— Послушай, бабушка, давай об этом в другой раз, а? У меня раскалывается голова.
— Хорошо. Но по крайней мере скажи, это не Изабель?
— Жениться на Изабель? — коротко хохотнул Терренс. — Ну уж нет! Как я могу жениться на женщине, которая сначала выпихивает из постели на пол, а потом травит собакой!
— Не может быть! — воскликнула леди Дороти. — Невероятно!
Терренс поморщился. Ну что ж, сам себя не пожалеешь — никто не пожалеет!
— Должен тебе сказать, что для Изабель не существует ничего невозможного.
— Но она же твоя любовница, — озадаченно сказала леди Дороти. — Ты что, обуздать свою любовницу не можешь?
— Ну, это уж не твое дело, — грубовато ответил Терренс.
— Ты должен бросить ее, — решительно сказала леди Дороти, сверкнув глазами. — Впервые слышу, чтобы любовницы позволяли себе что-либо подобное! Ты — маркиз Хавершэм, а она ведет себя с тобой как с простолюдином!
— Ну, ее проще теперь удавить, чем исправить, — продолжал жалеть себя Терренс. — Хотя я и сам во многом виноват. Я сделал ошибку, предложив ей не называть меня милордом. С этого все и началось. Она уцепилась за мои слова и сначала перестала называть меня лордом, а затем перестала и считать меня им!
Леди Дороти положила ладонь на руку Терренса.
— Терри, но ты же не влюблен в нее, нет? — озабоченно спросила она.
Терренс нахмурился и подумал, что не может четко и прямо ответить на этот вопрос. Конечно, ни о какой любви не могло быть и речи, все так. Но… не так. Очевидные, явные слова: «Ну конечно, я не влюблен в эту женщину» — никак не хотели рождаться на свет, не могли слететь с его языка. Вместо этого он сказал:
— Я не собираюсь бросать ее, бабушка, так что подумай — может быть, тебе самой махнуть на меня рукой да и выбросить на улицу?
— Доброе утро, — раздался хриплый голос.
Терренс и леди Дороти оглянулись. В дверях стоял Джош с помятым бледным лицом. Единственным ярким пятном, украшавшим его белое, как у клоуна, лицо, был синяк под левым глазом — внушительный, начинающий переливаться всеми цветами радуги.
— Эт… — начал Джош тенорком и тут же скатился к низкому баритону: — Эта горничная, Бетти… Она направила меня сюда.
— Входите и присаживайтесь, мистер Бабникер, — сказала леди Дороти. — Мне кажется, что я должна все таки распорядиться насчет необходимых лекарств.
Последнюю фразу леди Дороти произнесла как бы про себя, но при этом достаточно громко, чтобы Терренс расслышал ее и мрачно, мстительно усмехнулся. Наивный Джош, ничего еще не знающий о чудодейственных мазях и настойках герцогини, и вовсе никак не отреагировал, просто молча присел к столу.
— Стилтон! — обратилась герцогиня к неслышно возникшему, словно вынырнувшему из-под земли, дворецкому. — Будьте добры, приготовьте мою смесь для снятия похмелья!
— Она уже готова! — ответил Стилтон.
Он подошел к столу и осторожно поставил на него высокий бокал, до краев наполненный мутной жидкостью цвета ржавчины.
— Только позвольте обратить ваше внимание, — обратился Стилтон к леди Дороти, — что приготовление этой смеси грозит мне большими неприятностями. В прошлый раз мистер Терренс клятвенно пообещал оторвать мне голову, если я хоть раз еще осмелюсь подать ему это снадобье.
— О боже! — покосился на бокал Терренс, и его перевернуло. — Мне этого можете не предлагать — все равно не буду. Вот Джошу — он пусть попробует, если захочет.
Услышав свое имя, Джош поднял мутные, налитые кровью глаза.
— Что это?
