Это значит, Шерлок, что наши намерения опять совпадают. Вы мечтаете получить гонорар, мы – поймать негодяя Мориарти. Поэтому решайте, что делать с Лили, и поедем назад в отель, пообщаемся с Генри и Мортимером.
Холмс надолго замолчал. Мозг великого сыщика лихорадочно работал, просчитывая различные варианты развития событий. Наконец, гениальное решение пришло.
– Энди, я думаю, что с работой в Баскервиль-холле вы справитесь и без меня… Нет, лучше это сделает ваш товарищ. – Холмс выразительно посмотрел на Дукалиса, безуспешно пытающегося понять ход талантливых рассуждений. – А мы останемся в Лондоне. Юной леди я займусь лично. Тут некоторые вещи требуют дополнительного изучения…
– Что он хочет? – Толян недоуменно дернул Ларина за рукав. – Я что-то не въезжаю.
– Все элементарно, Толя, – по-русски отозвался его товарищ. – Он мечтает поймать жирную халяву, уцепиться за ее хвост и купаться в лучах чужой славы. То есть ты самостоятельно отработаешь вариант с болотной гадюкой, я буду батрачить в столице, а наш сыщик тем временем станет «дополнительно изучать» у Лили «некоторые», так сказать, «вещи».
– Фиг вам! – обиделся Дукалис. – Халявы не бывает! Пусть его Уотсон сам и отправляется на болота. Ему все равно, где пить…
Холмс, услышав имя «Уотсон», по-видимому, все понял и замахал руками, давая понять, что ни за что не допустит лишить несчастных пациентов их благодетеля.
– А тебя – пиарщика… – снова буркнул по-русски Дукалис, но договорить не успел.
Андрей неожиданно поддержал великого сыщика:
– Yes, of course! Your should walk job in London , but Duke must go to out the Devil[60].
«Поспешишь – людей насмешишь», – подумал Соловец, глядя на неподвижное тело маленькой девочки, которое спасатели в оранжевых жилетах и бордовых касках извлекали из-под огромного колеса самосвала.
Путь от РУВД до вытрезвителя занял почти два часа.
И всё из-за сильнейшего гололеда, такого полезного прошлым вечером, когда майор и двое его подчиненных переправляли труп неизвестного на территорию соседей, и такого раздражающего сегодня.
Около сорока минут УАЗик простоял в пробке, образовавшейся по причине препирательств толстого усатого гаишника и водителя остановленного инспектором спецавтомобиля городской коммунальной службы.
– Я в двадцатый раз спрашиваю, – гаишник орал так, что его вопли были слышны в радиусе пятидесяти метров, – что у вас из машины сыплется?!
– А я тебе в двадцатый раз отвечаю! – рычал водитель в распахнутом на груди заячьем тулупе, под которым виднелось туго обтянутое теплой тельняшкой с начесом пивное брюхо вместимостью эдак литров на пятнадцать-двадцать. – Зима!!! Гололед!!! Посыпаю!!!
«Ничего, – майор выбросил в окно хабарик и с удовольствием вспомнил удачно проведенное мероприятие. – Может, кому-то этот лед тоже поможет…»
Мартышкина ему выдали без проблем.
Соловец для порядка немного поорал на посеявшего удостоверение стажера, затем сменил гнев на милость и попытался узнать, каким это образом трезвого Сысоя занесло на коечку вытрезвителя. Младший лейтенант, не получивший даже сотрясения мозга после удара пудового кулака в челюсть, что-то невнятно мычал, ибо последним фактом, запечатленным в его памяти, была поездка из офиса издательства «Фагот» в неизвестном направлении.
Маршрут и цель поездки были напрочь выбиты из головы Мартышкина.
Майор согласился со стонами стажера, что жизнь сотрудника милиции полна интереснейших приключений и опасностей, и порекомендовал Сысою продолжить изыскания по заявлению гражданина Трубецкого. А также пореже появляться в отделе, дабы не попадаться на глаза озлобленному Мухомору.
