?
— Найденные у неё материалы позволили нам сузить круг подозреваемых...
— Постойте, постойте! — запротестовала тетка Ольга. — Но что она сказала?
— Не так уж и много она успела сказать, — включился майор, дав поручику возможность приняться за креветки, — поскольку её убили на кладбище...
— И сразу похоронили? — оживился вдруг дядя Игнатий.
— Как убили? — вопросила тетка Иза.
— Толкушкой для картофельного пюре.
— О-о... Раз толкушкой, то это была женщина, да?
Глаза тетки Изы вспыхнули надеждой, однако майор тут же остудил ее:
— О пани Брант не может быть и речи.
В момент убийства она сидела здесь, в этом доме, и я лично с нею беседовал. Несмотря на картофельное пюре, убийца был мужчиной.
Тетка с искрой в глазах воззрилась на Лукаша. Но майор был безжалостен:
— Пан Дарко также исключается, поскольку получасом раньше был замечен дорожной полицией в районе Млавы. Никто не в состоянии доехать от Млавы до Повонзсковского кладбища за сорок пять минут.
— Ну, если постараться... — пробормотал Лукаш себе под нос.
— А сколько вы выжимаете? — вдруг заинтересовался поручик.
— На немецких автострадах — до двухсот сорока.
— Понятно. Но от Млавы немецкой автострады нет. Да и дорожная полиция должна была вся разом
