— и, видя беспокойство Джоанны, Пелла успокаивающе заметила, — да нечего волноваться! Даже если они и схватят меня, то не посмеют и пальцем тронуть! Ведь я — супруга наследника престола!
Джоанна вынуждена была согласиться с таким аргументом. Она описала принцессе, как выглядит ее знаменитый кошель и приняла из ее рук собачонку. Пеллицида легким движением спрыгнула с повозки и устремилась к дому Магистра Магуса.
Возле парадного входа уже стояла черная карета с наглухо занавешенными окнами. Уж эту карету Джоанна помнила превосходно. В подобной карете везли ее саму после того, как инквизиторы схватили ее. Везли в крепость Святого Господина.
Тем временем гвардейцы, построившись клином и поместив внутрь его арестованного Магуса, начали прокладывать дорогу сквозь толпу. Разъяренные обыватели потрясали кулаками. Действительно, подумала девушка — нет ничего страшнее беснующейся толпы. Магус смотрел на собравшуюся публику глазами затравленного зайца. Вспомнив, что именно Магус помог Антригу выручить ее из цитадели Инквизиции, а в этот раз еще и приютил ее в своем доме, Джоанна почувствовала себя предательницей.
Вдруг неожиданно кто-то сказал на ухо Джоанне: «Не беспокойся, ты же понимаешь, что под охраной ребят Костолома ему будет куда безопаснее, чем дома!»
Испуганная, девушка посмотрела в сторону. Рядом с нею стоял… Керис!
— Что с ним будет? — тихо спросила она.
— С Магусом? — переспросил Керис, — если, конечно, Сердик замолвит за него словечко, то тогда его просто публично выпорют и отправят в изгнание, куда-нибудь в захолустье! но вот только есть одна сложность
— поговаривают, что Сердик нашел себе какого-то нового советчика и просто без ума от него!
Тем временем карета с Магусом начала отъезжать. Толпа зашевелилась: проклятия стали раздаваться еще громче, в экипаж полетели куски грязи и осколки кирпичей. Один кусок кирпича угодил случайно в коня, что был в упряжке, тянувшей карету Пеллы. Лошадь испуганно дернулась, но тут положение снова спасла быстрая реакция Кериса — парень мгновенно подхватил лошадь под уздцы и забормотал ей на ухо что-то успокаивающее. Тут появилась и сама Пелла, накидка ее оттопыривалась на животе — это она несла под одеждой принадлежности Джоанны. Увидев Кериса, принцесса в нерешительности остановилась.
— Все в порядке, — успокоила ее Джоанна, — по крайней мере, я уверена в этом! Но нам все равно нечего тут торчать!
В это время собравшаяся возле дома Магуса толпа стала постепенно рассеиваться, а возле парадного входа остались нести службу три гвардейца. Один из гвардейцев, видимо, старший, при этом опечатал закрытую дверь печатью красного воска.
— Ничего страшного, — сообщил и Керис. Но голос его звучал как-то взволнованно, что было на него не совсем похоже, — я только что случайно услышал разговор двух купцов. Они говорили, что в бухту вошли два корабля из флотилии Сердика — они совершенно не пострадали в пути! Говорят, что когда по морю гулял ветер, они укрылись у островов по чистой случайности!
— Бог мой! — проговорила Пелла. Она получила еще одно подтверждение, что готовится грандиозный по своему коварству замысел — страшный человек пытался захватить власть над этой страной, и делал это упорно, совершенно не разбираясь в средствах. Принцесса молча передала Джоанне ее кошелек, вскарабкалась на козлы кареты и привычным жестом ухватилась за вожжи.
Керис, словно сговорившись с Пеллицидой, ловко вскочил на запятки кареты. Пелла дернула вожжи, и лошади не спеша порысили по мощеной камнем площади. Принцесса сидела, как шоке. Впрочем, понять ее было можно — ведь Церковь постоянно твердила им, что никакого волшебства не бывает, потому что просто не может быть. Первое потрясение девушка испытала, когда злобный Сураклин наложил на нее заклятье и овладел ею. Теперь было второе потрясение — с этим ночным ураганом. Сколько их впереди будет еще?
