успокаивать этого кровососа. Однако, похоже, Домиником Марта уже переболела.
– А Бартек где? – неизвестно почему интересовалась я.
Марта расцвела на глазах.
– О, как ты меня понимаешь! – прямо-таки с нежностью произнесла она. – Утром отправился в Краков и сам не знает, когда вернется. Или завтра, или дня через два. Я-то думала, мы с тобой как следует поработаем, ведь у меня монтаж только вечером…
Я сурово стояла на своем:
– И не надейся! На телевидение не стану работать задаром. Жаль терять на него время, теперь впредь буду действовать так: или сначала договор, или вообще буду заниматься своими делами.
– Так у тебя же нога.
– До компьютера доползу. А писать могу все, что захочу. Или обзванивать людей, собирая материал о преступлениях, в этом нога мне не препятствует.
– Так ведь и наш сериал ты, в случае чего, свободно можешь переделать в детективный роман. Сделаешь такую книжку – пальчики оближешь! Если у нас не пойдет. Ой, что я говорю, типун мне на язык! Пойдет, обязательно пойдет, даже если для этого и в самом деле придется пристукнуть Ящера Збиня.
Ну и я уступила, поддалась Мартиным уговорам. Мы засели за сериал и очень неплохо поработали. Думаю, главную роль тут сыграл появившийся шанс сделать из Ящера Збиня ну просто на редкость омерзительный отрицательный персонаж…
24
Моя нога пришла в норму, как и предполагалось, через три дня. Побаливала, правда, но терпимо. По опыту зная, что еще недели две понадобится для полного выздоровления, я старалась поменьше ходить и втайне от Марты целиком переделала три серии сценария, превратив цокольные помещения телецентра на Воронича в прелестные средневековые подземелья-казематы. Происходящие там события как-то сразу приобрели нужную тональность, пропитались зловещей атмосферой, которую непременно ощутит и зритель. Марте я не стала говорить о моих нововведениях, незачем ей знать о том, что я нарушила свою клятву и работаю за спасибо.
Общались мы с Мартой по телефону, она изредка звонила, да и то лишь затем, чтобы информировать, как идут переговоры с начальством по поводу подписания договора, а поскольку они буксовали на месте, то и информировать не о чем было. Никто не понимал причины, а если и понимал, то молчал в тряпочку или притворялся идиотом. Марта жила в обстановке нескончаемого нервного стресса, все свое время разделяя между казино и Бартеком, причем львиная доля доставалась казино, поскольку Бартек вынужден был по большей части находиться в Кракове, срочно заканчивая оформлять какую-то постановку.
На тринадцатый день моего вынужденного сидения дома Марта позвонила мне из «Мариотта» довольно рано, вечер только начинался.
– Хорошо, что я не люблю сладостей, – произнесла она в трубку, как-то таинственно понизив голос. – Я тут забилась в уголок за буфетом, чтобы из зала меня не было видно, а в буфете такие вкусности – с ума сойти. Видела бы ты все эти торты, пирожные, желе, засахаренные фрукты и бог знает что еще! Фантастика!
– Надеюсь, ты мне звонишь не для того, чтобы описывать вредные для здоровья лакомства? И без тебя знаю – выглядят они завлекательно, но я, слава богу, давно от них отвыкла. И вообще, сколько раз напоминать – худею! Так что кончай трепаться, брошу трубку.
– Нет-нет, не бросай! Ты еще не забыла нашего Чарека? Помнишь, как Чарек Прекрасный расспрашивал меня об одном из игроков, который внезапно сорвался с места и вылетел из зала, оставив весь свой выигрыш на кредите? Помнишь?
