И только когда танкист внезапно исчез и люк захлопнулся, до Звягинцева наконец дошло, что это немецкий танк и из него сейчас начнут стрелять.
Пригибаясь к земле, петляя, он побежал обратно к машине.
– Газуй, газуй, Разговоров! – громко, срывающимся голосом кричал Звягинцев.
Но Разговоров, подняв капот и склонившись над работающим мотором автомашины, очевидно, не слышал ни его голоса, ни гула приближающегося танка.
– Разговоров! Сержант! – задыхаясь, снова крикнул Звягинцев, и в это мгновение раздался выстрел. Снаряд разорвался впереди, метрах в десяти от него. Звягинцев инстинктивно упал, прижался к земле и в ту же секунду услышал звук пулеметной очереди.
Он вдавил голову в плечи и обхватил затылок руками. Пули прострочили землю где-то совсем рядом. Звягинцев снова вскочил, слыша, как за спиной его все нарастает гул приближающегося танка, и увидел, что «эмка» идет ему навстречу. Машина двигалась задом, левая передняя дверь ее была полуоткрыта, и оттуда высунулся Разговоров. Снова почти одновременно раздались выстрел и разрыв. Земляной смерч заслонил машину от Звягинцева, но Звягинцев сумел разглядеть, что «эмка» невредима и находится уже в нескольких шагах от него.
Он сделал прыжок к машине, рванул заднюю дверь и бросился животом на сиденье. Уже ничего не видя, почувствовал, как машина резко остановилась, снова ощутил рывок…
Разговоров, почти лежа, пряча голову за спинку сиденья и крепко вцепившись руками в руль, гнал, не выбирая дороги, делая резкие повороты то вправо, то влево.
Снова раздался пушечный выстрел, машину сильно тряхнуло, но она продолжала двигаться. Звягинцев заставил себя приподняться и посмотреть в заднее стекло. Он увидел, что танк находится метрах в ста позади, а через пригорок медленно переваливается второй.
Звягинцев снова прижался лицом к сиденью и в ту же секунду услышал пулеметную очередь и звон разбитого стекла над головой…
Машина резко качнулась и, точно лишенная управления, запетляла из стороны в сторону.
– Разговоров! – отчаянно крикнул, приподнимаясь, Звягинцев, убежденный, что шофер ранен или убит. На него хлынул поток ветра – переднее и заднее стекла машины были выбиты.
Разговоров по-прежнему полулежал на переднем сиденье, не выпуская из рук руля.
– Разговоров! – снова крикнул Звягинцев и, перегнувшись вперед, вцепился руками в его плечи.
– Ни хрена! Жив Разговоров! – хрипло крикнул в ответ, не меняя своего положения, шофер.
«Что же я ничего не делаю! – промелькнуло в сознании Звягинцева. – Надо стрелять, стрелять!»
Он схватил упавший с сиденья на пол кабины автомат, выставил его ствол в разбитое стекло и нажал спуск. Он не сознавал всей нелепости стрельбы из автомата по танку, даже не слышал звука выстрелов, только чувствовал, как дрожит в руках автомат, захлебываясь очередями.
«Эмку» бросало из стороны в сторону, она дрожала и подпрыгивала, но Звягинцеву казалось, что он видит смотровую щель в башне танка и может забить ее свинцом.
Патроны в диске кончились.
Отбросив автомат, Звягинцев огляделся и заметил, что слева тянется маленькая, полувысохшая речка.
– Лево руля, давай лево руля! – крикнул Звягинцев.
Разговоров резко повернул руль. Там, где только что находилась машина, землю вспорола пулеметная очередь. В следующую минуту Звягинцева опять тряхнуло, он ударился головой о потолок кабины, а машина съехала, вернее, сползла по склону боком к воде.
– Газуй по речке! – крикнул он.
Речка была настолько мелкой, что вода не покрывала и половину колес. «Эмка» мчалась, вздымая по обе стороны веера водяной пыли.