Тем временем Джоанна посвящала Кериса в подробности, которых он еще не знал: «Сураклин как прилип к Сердику! Сначала он помогал ему в азартных играх, с его помощью Сердик обобрал там всех! Теперь Сердик по совету Сураклина наверняка примется разбрасывать эти деньги и за счет этого расширять круг своих знакомых! Я могу только предполагать, что теперь Сураклин хочет убить Фароса, потому что он стоит на его пути! Сураклин хочет властвовать над империей!»
— Это похоже на правду, — тихо сказал Керис, — но он тоже постарается перестраховаться. Говоришь, теперь он собирается стать одной из этих ваших машин? — в это время болонка осторожно обнюхивала Кериса, чтобы убедиться, что за человек прибился к ним. Керис небрежно погладил Кишу по голове, а затем выложил, — вот это я нашел в столе деда! — и он достал из кармана револьвер. Поначалу Джоанна подумала, что это тот же самый пистолет, что Керис отобрал у нее в тот памятный день. Но потом она поняла свое заблуждение — ее револьвер был 38-го калибра, а этот — 45-го. Джоанна поглядела в лицо послушника — оно было потухшим и ничего не выражающим.
Тут Джоанна вспомнила, как Керис убивался над бездыханным телом деда.
— Извини меня, Керис! — проговорила она и отвернулась.
Керис резко мотнул головой, но ничего не сказал. Все и так было ясно.
— А может, если бы ты показал пистолет вашему новому архимагу, то… — начала было Джоанна.
— Ничего хорошего из этого все равно не вышло бы! — решительно возразил послушник, — с одной стороны, я для них никто, это не мое дело — лезть туда, что не касается меня. Госпожа Розамунд слишком выразительно сказала мне, что это дело нужно закрыть и не ворошить. К тому же почти все Кудесники покинули Подворье. Уж они-то отлично знали, что такая буря была вызвана волшебством. Они даже попытались определить, откуда именно исходило это волшебство. Но буря была столь сильной, что у них ничего не вышло. Конечно, они знали, что их станут обвинять в этой буре и заодно во всех смертных грехах. Тем более, что после летних гонений тут вообще волшебников осталось не слишком много,
— Керис говорил глухим голосом, который от волнения даже подрагивал. Пелла несколько раз оборачивалась и внимательно смотрела на парня, но ничего при этом не сказала. Керис же продолжал, — почти всех послушников они тоже забрали с собой, но кое-кому, а я тоже был в их числе, приказали остаться и охранять имущество Совета от мародеров!
Установилась тишина, прерываемая только ритмичным стуком конских копыт. Джоанна понимала, что она задает не совсем тактичный вопрос, но удержаться она все равно не могла.
— И ты… ты останешься там? — в волнении поинтересовалась она.
Керис даже не посмотрел на нее.
— Джоанна, ты не поняла! — отозвался он.
Девушка в полоборота повернулась к нему, глядя в правильные черты лица парня.
— Все я понимаю, — тихо сказала она, — по крайней мере, большую часть! Я ведь сама оказалась замешанной во все события! После всего, что натворил Сураклин — и в твоем, и в моем мире — нельзя сидеть сложа руки. Может быть, не понимаю я только, как ты сможешь преодолеть противоречие — ведь тебя учили послушанию и умению не лезть не в свое дело. Но как ты можешь остаться в стороне, если знаешь, что произошло в действительности с твоим дедом. И при этом кудесники, которые должны командовать тобой и оставаться для тебя образцом кристальной честности, не хотят углубляться в правду? Но ты ведь понимаешь, что Сураклина нужно остановить любой ценой?
Стараясь держаться подальше от прибрежных бедняцких кварталов, Пеллицида направила конец влево. Они проезжали мимо громадного здания, увенчанного куполами в стиле неоклассицизма. Несомненно, это был банк. По ступенькам здания спускались и поднимались одетые в строгие темные наряды люди — наверняка, представители нарождающегося класса предпринимателей. Один из них, молодой человек, с озабоченным лицом сел в черную лакированную карету, и та быстро отъехала — видимо, молодой человек очень спешил. Когда черная карета поравнялась с ним, Джоанна увидела его лицо — бледное, с расширенными глазами, точно человек этот только что услышал смертный приговор себе.
— Не делай со мной этого, Джоанна! Не говори так! — раздался сзади отчаянный голос Кериса.
И тут Джоанна вспомнила, что точно такие же слова произносил Антриг, когда лежал связанным в
