«Титаник», самое большое и самое роскошное судно в мире, продолжал свое движение вперед.
Пассажиры не подозревали ничего плохого — разве что только любители Орбирета недовольно фыркали, лишившись обожаемой забавы. А в остальном все было так же спокойно, как и в предыдущие дни плавания.
Хотя заметно похолодало да еще было слишком светло для вечерних часов.
Стояла ясная погода, и пассажиры, прогуливающиеся по открытым палубам, любовались зеленым гладким морем, иногда вздрагивая от зябкого ветра.
Холлы, бутики и рестораны первого класса, кафе и салоны второго были полны народу. А обитатели третьего класса, за неимением средств на подобную роскошь, собирались в харчевнях первой и второй палуб, в коридорах и переходах или просто в своих каютах — и тоже мирно беседовали.
Разнообразная прислуга — от шеф-повара Гутана Лакшми до последнего кухонного мальчишки и младших стюардов — вообще ни о чем постороннем не думала. Какие мысли, когда требуется накормить и обиходить полторы тысячи душ?
В машинном отделении механики вслушивались в гул турбин, поругивая некстати сдохшую автоматику.
И все же некоторые стали замечать, что на корабле что-то не так.
Матросы встревоженно провожали взглядами суетящихся начальников. Отдельные, чересчур восприимчивые к переменам погоды пассажиры ощущали непонятную тревогу и дискомфорт. Корабельные коты и кошки беспокойно дыбили шерсть и шипели.
Между тем приближался вечер.
Впередсмотрящий Клейтос Клеос с мостика внимательно всматривался в горизонт, удивляясь странному поведению солнца. Но удивление удивлением, а вахта вахтой. Магические сканеры — дело хорошее, но случается — подводят. А на борту не дрова, а живые люди.
Вдруг прямо по курсу «Титаника» Клейтос увидел что-то черное, казавшееся на зеленом фоне морской волны мухой, ползущей по бутылочному стеклу.
Несколько мгновений он всматривался вдаль, затем, крякнув, приложил бинокль к глазам:
— Мать честная! Это что — кино снимают?
Прямо на «Титаник» шел большой парусник непонятного вида.
Тем временем в рубке связи старпом Оронтиус, маготехник Буридан и старший радист Фульвий Антоний, чертыхаясь, выволакивали из кладовой солидный железный сундук защитного цвета с облупившейся краской. Армейская коротковолновая радиостанция «Гермес 74-Ф», списанная уже лет двадцать назад.
Антоний ловко воткнул разъем в розетку, затем загнал другой разъем — антенный — в уже порядком запылившееся гнездо. Щелкнул тумблерами, деловито надел на голову наушники, вглядываясь в разгорающиеся огоньки индикаторных ламп. Оронтиус пока включил радиоаппарат ближней связи — каким пользуются в портах и в прибрежных водах для связи с материком, чтобы даром не сажать дорогущие приемно-передающие магокристаллы.
— Говорит борт 44-01, говорит борт 44-01! — произнес в микрофон Фульвий. — Пассажирское судно «Титаник» вызывает всех, кто его слышит!
Антоний сосредоточенно крутил верньер настройки, слушая эфир. И лицо его строжело. Ничего, кроме еле слышных грозовых разрядов, в наушниках не было.
Он еще раз прошелся по всем диапазонам — молчали даже радиомаяки.
Внезапно раздался торопливый стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в рубку ввалился мордастый здоровяк в показавшемся всем троим дурацким рогатом шлеме из тисненой кожи.
— Што за шорт! — рявкнул он на скверной латыни и возмущенно потряс перед носом Антония коннектором. — Я тут шдайт срошный звонок из Винланд, а вы вырубаете вся связь! Как это можно понимайт?
— Извините, уважаемый…
— Я к ваш сведений, Эрнакедеквист Эрнакедеквистсон, и про меня знайт даше ф ваша Александрия, — по-бычьи прогудел винландец. — Мне нушен связь.
— Нет связи, — процедил Оронтиус, в котором проснулась старая нелюбовь коренного эйринца к викингам. — И не будет! — добавил он с неожиданным остервенением.
— Фот как? — фыркнул норманн. — Хорошо, я иду к капитан немедленно шаловайтся. А вам, херр… Не знайт, как фи там, надо бы не плавайт на корабль, а заведовайт общественный клозет. И я постарайтся, чтобы вы все там оказайтся…
И он вышел, не закрыв дверь. Из коридора донеслось нарочито громкое:
— Римляне… Ну што с них взяйт? А туда ше — лютший в мире лайнер! Как вообще такие по морю плавайт?
— Это дерьмо всякое плавает, а моряки по морю —
— Так вот, капитан, солнце… — Штурман только что не плакал. — Оно, как бы это вам сказать…
— Ну, говорите как есть. Вы его не нашли? — издевательски осведомился Горгий.
— Оно —
— Скажите на милость, как скверно учат в нынешних мореходных школах, — вздохнул капитан.
— Может, секстант испортился? — робко предположил второй помощник.
Кристофер Лайер не слушал вспыхнувшую за этим перебранку.
Сосредоточившись, он закрыл глаза и осторожно напряг все свои чувства и способности, что делали кинокефалов непревзойденными знатоками чародейских наук.
И вздрогнул.
Эфирная, магическая составляющая окружающего мира заметно и странно изменилась.
Нет, она не была опасной, угрожающей, чуждой…
Она была ИНОЙ.
Пока Горгий трепал несчастного штурмана, Крис лихорадочно обдумывал ситуацию.
Конечно, он слышал о местах, где происходит всякая чертовщина, о том, что корабли иногда бесследно пропадают, о таинственно появляющихся и так же загадочно исчезающих островах и о многом другом.
Но неужели что-то подобное могло произойти во вдоль и поперек исхоженной за многие века, известной и безопасной Атлантике? Но… кто сказал, что они сейчас в океане? И вообще…
Додумывать следующую мысль он не стал — испугался.
Кабачок «Золотая устрица» располагался на третьей, «второклассной» палубе.
Он отличался тем, что был стилизован под старую портовую таверну времен галеонов и бронзовых бомбард. И атмосфера там была соответствующая: ароматы рома и крепкого табака, спутников моряков старого времени, потемневшее дерево стен, компасы, астролябии и старинные пистолеты со шпагами на стенах — никаких подделок: все подлинное, купленное в антикварных лавках Сераписа и Массилии.
Публики тут сейчас было немного.
Несколько подростков, восхищенно оглядывающихся, — не иначе начитались романов из пиратской жизни. Парочка негромко хихикающих девиц-гимназисток, явно воображающих себя очень смелыми и бросающими вызов строгой морали, раз они осмелились посетить
И Уркварт Север, видать, вспоминающий бурную молодость.
В данный момент он явно намеревался подсесть к девицам, поскольку что ж это за матросский