Танки как будто отстали.
Минут десять они ехали молча. Наконец Разговоров выпрямился на сиденье, обернулся к Звягинцеву и спросил:
– Живы, товарищ майор, не ранило?
– Все в порядке, друг, – ответил Звягинцев, стараясь унять дрожь в коленях и заставить свой голос звучать спокойно. – Теперь газуй, не сбавляй хода! Если они подойдут к берегу, то сверху расстреляют нас, как на стрельбище.
– Ну-у, это еще бабушка надвое сказала! – с какой-то исступленной лихостью ответил Разговоров. – Нам бы теперь вон до той рощи доскочить…
Звягинцев посмотрел туда, куда кивнул Разговоров, и увидел, что примерно в километре от них почти вплотную к правому берегу подступают деревья.
На мгновение у него мелькнула мысль: может, бросить машину, выбраться на берег и ползком и перебежками добираться до рощи?
Нет, этого делать нельзя, тут же решил он. Ведь эти танки – разведка! Их выслали осмотреть местность. Танкисты вернутся, доложат, что впереди нет советских войск и, следовательно, путь на север свободен! И тогда немцы, уже не соблюдая предосторожностей, ринутся вперед.
Необходимо как можно скорее добраться до батальона, предупредить об опасности!
Машина поравнялась с рощей. Разговоров повернул руль вправо, пытаясь с ходу въехать на песчаный берег, но колеса забуксовали. Разговоров подал машину назад и снова попытался выехать наверх, но опять безрезультатно.
– Подсобите, товарищ майор! – с отчаянием крикнул Разговоров. – Если они нас тут на подъеме захватят…
Он не договорил, потому что Звягинцев уже выскочил из машины и, упираясь руками в багажник, стал толкать ее на берег.
Но тщетно. Едва достигнув середины подъема, машина скатывалась обратно. Откуда-то сверху снова донесся гул танковых моторов.
– Идут гады, идут! – крикнул Разговоров. – Толкнем еще раз, товарищ майор! Не дадимся гадам!
Может, именно такого отчаянного усилия не хватало машине для того, чтобы выбраться на берег, но на этот раз «эмка» легко пошла вверх и через несколько мгновений оказалась на берегу.
– Садитесь, товарищ майор, быстрее! – крикнул Разговоров.
Звягинцев вскочил в машину. В заднее разбитое окно он видел, как по противоположной стороне речки, метрах в двухстах от берега, медленно ползут все те же два немецких танка. Их люки были закрыты. Машину немцы, видимо, не заметили.
Въехав в лес, Разговоров резко затормозил и выключил зажигание.
– Все, товарищ майор. Ушли! Куда нам теперь? Вы уж по карте определяйте, куда дальше ехать, а я пока карету осмотрю.
Он вылез из кабины.
«Ехать, ехать, надо ехать! – стучало в висках Звягинцева. – Необходимо как можно скорее предупредить батальон. Ведь там никто не знает, что немцы так близко!»
Нервничая, он вытащил из планшета карту, посмотрел на компас. В двух километрах восточное этой рощи должна быть проселочная дорога, ведущая к рубежу батальона. Однако выехать из рощи и двигаться вдоль берега невозможно, пока но уйдут те танки…
Звягинцев сделал несколько шагов к опушке. К радости своей, он увидел, что танки повернули на юг. Он подождал, пока они отошли метров на пятьсот, вернулся к «эмке» и решительно сказал:
– Едем! Танки ушли.
Разговоров поглядел на Звягинцева, покачал головой и сказал:
– Двенадцать пробоин в правое крыло – в решето. – Он снова покачал головой, усмехнулся и добавил: – Все-таки есть на свете бог, товарищ майор!
– При чем тут бог?
– А как же! Ни одной дырки в бензобаке, радиатор не течет, и вся резина цела. Чудеса?
