Итак, во дворе послышался шум, Баоюй и Баочай проснулись, узнали, что Фэнцзе плохо, и, быстро одевшись, вышли из дома.
Во дворе они столкнулись со служанкой госпожи Ван, и та рассказала:
– Второй госпоже Фэнцзе совсем худо, но она еще дышит, так что не торопитесь, успеете! Непонятно, что с госпожой. Начиная с третьей стражи и до самой четвертой госпожа бредила: то требовала лодку, то паланкин, чтобы ехать в Цзиньлин записаться в какие-то списки. И при этом плакала и кричала. Второй господин Цзя Лянь растерялся. Сделал вид, будто идет нанимать лодку и паланкин, и теперь не может вернуться домой – она же его ждет! Госпожа задыхается, и до ее кончины матушка не велит вам туда ходить.
– Странно! – произнес Баоюй. – Зачем ей понадобилось в Цзиньлин?
– Неужели ты забыл сон, который когда-то тебе приснился? – тихонько сказала Сижэнь. – Помню, ты говорил, что видел множество каких-то списков. Вот и второй госпоже Фэнцзе привиделось то же самое.
– Верно, верно! – закивал головой Баоюй. – Жаль, я тогда не запомнил, что было написано в этих списках. У каждого, видно, своя судьба. Только сейчас, когда ты о них напомнила, я стал догадываться, куда ушла сестрица Линь Дайюй. Если сон этот мне еще раз приснится, постараюсь запомнить, что в списках тех написано, и тогда не надо будет обращаться к гадателям, чтобы предсказали судьбу.
– Ну что ты болтаешь? – с укором произнесла Сижэнь. – Ведь я пошутила! Да знай ты даже заранее нашу судьбу, все равно не смог бы ее изменить!
– Знать заранее судьбу мне, увы, не дано, – ответил Баоюй, – а если бы и было дано, о вас беспокоиться я бы не стал!
– О ком это вы? – спросила, подходя, Баочай.
– О сестре Фэнцзе, – поспешно ответил Баоюй, не желая вовлекать в разговор жену.
– Человек при смерти, а вы вздумали судачить о нем, – заметила Баочай. – Помнишь, ты говорил, будто я своими предсказаниями могу накликать на Фэнцзе беду, а выходит, я не ошиблась.
– Верно, верно! – изумился Баоюй. – Ты, пожалуй, и вправду ясновидящая! Может, скажешь, что ожидает меня?
– Опять глупости говоришь, – засмеялась Баочай. – Ведь я тогда просто шутила. Право, ты суеверен, как жена моего брата Сюэ Кэ! Когда ты потерял свою яшму, она побежала к Мяоюй гадать и потом на все лады ее расхваливала за ясновидение и мудрость. Но почему же тогда Мяоюй не предвидела обрушившейся на нее страшной беды? Куда девалось ее ясновидение? Что же до судьбы второй госпожи Фэнцзе, то это получилось случайно. Неужели ты думаешь, что я все знала заранее? Я и о себе-то ничего не знаю. Все эти предсказания – пустые слова, можно ли им верить?!
– Ладно, не будем говорить о Фэнцзе, – сказал Баоюй. – Расскажи, как поживает сестрица Син Сюянь, а то из-за своих неприятностей мы совсем о ней забыли. Почему не сыграли ее свадьбу, как полагается, не пригласили родных и друзей?
– Ничего ты не понимаешь, – возразила Баочай. – Семья Ван и ваша семья – вот наши родственники. Но в семье Ван никого из достойных людей не осталось, а у ваших траур. Как же их приглашать? Приезжали дальние родственники из других семей, ты просто не знаешь, потому что не был на свадьбе. В сущности судьба Син Сюянь почти ничем не отличается от моей. Мама очень хотела устроить свадьбу как полагается, но Сюэ Кэ отказался. Ведь старший наш брат в тюрьме, да и много других неурядиц. К тому же свадьбу устроили наспех, мама хотела забрать поскорее Сюянь, в доме старшей госпожи Син ей нелегко приходилось, особенно после конфискации имущества. Я сама торопила маму со свадьбой, потому и пришлось поступиться некоторыми обрядами. Сюянь у нас хорошо и спокойно, к маме она внимательна, куда внимательней меня, брату предана. С Сянлин они живут дружно, не ссорятся, даже когда Сюэ Кэ не бывает дома. Теперь мы не так богаты, как прежде, зато мама довольна и ни о чем не тревожится, только о Сюэ Пане. Он то и дело присылает людей с просьбой прислать денег на расходы. Спасибо Сюэ Кэ – брата он не забывает, достает деньги, помогает ему. Все наши дома в городе, я слышала, отданы под залог, остался один, в него Сюэ Кэ и собирается переселиться со своей женой.
