— Можете поймать попутку. А лучше автокаром. Вон как раз рейсовый показался.
Отблагодарив спасителя двумя червонцами и вверив его попечению искалеченный драндулет, детективы подались в сторону остановки.
До Сераписа добирались около часа — на допотопном двухэтажном паровом автобусе, скрежетавшем всеми своими сочленениями на поворотах узких улочек старого города.
Натали, по своему обыкновению, болтала, восторгаясь только что пережитым приключением.
— Залина с Петронеллой помрут от зависти! — поминала блондинка своих подружек. — Это ж надо, какой драйв!
Как будто драка с мордоворотами Трималхиона была игрой в сыщиков и воров.
— Интересно, какой гад сотворил это с нашим верным солдатиком? Ей-богу, руки-ноги поотрывала бы! А то и еще чего-нибудь!
Многозначительно опустила взгляд пониже Крисовой талии.
— А ты уверена, что это был мужчина?
— То есть?.. — выпучила зеленые глаза блондинка.
— Там вполне могла бы справиться сильная женщина. Типа нашей новой знакомой Лу…
— Вот сучка!.. — протянула Куркова. — Да я ж ее…
— Доказательств-то нет, — охладил пыл напарницы Лайер. — Уверен, что экспертиза не обнаружит отпечатков пальцев.
Впрочем, его сейчас гораздо больше интересовала личность их таинственного доброжелателя. Или он был тождествен с вредителем? Тогда получается: никто не хотел, чтобы поездка закончилась трагически. И вся эта кутерьма не более чем предупреждение. Но от кого и зачем? Чтобы они не имели дела с Трималхионом и не совали свой нос куда не следует?
И где же оно — это
Не зря, ой не зря у него чесался загривок. Верная примета опасности.
Проводив Натали до дома, где она снимала квартиру (строптивая девчонка, решив жить самостоятельно, упорхнула из отеческого гнездышка, опечалив мать и заставив деда уважать себя), Крис поехал к себе.
Здесь все было как обычно.
Ничто не свидетельствовало о чьем-либо постороннем внедрении в его «логово». Все ловушки и маячки были на месте.
И за то хвала Создателю.
Сбросив пропитавшееся потом
Процедура, как всегда, вернула ему равновесие.
Как есть обнаженный, со стекающими по телу каплями, вышел в гостиную и стал неторопливо прохаживаться вдоль книжных полок, обсыхая и предаваясь раздумьям.
Взял кусочек мягчайшего войлока и принялся механически протирать изрядно запылившихся (давно пора нанять прислугу) бронзовых болванчиков.
Приятели, приходя к нему в гости, подтрунивали над этой его слабостью. Надо заметить, отнюдь не дешевой.
Вот этот полуметровый истукан из черной вендийской бронзы обошелся Крису почти в четыреста ауро. А вон тот, чуток поменьше, хинский, из обычного желтого металла, тронутого благородной патиной, — в двести пятьдесят. Вообще же в его коллекции насчитывалось уже около двух десятков идолов.
И все — слоноголовый вендийский бог Ганеша.
— Ты че, прикалываешься? — все приставала Натали. — Тебя это заводит?
«Наверное», — пожимал плечами сыщик.
Оно и впрямь выглядело прикольно. Кинокефал, собирающий слонолюдей.
Зато их приходской священник, отец Валентин, откровенно не одобрял нечестивое увлечение духовного чада и все грозился наложить на Криса суровую епитимью.
— Сущее идолопоклонничество! — метал перуны преподобный. — Срамота!
— Да я ж не курю им благовоний и не совершаю возлияний! — оправдывался парень. — Интерьеру для, а не поклонения ради.
— Один хрен! — лаялся святой отец. — Вот ужо натравлю на тебя твое орденское начальство!..
Ага, злорадно думал Лайер, давайте, батюшка, давайте. Глава Сераписского капитула, доминус Дуамутеф Коклес, вас внимательно выслушает. И пошлет куда подальше. Естественно, не вслух. Потому как и у самого рыльце в пушку. Пару раз был замечен выходящим из хоральной синагоги. Что уж он там делал?.. Но на нынешний песах (Крис сам был тому свидетелем) почтенный кинокефал приобрел в супермаркете «Ноев ковчег» большущую коробку мацы и пару бутылок кошерного вина…
Кстати, отец Валентин от слез Бахусовой лозы тоже не отказывался. Не потому ль и наведывался к Крису в гости, чтоб тот умилостивил гнев духовного отца своего рюмочкой-другой фалернского? Сам сыщик спиртного и на дух не переносил, но исключительно для гостей держал неплохой бар, комплектование которого доверил Натали, всецело полагаясь на ее вкус.
Блондинка неплохо разбиралась в спиртном (национальная черта русских) и охотно выполняла это поручение шефа. Закупала все в нужных количествах, а затем сама же и дегустировала какой-нибудь выдержанный коньяк или заморскую текилу, забравшись с ногами в огромное кожаное кресло у камина и двусмысленно посверкивая на Криса своими чуть повлажневшими от выпитого зелеными глазищами. Сыщик делал вид, что не замечает этих ее плотоядных взглядов.
Закончив наведение чистоты, Лайер уселся в любимый его компаньонкой предмет мебели.
Да, Натали в комфорте толк знает. Равно как и в мужских достоинствах.
Крис сконцентрировался и погрузился в медитацию. Ему нужно было обдумать все, что произошло за последние полторы суток.
Приятное тепло разлилось по телу, в голове зазвучала тихая мелодия… Странно, отчего она напоминает звуки шлягера былых веков «Если завтра война», недавно снова вошедшего в моду? Точь-в- точь как трель его домашнего телефона.
Тьфу ты!
А ведь и впрямь коннектор разрывается.
Эх, не додумался отключить, придя домой, олух царя небесного!
Теперь нужно будет по-новой настраиваться. А так все славно шло.
— Да?! — раздраженно рявкнул в трубку.
— Что так сердито? — ответил ему уверенный громкий голос. — Ведь, слава Богу, вы живы?
— Кто это?
Но сам уже догадался.
«Спаситель». Тот, кто позвонил патрульному и предупредил о возможной аварии.
— Это не важно. Главное, что с вами все в порядке.
— Да, спасибо.
— Не меня благодарите, дитя мое, но Отца Небесного. Мы все лишь овцы Его.
— И все же вы не хотели бы назвать себя?
— Зачем? Я не мыслю о воздаянии на земле.
— Возможно, я могу быть вам чем-то полезен?
— Ох, вряд ли, дитя мое, вряд ли. Вот разве тем, что умерите свое любопытство. Не хлебом единым жив человек. И не все измеряется в денежном эквиваленте…
Трубку на том конце положили.
Крис еще несколько мгновений сжимал в руках слушалку, злобно рыча и ругаясь.
Итак, он оказался прав. Ему намекнули, куда не следует совать нос. И это отнюдь не привело Кристофера Лайера в благостное состояние души.
