– Здравствуйте, товарищи! Прошу садиться.
Когда все расселись, Ворошилов сказал Жукову:
– Недавно звонил товарищ Сталин. Предупредил, что вы будете к двум. Приказал к этому времени собраться всем, чтобы сразу же приступить к делу. Сейчас, – Ворошилов отдернул рукав гимнастерки и посмотрел на часы, – два часа и девять минут. Значит, пока что все идет по плану. Давай, Георгий Константинович, теперь ты продолжай совещание, а то нам с товарищем Ждановым надо скоро в Ленинград возвращаться.
– Будем начинать, – объявил Жуков, откидываясь на спинку кресла. – Докладывай, Кирилл Афанасьевич.
Мерецков встал. Его полное, без морщин лицо отражало озабоченность.
– Операция «Искра» имеет своей задачей… – начал он, но Жуков тут же его прервал:
– Задача операции известна всем присутствующим, а время, как говорят наши союзнички, – деньги. – Губы его тронула ироническая улыбка. – Может, потому они и не торопятся… Начинай, Кирилл Афанасьевич, прямо с плана операции. Дайте-ка мне карту!
Несколько рук одновременно подвинули карту ближе к Жукову.
– Прорыв со стороны Волховского фронта осуществляет Вторая Ударная армия, – заговорил опять Мерецков.
– Состав ее? – спросил Жуков, склонившись над картой.
– Тринадцать дивизий и шесть танковых бригад, товарищ генерал армии.
– Направление удара?
– Прорыв осуществляется на участке Липки – Гайтолово, главный удар – на Синявино с последующим…
– Погоди, Кирилл Афанасьевич, какие еще там «Липки-Подлипки»?.. Синявино это проклятое знаю, а вот… – Жуков ищущим взглядом прошелся по карте и, найдя там нужное, сказал: – Вижу. Дальше.
– …с последующим выходом на рубеж Рабочий поселок номер один – Рабочий поселок номер пять…
– Так… значит, на юге – Сталинград, а на севере этот… как его… Рабочий поселок номер один, – нахмурившись и как бы про себя проговорил Жуков.
– Там зарыт ключ от блокадного кольца, Георгий Константинович, – негромко произнес Ворошилов.
Жуков поднял голову:
– Знаю, Климент Ефремович. Знаю и помню, что не смогли мы в свое время это проклятое кольцо разомкнуть…
Он произнес это таким несвойственным ему голосом, исполненным как бы самоупрека, что все переглянулись с удивлением. Но сразу же вслед за тем в голосе Жукова опять зазвучал металл:
– Генерал Федюнинский! Вы помните, за что отвечаете лично?..
…Для Федюнинского возвращение под Ленинград явилось тоже полной неожиданностью. Еще в октябре в 5-ю армию, которой он командовал после службы на Ленинградском фронте, позвонил командующий Западным фронтом и сказал, что получен приказ об откомандировании его в распоряжение Ставки.
Федюнинский явился прямо к Жукову.
– Где тебя нелегкая носит? – хмуро спросил тот.
– Заезжал к командующему фронтом попрощаться, – несколько растерянно ответил Федюнинский.
– Нашел время по гостям ездить, – все так же неприветливо пробурчал Жуков, но тут же улыбнулся и протянул через стол руку: – Здравствуй, Иван Иванович, рад тебя видеть. Про Ленинград не забыл? Так вот, отправляйся на Волховский фронт. Заместителем к Мерецкову. Ясно?
– Какая задача? – спросил было Федюнинский.
– Задачу узнаешь на месте. Будь здоров…
С тех пор Федюнинский не видел Жукова. И вот теперь Жуков, как видно, вспомнил тот октябрьский разговор.
– Задачу свою, спрашиваю, знаешь? – повторил он.
– Так точно, – ответил Федюнинский. – На меня возлагается персональная ответственность за прорыв блокады правым крылом фронта.
– Вот видишь, – усмехнулся Жуков, – наизусть директиву Ставки выучил. А то меня все спрашивал: «Какая задача?..» – И вдруг предложил: – Давайте пока закончим на этом. Карта, она и есть карта. Хочу ознакомиться с подготовкой операции на месте. Еду в войска. Генералы Федюнинский и Романовский поедут со мной. Вечером соберемся снова. Скажем, – он посмотрел на часы, – в двадцать ноль-ноль. А сейчас прощайтесь с Климентом Ефремовичем и Андреем Александровичем: они спешат в Ленинград. Нам втроем еще посовещаться надо…
…Никто не знает, о чем говорили, уединившись, эти трое людей. Григорий Романович Кетлеров – тот самый, в зеленой бекеше, что встречал Жукова, – явившись доложить Жданову и Ворошилову, что их самолет и истребители сопровождения готовы к взлету, услышал из тамбура только конец разговора.
– …Ну, товарищи, желаю удачи, – сказал Жуков. – От всего сердца желаю. Хоть и не пустили мы тогда немца в город, а все ж не сладили с ним. Задолжали мы все трое фон Леебу. Что ж, придется Кюхлеру с нас долг получать.
– Не Кюхлеру мы должны, Георгий Константинович, – возразил Жданов, – ленинградцам задолжали. Да и всему народу нашему. А за доброе пожелание спасибо. Уверен: встретимся в Ленинграде.
– Не там наша первая встреча должна произойти, Андрей Александрович, – раздался голос Ворошилова, – на там. А в том самом поселке Рабочем!..
Голоса умолкли. Полковник Кетлеров, дожидавшийся в тамбуре, понял, что они прощаются, и уже смело открыл дверь в салон.
23
Вечером 11 января на КП Невского укрепленного района раздался телефонный звонок. К аппарату подошел Малинников. Начальник штаба 67-й армии полковник Савченко передал приказание командарма: сегодня к двадцати ноль-ноль ему, Малинникову, и подполковнику Звягинцеву явиться в ВПУ – Временное полевое управление Ленинградского фронта.
Звягинцев был в это время на исходном для наступления плацдарме у правого берега Невы. Несмотря на отсутствие пригодных для передвижения военной техники дорог, здесь накапливались усталые после многодневных учений войска.
Лесисто-болотистая низменность на всем протяжении от Колтушских высот до Невы была покрыта толстым слоем снега. Пехота и танки преодолевали сугробы «своим ходом», но орудия и колесный транспорт с боеприпасами бойцам нередко приходилось тащить на руках. Сейчас инженерные подразделения поспешно прокладывали мало-мальски пригодные для продвижения войск дороги, и Звягинцев принимал непосредственное участие в этом строительстве.
Много времени отнимало у него и совершенствование самого укрепленного района, состоящего из батальонных опорных пунктов, образующих главную полосу обороны, промежуточный и тыловой рубежи и ряд отсечных позиций. И хотя к началу января вся эта разветвленная система уже имела достаточное количество дзотов, огневых позиций, наблюдательных и командных пунктов, именно на Звягинцева легла задача строительства дополнительных траншей, которые должны были состоять из окопов полного профиля, прорытых вдоль правого берега Невы, и множества ходов сообщений в глубину обороны. Без этого войска не смогли бы занять исходные позиции для броска через Неву.