— Это… Это средство для того, чтобы поправить здоровье, — сказала леди Дороти и протянула ему бокал со ржавой мутью. — Выпейте!
Джош принял его в руки и стал мрачно рассматривать жидкость на свет.
— Сначала хотелось бы знать, что тут намешано, а потом уж пить. Поделитесь секретом?
— Доброе утро! — раздался голос Изабель.
— Доброе утро! — вторила ей Элизабет.
Девушки впорхнули в столовую словно две шахматных королевы: белая головка — черная головка.
— Ты спасен, приятель, — сказал Джошу Терренс, любуясь вошедшими. — Можешь вылить эту дрянь.
— М-м-м-м, что? — растерянно переспросил Джош, внимательно следя за Элизабет.
Она подошла к столу и уселась на стул напротив Джоша. Джош покраснел.
— Пейте, пейте, — сказала Джошу леди Дороти. — Это должно вам помочь!
— А-а, да, — все так же рассеянно сказал Джош. Он с отсутствующим видом поднес ко рту бокал и сделал большой глоток. Затем его глаза стали выкатываться из орбит. — О боже! — сдавленно вскрикнул он. — Гром и молния!
Он зачихал, закашлялся и поспешно поставил на стол недопитый бокал.
— Сэр, — заметила Элизабет. — Вы за столом! Ведите себя приличнее!
— Что… Что это? — с омерзением спросил Джош, когда к нему вернулся дар речи. — Что там намешано?
— Ох, старина, лучше тебе об этом и не знать, — сочувственно ответил ему Терренс. — Одно могу сказать тебе точно: этот рецепт моя милая бабушка несомненно почерпнула от какой-нибудь ведьмы!
— Вот и нет! — обиделась леди Дороти. — Этот рецепт дал мне лорд Элвени!
— Ну, значит, не от ведьмы, а от колдуна, невелика разница, — заметил Терренс.
— И ты дал Джошу выпить это? — возмутилась Изабель. — Это… Это… Это просто бесчеловечно!
— Он взрослый мужчина, свой ум иметь должен! — парировал Терренс.
Изабель ехидно подняла бровь.
— Сам-то ты это не пьешь, я вижу. Что, слабо?
Ого! Это уже был открытый вызов, и не принять его гордый маркиз Хавершэм не мог. Он надменно выпрямился и отважно взял со стола недопитый бокал.
— Хорошо. Я составлю компанию твоему дорогому… э-э… Джошу. Почему бы не отравиться на пару с хорошим человеком!
— Нет! — схватил его за руку Джош и отчаянно покачал головой. — Прошу тебя, старина, не делай этого. Смертельный номер, смертельный!
— Нет, я выпью! — сказал Терренс. — Пусть Изабель не думает, что ты храбрее меня!
— Остановись! — просипел Джош. — Самоубийца!
Терренс взял в руки бокал и понес его ко рту, не сводя глаз с Изабель. За столом воцарилось торжественное молчание. Он выплеснул в себя тошнотворную жидкость и осторожно опустил на стол опустевший сосуд. Все внутренности Терренса корчились и содрогались, но он сумел сохранить на лице спокойное и достойное выражение. Затем медленно и осторожно перевел дыхание.
— Доброе утром всем! — раздался звонкий девичий голосок, и в столовой появилась Амелия, одетая в легкое платье. Разумеется, коричнево-песочного цвета. — Прекрасный день сегодня, не правда ли? — оживленно прощебетала она, садясь к столу. — Скажите, крестная, мы пойдем сегодня на ярмарку, как договаривались?
Не дожидаясь ответа, она перевела карие глаза на Терренса.
— А вы пойдете с нами на ярмарку, милорд?
Терренс с усилием сглотнул, борясь с тошнотой.
— Да, конечно. Блестящая мысль — пойти на ярмарку!
— Я обожаю ярмарки! — продолжала щебетать Амелия. — Помню, как папа впервые повел меня на
