– У тебя есть клиентка, которую ты должен оберегать, – сказал Френч. – Возможно. – Так вот, она и донесла на тебя.
Я промолчал.
– Ее зовут Орфамэй Квест, – продолжил Френч, не сводя с меня взгляда.
– Задавайте вопросы, – повторил я.
– Что произошло на Айдахо-стрит?
– Я поехал туда искать ее брата. Клиентка сказала, что тот уехал из дома, и она приехала навестить его. Была встревожена. Управляющий оказался вдрызг пьян. Я заглянул в книгу регистрации и обнаружил, что в комнате Квеста живет другой человек. Поговорил с этим человеком. Ничего полезного не узнал.
Френч протянул руку, взял карандаш и постукал им по зубам.
– Потом ты видел еще этого человека?
– Да. Я сказал ему, кто я такой. Когда я спустился вниз, Клозен был мертв. И кто-то вырвал из книги регистрации лист с именем Квеста. Я позвонил в полицию.
– Но на месте не остался?
– У меня не было никаких сведений об убийстве Клозена.
– Но на месте не остался, – повторил Френч. Мэглешен громко рыгнул и со злостью отбросил плотницкий карандаш. Я проследил взглядом за тем, как он ударился о стену, упал на пол, подскочил и замер.
– Да, не остался.
– В Бэй-Сити, – прорычал Мэглешен, – мы бы могли тебя за это укокошить.
Он стал подниматься. Бейфус покосился на него и сказал:
– Предоставь заниматься этим Кристи. Еще будет и второе отделение.
– За это мы бы могли отстранить тебя от дела, – сказал Френч безо всякой интонации.
– Считайте, что отстранили. Все равно оно мне было не по душе.
– И ты вернулся к себе в контору. Что дальше?
– Сообщил обо всем клиентке. Потом позвонил какой-то человек и попросил приехать в отель «Ван Нуйс». Это оказался тот самый мужчина, с которым я разговаривал на Айдахо-стрит, но теперь он выступал уже под другим именем.
– Ты мог бы сказать нам об этом, не так ли? – Если бы сказал, пришлось бы рассказывать все. Это нарушило бы условия моего найма.
Френч кивнул и постучал карандашом по столу. Затем неторопливо проговорил:
– Убийство аннулирует подобные соглашения. Два убийства аннулируют их дважды. А два убийства одним методом – трижды. Ты выглядишь непорядочным, Марлоу. Совершенно непорядочным.
– После сегодняшнего я выгляжу непорядочным даже в глазах клиентки.
– Что случилось сегодня?
– Она сказала, что брат звонил ей из дома доктора Лагарди. Брату угрожала опасность. От меня требовалось поспешить туда и позаботиться о нем. Я поспешил туда. Доктор Лагарди и его сестра прекратили прием пациентов. Держались они испуганно. Там побывала полиция.
Я перевел взгляд на Мэглешена.
– Он опять позвонил, – буркнул Мэглешен.
– На сей раз не я.
– Ладно. Продолжай, – сказал Френч после паузы.
– Лагарди утверждал, что ничего не знает об Оррине Квесте. Медсестру он отправил домой. Потом подсунул мне одурманивающую сигарету. Когда я очнулся, то был в доме один. Но вскоре оказалось, что не совсем один: кто-то начал скрестись в дверь. Это был Оррин Квест на последнем издыхании, который, тем не менее, пытался из последних сил заколоть меня пешней.
Я повел плечами. На том месте между лопатками, куда он ткнул меня, слегка стянуло кожу, и только.
Френч сурово поглядел на Мэглешена. Тот покачал головой, но Френч продолжал глядеть на него. Бейфус стал негромко насвистывать. Сперва я не мог разобрать мелодию, потом вдруг сообразил, что это «Старый Мозес лег в могилу».
Френч повернулся ко мне и неторопливо произнес:
– У его тела не оказалось никакой пешни.
– Я оставил ее там, где она упала.
– Похоже, перчатка все же пригодится, – засопел Мэглешен и расправил ее между пальцами. – Кое-кто здесь лгун, и это не я.
– Оставь, – сказал ему Френч. – Ни к чему устраивать здесь представление. Если у парня была в руке пешня, это вовсе не значит, что он с ней и родился.
– Спиленная, – объяснил я. – Короткая. От рукоятки до основания три дюйма. Их в скобяных лавках такими не продают.
– А чего ради ему приспичило бросаться на тебя с пешней? – спросил Бейфус, иронически усмехаясь. – Ты же был его союзником. Приехал туда, чтобы оберегать его по просьбе сестры.
– Я был просто фигурой между ним и светом. Фигурой, которая двигалась, могла оказаться человеком, и даже тем, кто его ранил. Умирал он стоя.
Прежде я его ни разу не видел. Если он до этого видел меня, то мне об этом не известно.
– У вас могла бы завязаться прекрасная дружба, – вздохнул Бейфус. – Разумеется, если б не пешня.
– Из того, что он был вооружен ею и пытался меня заколоть, можно сделать кой-какие выводы.
– Например?
– В таком состоянии человек действует инстинктивно. Не изобретает новых способов. Квест ударил меня между лопатками и слегка проколол кожу, это было последнее усилие умирающего. Возможно, будь он в полной силе, пешня вошла бы в другое место и гораздо глубже.
– Долго мы еще будем болтать с этой обезьяной? – не выдержал Мэглешен.
– Вы разговариваете с ним, как с человеком. Давайте я поговорю с ним по-своему.
– Капитану такие вещи не по душе, – небрежно заметил Френч.
– К черту капитана.
– Капитану не по душе, когда захолустные фараоны так говорят о нем, – сказал Френч.
Мэглешен стиснул зубы, челюсть его побелела. Глаза сузились и заблестели. Он шумно втянул носом воздух.
– Спасибо за содействие, – процедил он и поднялся. – Я пойду.
Он вышел из-за стола и остановился рядом со мной. Протянул левую руку и приподнял мне подбородок.
– До встречи, голубчик. В моем городе.
И дважды хлестнул меня по лицу перчаткой, держа ее за пальцы. Кнопки больно впились в кожу. Я поднял руку и потер нижнюю губу.
– Черт возьми, Мэглешен, – остановил его Френч, – сядь, дай парню договорить. И держи руки от него подальше.
Обернувшись к нему, Мэглешен спросил:
– Думаешь, я так тебя и послушался?
Френч лишь пожал плечами. Мэглешен утер большой пятерней губы и вернулся к своему креслу. Френч сказал:
– Выкладывай свои соображения, Марлоу.
– Возможно, Клозен помимо всего прочего торговал наркотиками, – предположил я. – В его квартире пахло марихуаной. Когда я заглянул на кухню, там один типчик считал деньги. У него были пистолет и тонкий, остро заточенный нож. И то, и другое он пытался пустить в ход. Я отобрал их, и он ушел. По-моему, это был рассыльный. А Клозен до того допился, что на него уже нельзя было полагаться. В организациях этого не любят. Рассыльный счел меня полицейским. Этим людям не хотелось, чтобы Клозена взяли. Он бы тут же раскололся. И едва они учуяли в доме сыщика, Клозен был обречен.
Френч поглядел на Мэглешена.
