– Вторая молодая госпожа Инчунь собирается уезжать, – доложила девочка-служанка. – Я слышала, от господина Суня приехал какой-то человек, он прошел прямо к старшей госпоже Син, о чем-то с нею поговорил, и она тотчас послала передать четвертой барышне Сичунь, чтобы та не задерживала вторую молодую госпожу Инчунь. Сейчас вторая молодая госпожа Инчунь у старшей госпожи Син. Она плачет. Скоро придет с вами прощаться.
Матушке Цзя стало не по себе, и она сказала:
– Инчунь хорошая девочка, почему же судьба послала ей такого мужа! Ведь теперь ей всю жизнь придется страдать!
В это время как раз вошла Инчунь. Лицо ее было заплакано, но, не желая омрачать день рождения Баочай, она не дала на людях воли слезам, попрощалась и собралась уходить.
Понимая, как тяжело у Инчунь на душе, матушка Цзя не стала ни удерживать ее, ни выражать сочувствие, лишь сказала:
– Поезжай! И не нужно так убиваться! Раз уж попался тебе такой муж, придется терпеть! Через несколько дней я пришлю за тобой!
– Вы всегда любили меня, бабушка, – отвечала Инчунь, – и я так вам благодарна за это! Но – увы! – приехать мне больше к вам не удастся!
Тут она не выдержала, и из глаз покатились слезы.
– Ты еще приедешь! – утешали ее. – Ведь от тебя до нас совсем близко, не то что до третьей сестры Таньчунь. Если бы она и захотела, то все равно не' смогла бы приехать. Уж очень далекий путь!
Вспомнив о Таньчунь, матушка Цзя, а за нею и остальные невольно взгрустнули.
– Впрочем, и в этом нет ничего невозможного, – произнесла матушка Цзя, подумав о том, что нехорошо грустить в такой радостный день. – Если в приморских провинциях все будет спокойно, мужа Таньчунь могут перевести в столицу, и мы увидимся!
– Так, пожалуй, и будет, – поддакнули остальные.
Проводив Инчунь, все возвратились к матушке Цзя, где веселились до позднего вечера, пока матушка Цзя не устала.
От матушки Цзя тетушка Сюэ пришла к Баочай.
– В этом году твоего брата не казнят, – сказала она дочери. – Теперь нужно ждать великого помилования, и тогда он сможет откупиться от наказания. Но сколько времени еще пройдет? И как мне жить одной? Хорошо бы Сюэ Кэ женился. Что ты об этом думаешь?
– Мама, вы напуганы неудачной женитьбой старшего брата и теперь боитесь женить Сюэ Кэ, – заметила Баочай. – По-моему, не следует тянуть с женитьбой. Ведь вы знаете барышню Син Сюянь и понимаете, как тяжело ей живется. Мы хоть и бедны, но в нашем доме ей будет легче, хотя бы потому, что у нее появится семья.
– Как только представится случай, намекни об этом старой госпоже, – проговорила тетушка Сюэ. – Скажи, что у нас в доме никого не осталось, пусть выберет счастливый день и отправит барышню к нам.
– Вы, мама, лучше посоветовались бы сперва с братом и сами выбрали счастливый день, – промолвила Баочай, – а потом можно поговорить со старой госпожой и со старшей госпожой Син. Я знаю, госпожа Син никак не дождется, когда наконец Сюянь выйдет замуж.
– Говорят, барышня Ши Сянъюнь уже собралась уезжать, – сказала тетушка Сюэ, – но старая госпожа решила оставить ее еще на несколько дней. Так что пользуйся случаем и проведи с ней оставшееся время!
– Вы правы, – заметила Баочай.
Тетушка Сюэ еще немного посидела, потом распрощалась и уехала домой.
А сейчас расскажем о Баоюе. Размышляя о том, почему Дайюй не явилась ему во сне, он решил, что она стала небожительницей и не желает с ним встречаться, а может быть, он просто слишком нетерпелив?
