коридору, негромко, но от всей души кляня сумасшедших женщин и их бешеных собак.
Тут он заметил вдали еще один дрожащий огонек свечи. Он приближался, выписывая в темноте коридора причудливые узоры. Когда же огонек приблизился вплотную, Терренс рассмотрел и обладателя свечи. Им оказался Джош: хмельной, растрепанный и с синяком под левым глазом.
— А, это ты? — притормозил Терренс.
— Да, — сокрушенно кивнул головой Джош. — Это я.
— И я ничего не понимаю.
— Я тоже, — вздохнул Терренс.
— Как, и ты тоже? — удивился Джош. — А я-то обрадовался! Ну, если уж и ты ничего не понимаешь в этом чертовом замке, то нам сегодня не добраться до наших постелей! Эй, а что это у тебя с рукой?
— Укусили, — ответил Терренс и быстро спрятал покусанную руку за спину. — Я ходил извиняться перед Изабель.
— И она тебя покусала? — изумился Джош. — Вот те на! Никогда не знал, что Изабель еще и кусаться умеет!
— Да нет, это не она. Это Мордрид, — сказал Терренс. — Он поселился в ее спальне.
— Ха! — сверкнул глазами Джош. — Хорошенькое дело! Мордрид, говоришь? Поселился?
— Ну да, — с досадой сказал Терренс. — Проклятый пес!
— И ты ему позволяешь? — удивился Джош.
— Нахальное существо! — надул щеки Терренс. — Спит в одной постели с Изабель, можешь себе представить?
— Он спит с Изабель? — взорвался Джош. — Проклятие! Да я вышвырну его вон! Сейчас же! Еще чего! Спать с Изабель!
Терренс вздохнул и стал терпеливо объяснять — медленно и внятно, словно говорил со слабоумным:
— Говорю же тебе: Мордрид — собака! Собака, понимаешь? Он кобель! И черта с два ты его оттуда вышвырнешь!
— Что кобель — это понятно, — озабоченно сказал Джош. — А ты на дуэль его вызвать не пробовал? И вообще, как ты мог позволить какому-то Мордриду спать с Изабель?
— Нет, — сказал Терренс, начиная раздражаться. — По-моему, ты так и не понял. Мордрид — настоящая собака.
— Еще бы не собака, если спит с моей сестрой! Но все, все! Я положу этому конец! Вызову этого кобеля на дуэль и уложу на месте!
— Джош! — зашел Терренс с другого конца. — Мордрид — собака. Настоящая собака — с четырьмя лапами, шерстью и хвостом!
— А-а, — глупо улыбнулся Джош. — Теперь понятно. Ты уж прости, у меня голова плохо варит — перебрал я вчера немного!
Он подумал секунду и честно поправился:
— Да нет, не немного. Изрядно перебрал!
— А с тобой что случилось? — кивнул на заплывший глаз Терренс.
— Да так, ничего, — хмыкнул Джош. — Только скажу тебе по секрету: опасная это профессия — развратник! И тру-удная!
Терренс понимающе кивнул.
— Это точно. Должен сказать тебе, что это ужасно трудное и опасное дело — иметь в любовницах такую женщину, как твоя сестра. Даже понарошку.
— Мог бы и не говорить, сам знаю, — ухмыльнулся Джош.
— Ну что же, пошли, старина! — вздохнул Терренс. — Я провожу тебя до самой постели!
— По гроб жизни буду благодарен, — ответил Джош, — а то я уж совсем было отчаялся. Опять ошибиться дверью боюсь — вот и хожу по этому проклятому коридору битый час!
8
Терренс поморщился и взял со стола чашку горячего крепкого чая. Голова у него раскалывалась, в горле першило, а в глазах мельтешили разноцветные мушки. Все внутри пересохло и пылало жаром, и он с наслаждением полил пустыню бодрящим ароматным напитком. Стилтон поставил перед Терренсом тарелку с омлетом и поджаренным беконом. В любое другое время Терренс не преминул бы отдать должное и тому, и другому, но — в другое время. Не сейчас. Сейчас он на еду и смотреть-то не мог.
— Доброе утро! — послышался голос леди Дороти.
Она вошла в столовую и села за стол — прямо напротив Терренса. Внимательно посмотрела на помятое, бледное лицо внука, на его поврежденную руку.
— С кем сражался ночью, а?
— Неважно, — хмуро пробурчал Терренс.
— Важно, — возразила леди Дороти и потянулась к серебряному чайнику. — Это не шутки. Кто знает, какую заразу ты мог занести! Я прикажу Стилтону приготовить лекарство!
— О нет, только не это! — страдальческим тоном сказал Терренс и поставил чашку на блюдце. — На такие подвиги я не способен! Пожалуйста, не нужно никаких снадобий! Никаких! Это самоубийство!
— Самоубийство — напиваться до потери сознания, — парировала леди Дороти, помешивая чай позолоченной ложечкой. — Терренс, мне нужно с тобой поговорить!
— Слава богу! — хмыкнул Терренс. — Наконец-то нашелся хоть один человек, который хочет поговорить со мной!
— Меня интересует, что ты думаешь об Амелии, — сказала леди Дороти и внимательно посмотрела на внука.
— Об Амелии? — поморщившись, переспросил Терренс. Как только могла леди Дороти приставать с подобными вопросами к человеку, который мучается с похмелья? Не самое удобное время для сватовства выбрала бабушка. Ну, ладно. Каков вопрос, таков будет и ответ!
И Терренс сказал, не подбирая выражений:
— Да ничего я о ней не думаю! Думаю только о том, что неужели моя бабушка настолько поглупела, что может хоть на минутку подумать, будто эта пустоголовая любительница птичек хоть чем-то мне интересна?
— Вступая в брак, нелишне прежде всего подумать о личных интересах, — невозмутимо заметила леди Дороти и отпила из чашки. — В данном случае речь идет об имениях и доходах, которые принесет тебе брак с Амелией. Придет день, и все это станет твоим.
— Никогда не станет, — ответил Терренс. — Потому что я не хочу жениться на Амелии. И никогда не захочу. Ни за какие деньги. И не трать попусту время, лучше возьми и сразу вышвырни меня вон!
— Зачем же? — осторожно поставила на блюдце хрупкую чашечку леди Дороти и изучающе посмотрела на внука. — Я не настолько глупа, как ты думаешь, Терренс. Ты привез сюда свою шлюху, чтобы испытать мое терпение, и я это прекрасно понимаю.
— Не называй ее шлюхой, — буркнул Терренс.
— А как ее еще называть? — огрызнулась леди Дороти. — Ты привез ее сюда, чтобы устроить скандал и погубить этим скандалом все мои планы относительно твоего будущего!
— Верно, — согласился Терренс. — И я все равно добьюсь своего рано или поздно.
— Ни рано, ни поздно. Никогда ты этого не добьешься! — постучала леди Дороти по столу своим длинным тонким пальцем. — Амелия — превосходная партия для тебя, и ты на ней женишься!
— Не хочу! — рявкнул Терренс, теряя терпение. — И не женюсь — ни на ней, ни на любой другой безмозглой наследнице, которую тебе взбредет выбрать для меня в жены, понятно?
Дороти склонила голову набок и грозно прищурилась:
— Скажи в таком случае, а на ком ты сам хотел бы жениться?
Терренс приложил руку к голове и раздраженно вздохнул.