– Зачем ему переселяться? – удивился Баоюй. – Жили бы здесь, ты могла бы их чаще навещать. А переедут – придется тратить на это целый день.
– Отдельно жить спокойнее, – возразила Баочай. – С какой стати они должны постоянно жить у родных?
Вдруг прибежала служанка госпожи Ван и доложила:
– Скончалась супруга господина Цзя Ляня! Там уже все собрались и просят вас, второй господин, с супругой прийти!
Слезы навернулись на глаза Баоюю. Баочай, чтобы еще больше не расстраивать мужа, ничем не выдала охватившей ее печали и сказала:
– Пойдем скорее, там и поплачешь!
Когда они пришли в дом Фэнцзе, родственники стояли вокруг покойной и громко плакали. Зарыдали и Баоюй с Баочай. Пинъэр ничего не оставалось, как всех утешать, однако ее никто не слушал.
Цзя Лянь уже распорядился насчет похорон, известил Цзя Чжэна о случившемся и отправился по делам. Но все валилось из рук, даже самые простые дела не спорились, и Цзя Лянь с горечью вспоминал, как легко управлялась со всем Фэнцзе. Особенно тяжело было смотреть на безутешно рыдавшую дочку.
До рассвета проплакав, Цзя Лянь послал за Ван Жэнем. Тем самым Ван Жэнем, который после смерти Ван Цзытэна воспользовался нерасторопностью Ван Цзышэна и прибрал к рукам все семейное достояние. За короткое время он успел перессорить всех родственников. Узнав о смерти сестры, он не замедлил явиться, чтобы оплакать ее, и сразу выразил недовольство:
– Моя сестра, не щадя сил, управляла вашим хозяйством и заслужила, чтобы вы достойно проводили ее в последний путь. А у вас до сих пор ничего не готово.
Цзя Лянь, недолюбливавший Ван Жэня, пропустил его слова мимо ушей.
Ван Жэнь, однако, не унимался, позвал Цяоцзе и стал наговаривать ей:
– Твоя мать не так вела хозяйство, как следовало. Только и знала, что угождать старой госпоже, а о своих родственниках забыла. Ты уже большая! Скажи по совести, помнишь ли ты, чтобы я у вас что- нибудь требовал? Сейчас твоя мать умерла, и ты должна меня слушаться! Из родственников по материнской линии у тебя остались только я да второй дядя! Я давно понял, что за человек твой отец: он уважает только чужих, а до своих ему и дела нет! Когда у него умерла наложница Ю Эрцзе, он не пожалел денег на похороны. Так пусть теперь твою родную мать похоронят достойно! Уговори его!
– Мой отец охотно устроил бы пышные похороны, – возразила Цяоцзе, – но денег у нас нет, поэтому приходится экономить.
– А у тебя самой разве мало вещей? – не унимался Ван Жэнь.
– В прошлом году у нас все отобрали в казну, – отвечала девочка. – Откуда же взяться вещам?
– И ты так говоришь? – сокрушался Ван Жэнь. – Ведь старая госпожа отдала вам немало добра! Все это надо продать.
Цяоцзе не решилась сказать, что все давно продано, а деньги ушли на расходы, поэтому она ответила, что ничего об этих вещах не знает.
– О! Все понятно! – воскликнул Ван Жэнь. – Ты хочешь вещи оставить себе на приданое!
Цяоцзе стало обидно, она даже всхлипнула.
– Вы лучше дождитесь нашего господина, с ним и поговорите, – рассердилась Пинъэр. – Барышня еще мала: что она смыслит?
– Вы, я вижу, все ждали смерти Фэнцзе, чтобы стать в доме полновластными хозяевами! – раскричался Ван Жэнь. – Мне ничего не надо! Но устроить приличные похороны – ваш долг!
Цяоцзе между тем думала: «Зачем он так говорит об отце? Ведь сам сколько раз брал деньги у