Конечно же, я прекрасно помнила не только этот эпизод, но и то, что Марта мало чего полезного могла сообщить следователю. Как же, «следователю»! Ну да тогда мы обе еще считали Цезаря Блонского сотрудником полиции. И тогда же я почему-то решила для себя, что неизвестный игрок, о котором Марта ничего путного так и не рассказала, является одним из двух громил, которые выволакивали из гостиничного номера труп Красавчика Коти, чтобы спустить его в подземный гараж отеля. Так, во всяком случае, мне показалось. Вызвали его срочно по сотовому (Марта ведь упоминала о его кратком разговоре по телефону), он все бросил и сломя голову помчался на задание. По времени вроде бы совпадало.
– Помню. И что?
– А он опять сидит рядом со мной. Тогда, рассказывая Чарусю об этом игроке, я думала, что даже если увижу, то не узнаю, а вот же узнала. Очень уж его много.
– Не поняла.
– Ну, очень уж он какой-то крупный, такое ощущение, знаешь, громоздкости. Это он, точно! И тогда у меня сложилось такое же впечатление.
– Так чего ты хочешь от меня? – все еще не могла понять я.
– Сама толком не знаю. Думала, ты сразу решишь, что надо делать, ведь это по твоей части. Может, об этом типе следует знать твоим ментам, может, они им заинтересуются? А вдруг он опять сидит здесь и ждет, когда позовут очередной труп выносить? Коротая время за игрой, так сказать сочетая приятное с полезным.
Надо же! Значит, не у одной меня возникают подобные ассоциации. Я уже не раз замечала, как совпадают наши с Мартой мысли. Однако съехидничала:
– Ты, наверное, полагаешь, что фешенебельный «Мариотт» – настоящий бандитский притон. Так у тебя получается.
– Ну почему же именно «Мариотт»? – возразила Марта. – Труп можно выносить и из Дворца культуры, очень даже подходящее место, скажешь, нет? Иоанна, ну что ты такая вялая? Шевелись же!
Я пожала плечами, хотя Марта и не могла меня видеть.
– А зачем мне опять выручать полицию? Сама же знаешь, помогли им, про Красавчика Котю все как на духу выложили, а они человеку ни словечка из своих профессиональных тайн не соизволили пикнуть. Ну так пусть и сидят, не стану навязываться. Тем более что о твоем громоздком типе ничего не знаю, так чего я буду лезть…
– Ну, Иоанна, не будь такой занудой. Это потому, что договор не подписывают? Подпишут, куда они денутся. А для сценария может пригодиться. Что стоит тебе позвонить этому твоему… как его… Купштыку? Посмотрим, что они сделают.
Мне вдруг тоже захотелось узнать, что в данном случае сделает полиция.
– Ладно, отключись. Позвоню!
Младшего инспектора Крупитчака я на работе не застала, но поднявший трубку полицейский был в курсе. Очень вежливо поблагодарил за информацию и заверил, что они непременно ею воспользуются. Меня не устроило такое расплывчатое обещание, и я потребовала уточнить: как именно они собираются ею воспользоваться. Полицейский в трубке похмыкал, погмыкал, наконец выдавил из себя, что, возможно, кто-нибудь из них приедет сейчас в отель, а там они уже будут решать. Я не отступала и поинтересовалась, а каким образом они собираются его опознать, вот, скажем, он лично знает Марту? Бедный полицейский явно смешался, из чего я заключила: Марту он лично не знает и подозрительного субъекта им ни в жизнь не вычислить. И еще ясно чувствовала – больше всего полицейскому хотелось, чтобы я наконец от него отвязалась, хотя он и продолжал соблюдать безукоризненную вежливость. Ах, так? Так вот же, из вредности не отстану! Вспомнила я свою молодость и ехидно предложила лично приехать в отель «Мариотт», чтобы помочь в опознании подозрительного субъекта.
К моему величайшему удивлению, полицейский безумно обрадовался. Значит, не мечтал отделаться от настырной бабы, просто не решался просить о такой услуге, но раз уж пани столь любезна, они будут весьма признательны.
И в результате, наплевав на все свои первоначальные планы спокойно поработать вечерок дома, я уже через десять минут оказалась в «Мариотте». По дороге, как назло, не встретилось ни одной пробки,