Составив план действий, Баоюй сказал Баочай:
– Вчера я случайно уснул в передней и, когда нынче утром проснулся, почувствовал себя свежим и бодрым. Я охотно поспал бы там еще ночь-другую, не знаю только, позволишь ли ты мне?
Баочай больше не сомневалась, что стихи, которые он накануне прочел, относятся к Дайюй, и решила, что его все равно не отговорить. Поэтому решила позволить ему проспать две ночи в передней, тем более что прошлую ночь он спал совершенно спокойно.
– Делай как знаешь, – произнесла Баочай. – С какой стати я стану тебе мешать? Только не думай о всяких глупостях, не то опять найдет наваждение.
– А знаешь, о чем я буду думать? – засмеялся Баоюй.
– По-моему, второй господин, вам лучше было бы лечь в спальне, – вмешалась Сижэнь. – В передней за вами не углядишь, можете простудиться!
Не успел Баоюй ответить, как Баочай бросила на Сижэнь выразительный взгляд, та поняла и после некоторой паузы сказала:
– Можешь спать где угодно, только пусть кто-нибудь будет рядом на случай, если тебе захочется чаю или воды.
– Вот ты и побудь со мной, – с улыбкой проговорил Баоюй.
Сижэнь стало неловко, она покраснела и не произнесла в ответ ни слова.
Зная скромность Сижэнь, Баочай решила ее выручить и сказала:
– Сижэнь привыкла ко мне, и я велела ей неотлучно быть в моей комнате. Позови, если хочешь, Уэр или Шэюэ! К тому же Сижэнь сегодня устала, пусть отдохнет!
Баоюй улыбнулся и вышел. Баочай велела передать Шэюэ и Уэр, чтобы постелили Баоюю в передней, и предупредила:
– Если он проснется, попросит чаю или воды, пусть будут внимательны!
Придя к Баоюю, служанки увидели, что он сидит на постели, закрыв глаза, со сложенными как у монаха руками.
Служанки уставились на него и тихонько посмеивались.
В это время вошла Сижэнь. Увидев, в какой позе сидит Баоюй, она тоже было усмехнулась, но сдержалась и промолвила:
– Ведь ты сказал, что собираешься спать! А сам почему-то сидишь!
– Посижу немного и лягу! – ответил Баоюй.
– Из-за тебя вторая госпожа всю ночь глаз не сомкнула, – с укором сказала Сижэнь. – А если это опять повторится?
Зная, что, пока он не уснет, спать никто не ляжет, Баоюй стал раздеваться. Сижэнь сделала несколько наставлений Шэюэ и ушла во внутреннюю комнату.
Шэюэ и Уэр между тем постелили Баоюю и, когда он улегся, тоже легли спать.
Как ни старался Баоюй, уснуть не мог. Его одолели воспоминания. На память пришел случай с Цинвэнь, когда она хотела напугать Шэюэ, выбежала из дому раздетая, простудилась и заболела, а потом умерла. Фэнцзе сказала, что Уэр – это копия Цинвэнь, и мысли Баоюя переключились на Уэр. Притворившись спящим, он стал украдкой наблюдать за девушкой, и Уэр все больше напоминала ему покойную Цинвэнь. Глубокая печаль охватила юношу. Во внутренней комнате было тихо. Надеясь, что Шэюэ уже уснула, Баоюй нарочно дважды ее окликнул. Та не отозвалась.
– Что вам угодно, второй господин? – спросила Уэр.
– Прополоскать рот, – ответил Баоюй.
Уэр встала, сняла нагар со свечи, налила чашку чая и подала Баоюю полоскательницу. Она очень торопилась и не успела привести себя в порядок: на ней была персикового цвета кофточка, волосы распущены. Баоюю на мгновение показалось, что к нему приближается Цинвэнь, и он вспомнил ее слова: «Знай я раньше, я бы…»
Позабыв о чае, Баоюй задумчиво глядел на девушку.
Надо сказать, что вначале у Уэр не было ни малейшего желания занять место Фангуань, но когда Фэнцзе все же решила определить ее служанкой к Баоюю, девушке не терпелось поскорее туда попасть. С
