— К тому же она не замужем, а ей уже двадцать четыре. — Сквайр с сожалением покачал головой. — Проблема в том, что она чересчур серьезна, в отличие от своей кокетливой матери. Та была легка на подъем и всегда готова повеселиться: они с Элизой были близкими подругами, хотя это и кажется странным. Но я не имею права упрекать Чентел, ведь ей достался этот старый дом Ковингтон-Фолли, который вот-вот рассыплется в прах, и еще дурашливый братец в придачу. Ничего удивительного в том, что у Чентел слишком много острых углов в характере, которые отпугивают поклонников.
Ричард едва сдержал усмешку, услышав столь бледное описание, которое сквайр дал женщине с пылающими волосами.
Сквайр Питерсон лукаво улыбнулся:
— По правде говоря, молодые люди зовут ее злыдней. Нет сомнений, что она лакомый кусочек, да вот беда: не слишком-то она ценит мужчин. Со всеми представителями противоположного пола она обращается точно так же, как и со своим полоумным братцем, а кому это понравится? Хотя я лично, к слову сказать, не люблю бесхарактерных женщин. Мне надо, чтобы в женщине чувствовался огонь… Вот и Чентел такая:
к тому же у нее живой ум. — Сквайр Питерсон взглянул на Ричарда критическим оком, словно проверяя, не готов ли тот попасться в расставленные сети. — Я вижу, вы хотите с ней познакомиться?
— Да, — быстро ответил Ричард, стараясь не обращать внимания на широкую улыбку, появившуюся на лице сквайра; тот быстро повел его к девушке. Дрожь пробежала по телу Ричарда, когда Чентел Эмберли взглянула на него. Ее глаза изумрудно-зеленого цвета обожгли его сердце, как в ту памятную ночь, выражение ее очаровательного личика было открытым и доброжелательным. Узнает ли она его? Он очень наделся, что нет: он не был готов увидеть страх и ненависть в ее взгляде.
— Ченти! — В голосе сквайра прозвучало нескрываемое удовольствие. — Позволь мне представить тебе Ричарда Сент-Джеймса, лорда Хартфорда. Он недавно купил Ремингтон-хаус, так что теперь он твой сосед… Ну, почти сосед. — И он добродушно рассмеялся.
— В самом деле? — Уголки ее губ приподнялись в легкой улыбке. — Очень приятно познакомиться с вами… сосед.
Ричард поклонился и обворожительно улыбнулся:
— Я увидел вас, когда вы танцевали, и понял, что просто не могу не познакомиться с вами.
Ее тонкие брови удивленно приподнялись:
— Правда, милорд? Теперь мы уже знакомы, так что можем спокойно расстаться.
Было видно, что комплименты галантного кавалера позабавили Чентел, но не более того; он не сумел произвести особого впечатления ни титулом, ни тонкой лестью на гордую леди.
— Могу ли я просить вас подарить мне этот танец? — Ричард сделал приглашающий жест.
Девушка слегка наклонила голову, будто что-то припоминая.
— Я уверена, что никогда не встречала вас раньше, милорд, но вы на кого-то удивительно похожи.
Ричард, заметив, как она хмурится, поспешил натянуть на лицо улыбку:
— Я не знаю, на кого именно, но надеюсь, что вам было бы приятно танцевать с ним.
Чентел засмеялась, но Ричард видел, что она по-прежнему озадачена. По счастью, пожилая леди, с которой она до этого беседовала, вдруг произнесла:
— Ради бога, Чентел, перестань строить из себя недотрогу и пойди потанцуй с этим очаровательным молодым человеком, иначе он решит, что ты его боишься.
Сквайр многозначительно кашлянул и вставил свое веское слово:
— В самом деле, музыканты вот-вот снова заиграют, и я уверен, что следующим танцем будет вальс. К большому сожалению, теперь мне придется вас покинуть.
