– 'Почти' тут излишне, – сказал я.
Френч слегка усмехнулся.
– Итак, у него было нечто, способное уместиться в телефонный аппарат, за шляпную ленту, в Библию или в коробку с тальком. Мы не знаем, нашли эту вещь или нет. Но знаем наверняка, что времени на поиски было очень мало.
Чуть больше получаса.
– Если только мне звонил доктор Хэмблтон, – сказал я. – К этому выводу пришли вы сами.
– В противном случае звонить не имело смысла. Убийцы не добивались, чтобы труп был поскорее обнаружен. С какой стати им вызывать кого-то в этот номер? – Он обернулся к Флэку. – Можно как-то установить, кто поднимался к нему?
Флэк угрюмо покачал головой.
– Портье не видит, кто подходит к лифтам.
– Может, из-за этого он и выбрал этот отель, – сказал Бейфус. – Да еще из-за уютной атмосферы.
– Перестань, – сказал Френч. – Тот, кто убил его, мог спокойно войти и выйти. И это, в сущности, все, что нам известно. Так, Фред?
Бейфус кивнул.
– Не все, – уточнил я. – Парик у него превосходный, но все же это парик.
Бейфус и френч быстро обернулись, френч протянул руку, осторожно снял парик и присвистнул.
– А я-то думал, чего это интерн усмехается. Вот гад, даже не заикнулся.
Видишь, Фред?
– Вижу только лысину, – ответил Бейфус.
– Ты, может, и не знаешь его. Это Неуловимый Марстон. Был на побегушках у Тэда Девора.
– Ну да, точно, – усмехнулся Бейфус. Наклонился и ласково погладил покойника по лысине. – Как ты поживал все это время, Неуловимый? Я так давно не видел тебя, что даже не узнал. Но ты ведь знаешь меня, приятель.
Растяпа всегда растяпа.
Без парика человек на кровати выглядел старым, жестким, съежившимся. На его лице начала застывать желтая маска смерти.
– Что ж, у меня камень с души свалился, – спокойно сказал Френч. – Не придется сутками трудиться из-за этого подонка.
Он нахлобучил покойнику парик, сдвинул его на один глаз и встал с кровати.
– Вы нам больше не нужны, – обратился он ко мне и Флэку.
Флэк поднялся.
– Спасибо за это убийство, дружок, – сказал ему Бейфус. – Если в твоем славном отеле случится еще одно, не забывай о нашей службе. Действует она не всегда хорошо, зато быстро.
Флэк распахнул дверь и вышел в прихожую. Я пошел за ним. По пути к лифту мы не разговаривали. И по пути вниз – тоже. Я дошел с ним до его маленького кабинета, вошел следом и закрыл дверь. Это, казалось, удивило его.
Он сел за стол и потянулся к телефону.
– Надо доложить помощнику управляющего. Тебе что-нибудь нужно?
Я размял сигарету, закурил и спокойно выдохнул дым в его сторону.
– Сто пятьдесят долларов.
Лицо Флэка превратилось в маску с двумя отверстиями вместо глаз.
– Нашел место для шуток, – сказал он.
– После этих двух комедиантов наверху не грех бы и пошутить, – заметил я. – Но я не шучу.
И забарабанил пальцами по краю стола.
У Флэка над усиками выступили капельки пота.
– Видишь, я занят, – сказал он хрипло. – Вали отсюда, и поживее.
– Какой грозный малыш, – продолжил я. – Когда я обыскивал доктора Хэмблтона, у него в бумажнике было сто шестьдесят четыре доллара. Он обещал мне сотню в задаток, помнишь? А теперь – четырнадцать долларов. И я оставил дверь его номера незапертой. Но она оказалась заперта. Запер ее ты, Флэк.
Флэк вцепился в подлокотники кресла. Голос его доносился словно со дна колодца:
– Ты ничего не сможешь доказать.
– Сделать попытку?
Флэк достал из-за пояса пистолет, положил перед собой и уставился на него. Но ничего не высмотрел. И снова поднял взгляд на меня.
– Пополам, а? – надломленным голосом спросил он.
Наступило общее молчание. Флэк достал старый потрепанный бумажник и запустил в него пальцы. Вынул пачку бумажных денег, расстелил их на столе, разложил на две стопки и придвинул одну ко мне.
– Отдавай все полторы сотни, – сказал я.
Флэк сгорбился и уставился на угол стола. Посидев так, вздохнул. Сложил обе стопки и придвинул ко мне.
– Они были уже не нужны, ему. Забирай и сматывайся. Я запомню тебя, приятель. Тошнит меня от всех от вас. Откуда мне знать, что ты не слямзил у него полторы тысячи?
– Я забрал бы все. И убийца тоже. Чего ради оставлять четырнадцать долларов?
– Ну а чего ради я оставил их? – устало спросил Флэк, бессмысленно водя пальцами по краю стола.
Я взял деньги, пересчитал их и швырнул ему.
– Потому что ты работаешь здесь и знаешь, сколько нужно денег на первый случай. У него, по крайней мере, должны были быть деньги на оплату номера и несколько долларов на мелкие расходы. Полицейские ничего не смогли заподозрить. Забирай эти полторы сотни, они мне не нужны. Мне нужно кое-что другое.
Флэк разинул рот и уставился на меня.
– Убери деньги с моих глаз, – сказал я.
Он взял их и снова сунул в бумажник.
– Что другое? – Глаза его были маленькими и задумчивыми. Нижняя губа оттопырилась. – По-моему, в твоем положении ставить условия ни к чему.
– На этот счет ты слегка заблуждаешься. Если я снова поднимусь туда и скажу Кристи Френчу с Бейфусом, что был в номере еще до них и обыскал убитого, то наслушаюсь брани. Но Френч поймет, что помалкивал я без злого умысла. Поймет, что тут как-то замешан мой клиент, и я хотел оградить его от неприятностей. Криков и ругани я наслушаюсь. Но тебе так легко не отделаться.
Я замолчал и смотрел, как на лбу у Флэка появляется влажный блеск. Он с трудом сглотнул. Глаза у него были болезненными.
– Кончай рассуждать и говори, что тебе нужно, – выдавил он. И внезапно как-то по-волчьи усмехнулся. – Поздновато ты явился, чтобы ограждать ее от неприятностей.
Его самодовольная улыбка возвращалась медленно, но торжествующе.
Я загасил сигарету, достал другую и, пытаясь скрыть растерянность, неторопливо зажег ее, отбросил спичку, выпустил дым в сторону, глубоко затянулся, словно этот маленький грязный кабинет был утесом над бушующим океаном, – словом, пустил в ход все испытанные приемы детективов.
– Ладно, – сказал я. – Признаю, что это женщина. Признаю, если тебе этого хочется, что Она была там с убитым. По-моему, она удрала оттуда только из-за потрясения.
– Ну еще бы, – мерзким тоном сказал Флэк. Самодовольная его улыбка окончательно вернулась на место. – А может, она просто уже целый месяц никого пешней не убивала и слегка отвыкла.
– Но зачем ей было забирать ключ? – принялся я рассуждать вслух. – И оставлять его у портье? Почему бы ей не уйти, оставив все, как есть? Ну а если она сочла нужным запереть дверь? Почему не бросить ключ в ведро с песком и не засыпать? Или унести и выбросить? Зачем ей отдавать ключ и