Мартышкин согласился с мнением старшего товарища и клятвенно пообещал раскопать всю подоплеку внутрииздательских интриг, закончившихся исчезновением автора книг о «Народном Целителе». Для чего ему опять надо было ехать в «Фагот», но перед этим заскочить домой и сменить пахнущий «Амаретто» и порванный в семи местах серенький костюмчик на что-нибудь более подходящее для бравого российского стража порядка.
Соловец приказал водителю УАЗика подбросить Сысоя до его дома, а сам отправился в РУВД на метро, справедливо рассудив, что так будет быстрее.
Когда Холмс отправился выяснять причину шума на первом этаже, Дукалис поинтересовался у товарища, что тот задумал. Андрей объяснил, что от Холмса в Баскервиль-холле толку будет мало. Но приглядеться, не скрывается ли в тех краях Мориарти, следует.
– Не зря же его люди отправили письмо сэру Генри. Может, они какие-то виды на тамошнюю недвижимость имеют или «дольку малую» от наследства в 740 тысяч фунтов получить хотят… В общем, ты съезди, посмотри, что там и как. Да и тебе с твоим знанием английского в деревне будет спокойнее. Я останусь здесь, постараюсь раскрутить Холмса, чтобы он вывел меня на «шотланских» – эти только рады будут узнать, что на лидера «девонширских» тоже у кого-то есть зуб: сами на блюдечке все выложат. Ну, а Шерлок… Шерлок пусть прикрывает нас от полиции, там у него все схвачено.
Учитывая, что группировка Мориарти носила название «девонширской», Толян счел предложение друга резонным и на поездку согласился. Единственное, о чем Дукалис попросил Ларина, – чтобы тот уговорил Холмса дать ему в сопровождающие сэра Лерсона, оказавшегося, по мнению оперативника, единственным существом в этой гнилой стране, которое его хорошо понимает. Андрей поклялся, что выполнит просьбу друга. Переставшая плакать Лили, воспользовавшись тем, что о ней забыли, незаметно протянула руку к пачке ассигнаций, лежащих на столе, но попытка не удалась, так как бдительный сэр Лерсон вовремя укусил девицу за ляжку. Та коротко взвизгнула и отдернула руку.
– Что случилось? – осведомился Ларин, на что Лили обиженно пискнула: дескать, этот кобель такой же маньяк, как и большинство мужчин, – что-то хочет, а денег нет.
Сэр Лерсон оскорбленно фыркнул.
Андрей философски заметил: «Нэйчерэл инглиш джентльмен дон`т тэйк мани фром ледиз»[63].
Их мирный разговор прервало появление, а вернее, внос в комнату тела доктора Уотсона.
– Не смотрите, что я худой, – прокомментировал Холмс свои действия по транспортировке, – зато я жилистый. – И скинул пресс-секретаря с плеча на мягкий диван. – Кстати, можете еще раз проверить эффективность моего дедуктивного метода. Вы знаете, где был мистер Уотсон?
– Известно где, – встряла в беседу обиженная Лили, – развлекался с честными девушками, нажрался, как скотина, в притоне и при этом не заплатил.
Тема своевременной оплаты услуг явно была близка сердцу этой леди, но Холмс чуть ли не захлопал в ладоши от удовольствия:
– А вот и не угадали! Он заплатил! За все заплатил, так как в его карманах не осталось ни одного пенни. И лицо у него не побито. Значит, ушел по-хорошему, за все рассчитавшись. И не в притоне он был, а в приличном частном клубе. Посмотрите-ка на брюки и сюртук Уотсона. Видите, вот следы от русской икры. Это пятно, – великий сыщик потянул носом, – от прекрасной мадеры. А это… Да, конечно! Это организм доктора отказался принять очередную устрицу из Лозанны – вон ее останки прилипли к сорочке. Где вы видели, чтобы в притонах подавали такие деликатесы?
– Правильно, – поддержал Андрей сыщика, – и девушек доктор не обижал.