Сквайр Питерсон откланялся и поспешил к оркестру, а пожилая дама исчезла из виду, как будто растворившись в воздухе. Ричард рассмеялся:
— Кажется, они оставили вас на мою милость.
— Боюсь, милорд, все как раз наоборот, — сказала Чентел, внимательно наблюдая за хозяином; тот о чем-то говорил с дирижером и улыбался.
Ричард недоуменно посмотрел в ее искрящиеся лукавством глаза.
— Боюсь, что сквайр взял вас в плен, чтобы вручить мне. В данный момент он просит музыкантов сыграть вальс, хотя Элиза обычно оставляет этот танец на более позднее время.
— Представьте себе, только что сквайр назвал Элизу неисправимой свахой! — рассмеялся Ричард.
— Да, они оба хороши, — в тон ему ответила Чентел, — только сквайр еще более прямолинеен, чем его жена.
Ричард поклонился:
— Как бы там ни было, я у ваших ног. Так не будем же разочаровывать хозяев. Позвольте пригласить вас на танец.
Чентел улыбнулась, но от Ричарда не укрылось выражение сомнения и нерешительности в ее глазах. Это его озадачило. Любая женщина на ее месте сочла бы за честь принять его приглашение на танец. Но отступить было уже невозможно. Поэтому он счел нужным добавить:
— Вы ведь не хотите огорчить нашего радушного хозяина?
Чентел засмеялась и поднялась:
— Что ж, мне не хотелось его огорчить.
— А меня? Я понимаю, что я только военный трофей, но неужели у вас не останется ни капли симпатии и для меня? — лукаво глядя на девушку, произнес Ричард, увлекая ее в центр зала.
— А о какой симпатии может идти речь, милорд? — спросила его Чентел, дерзко глядя ему прямо в глаза. В ее манере держаться не было и намека на флирт. Ее вопрос прозвучал как вызов.
Теперь Ричард начинал понимать, почему эта девушка отпугивала молодых людей. Однако не в правилах многоопытного мужчины было отступать перед строптивостью красотки, а потому он поднял перчатку.
— О вашей ко мне, — парировал он, чувствуя, что тонет в этих изумрудных озерах. Он властно обхватил ее за талию и закружил в танце. — Я мог бы представить вам свои рекомендации, но мне не хотелось бы таким образом подчеркивать свои достоинства.
— Понимаю. Так, значит, одно из ваших лучших качеств — скромность? — невинно заметила Чентел.
— Так и есть. Но почему мы все время говорим обо мне? Давайте лучше поговорим о вас.
— Обо мне? Но это очень скучно, а я не хочу вас утомлять.
— Так кто же из нас излишне скромен? — поддразнил ее Ричард, в душе удивляясь, почему она не воспользовалась возможностью представить в выгодном свете свои достоинства и произвести хорошее впечатление, как это делали многие кокетки, танцуя с ним.
— Это вовсе не застенчивость. Просто я веду на редкость однообразную жизнь, и у меня нет никаких особых талантов, которыми я могла бы похвастаться.
— Разве нет? — Ричард нашел ее ответ весьма забавным. — Думаю, другие с вами не согласятся. Чентел поняла, на кого намекал ее кавалер:
— Если вы говорите о сквайре, то он честный человек и потому не станет расписывать мои несуществующие достоинства.
Ричард усмехнулся:
— Он сказал, что у вас твердый характер.
— Боже мой, и после этого вы решились пригласить меня на танец?
— Женщины с характером меня не пугают. — Он поймал ее дерзкий взгляд и, подчиняясь безотчетному импульсу, прижал покрепче к себе. — Меня всегда увлекает хорошая схватка.
Она замерла в его объятиях, мгновенно ощетинившись.
— А меня — нет.
— Разве это не так, Ченти? — ласково поддразнил ее Ричард. Ему нравилось звучание ее имени.
— Не смейте меня так называть! — Ее глаза потемнели, как море перед бурей, и на щеках вспыхнул
