лейтенанту Ишакову не хватило каких-то пяти секунд.
— Прорыв второй линии датчиков! — прокричал в микрофон оператор. — Направление движения строго на восток, вектор движения совпадает с местоположением охраняемого объекта…
— Почему не сработали звуковые датчики? — осведомился майор Шумерский у сконфуженного начальника технической службы капитана Гафурова. — Опять напортачили?
— Нонсенс! — Гафуров пожал плечами. — Может, это новая модель с бесшумным двигателем?
— Ну да, как же! — саркастически фыркнула полковник. — Признайтесь уж, поленились, решили, раз там болото, то, стало быть, можно схалтурить, ведь никто с той стороны не сунется на машине.
Снаружи донесся нарастающий свист винтов.
— «Кондор» готов, — прохрипело в селекторе, — разрешите взлет?
И через несколько секунд:
— Прошу прощения, готовность отменяется: не загружены реактивные снаряды.
— Тьфу ты! — Протопопова еле удержалась от нецензурной брани. — Всегда у нас так! Объявляю летной группе выговор с занесением. Всем без исключения!
— Нарушитель в зоне видимости камер наблюдения, — доложил старший оператор. — Даю картинку.
На центральном посту пронесся дружный вздох — удивления и облегчения одновременно.
— Фу, слава Кришне! — поправляя влажные еще волосы, высказалась Протопопова. — Эй, позовите кто-нибудь нашего мамонтолога. Похоже, его пропажа нашлась.
Явившийся Бакалов-Синицкий, за которым, как привязанный, тащился эвенкийский министр национального своеобразия (судя по цвету лица успевший осушить флягу чуть не до дна), буквально просиял, увидев размытый силуэт на инфравизоре.
— Просто чудесно! Господа, вы позволите мне немедленно забрать Фросю? — спросил он не терпящим возражений тоном.
— Извините, не могу, — ответила Мариелена, прямо-таки тая от елейной вежливости.
— Что значит не могу?! — взвился Дмитрий Андреевич. — Да вы понимаете, что ставите под угрозу важнейшую научную программу?! В конце концов, мамонтиха — это собственность нашего Центра, и нет закона, по которому мне кто-то мог помешать забрать мое же имущество!
— В самом деле, — поддержал его представитель местной исполнительной власти. — Не забывайтесь, полковник, вы находитесь на территории суверенной Эвенкии, а мамонты особым указом взяты под покровительство лично президента…
— Я немедленно иду и увожу Фросю! — торжествующе заявил Бакалов-Синицкий.
— Идите, это ваше право, — согласилась Протопопова. — Только предупреждаю: по всякому, кто пересечет периметр до особого распоряжения из Москвы, включая даже меня, будет открыт огонь на поражение.
— Да что вы себе позволяете?!! — в один голос взвизгнули и министр, и ученый муж.
— Простите, но вы же только час назад сами стращали меня законами? — нежно улыбаясь, пояснила начальница «чертедюжинного» отдела. — Если я убью вашу мамонтиху, то это будет браконьерство. Пусть так. Но если при проникновении в запретную зону подстрелят вас, то это будет не более чем исполнение служебного долга. Закон есть закон… — Она вызывающе побарабанила пальцами по столу. — В конце концов ваша Фрося никуда не денется, а завтра, как я вам сказала, прибудет комиссия из Москвы. Там будет представитель от Академии Наук — с ним все и утрясете.
Побледневший академик бормотал себе под нос что-то насчет «тупых солдафонов», «самодуров, мешающих людям делать настоящее дело», и все в том же духе, но на скандал больше не нарывался.
Эвенкийский министр тоже смотрел волком, но и он не пытался давить на людей из МГОП, видимо понимая, что мамонт и в самом деле никуда не денется, а очередной спор с федеральными властями никому не нужен.
— Мой полковник, — в дверях появился адъютант, — поднимитесь, пожалуйста, наверх.
Деликатно отодвинув загораживавшего проход Бакалова-Синицкого в сторону (так, что он не без труда удержался на ногах), полковник поднялась на наблюдательный пункт, где уже переминался с ноги на ногу Шумерский.
— Ну, что там у вас?
— Там еще какие-то животные, — доложил тот. — Идут за мамонтом, держат дистанцию, но прут довольно целеустремленно. Подозрительно!
Прильнув к объективу, Мариелена Прекрасная не удержалась от крепкого словца.
Следом за мамонтихой действительно тащились какие-то твари — числом четыре штуки. Вначале она подумала, что это тигры. Но вспомнила, что тигры стаями не охотятся. Да и размер, как подсказал компьютер, у них был куда больше обычного тигриного.
А потом один из них развернулся в ее сторону, словно почувствовав посторонний взгляд, и недобро разинул пасть.
Мариелена обмерла — пасть была усеяна клыками чуть не в руку длиной.
— Петро, зови давай этого умника, у которого мамонт сбежал.
Раздраженный академик появился через минуту, ем своим видом выражая презрение ко всему МГОП, вместе взятому.
— Извините, Дмитрий Андреевич, но нам потребовалась научная консультация. Взгляните, это там не ваши питомцы?
Бакалов-Синицкий несколько секунд вглядывался в экран, потом, пробормотав что-то вроде «Мать честная!», трижды перекрестился.
— Нет, — потрясение повернулся он к полковнику, — махайродов мы пока не клонируем. Это… это черт знает что!
Тут академик малость погрешил против истины.
С прошлого года в Сибирском Центре восстановления древних видов была запущена программа возрождения саблезубого тигра, причем именно ее в числе прочих курировал не кто иной, как изгнанный с позором Головатый.
«Неужели этот мерзавец умудрился и материалы по махайроду толкнуть японцам?!» — чуть не со слезами прошептал он про себя.
— Это черт знает что! — повторил Бакалов-Синицкий.
— Вполне согласна с вами, — прокомментировала полковник.
— Может быть, мутанты? — предположил кто-то из офицеров.
— Может быть, — выдавил из себя Дмитрий Андреевич. — Да, мутанты, наверняка… Возможно, это как-то связано с Тунгусским метеоритом?
(Он и предположить не мог, что почти угадал.)
— Профессор, — голос полковника вернул его к земным реалиям. — Кажется, эти зверушки собираются поужинать вашим подопечным.
— Что?!
Действительно, четверка существ, именуемых в некоторых языках хурсарками (о чем, впрочем, никто из присутствующих и не догадывался), ускорив шаг, пошла на сближение с мамонтихой. При этом они явно старались взять животное в кольцо — двое намеревались зайти с боков, а еще один трусцой устремился вперед, чтобы перекрыть мохнатой реликтовой особи дорогу.
Исход схватки почти не оставлял сомнений. Конечно, мамонт зверь крупный и сильный, куда как больше обычного элефанта, и один на один с саблезубом, пожалуй, мог бы справиться. Но тут их было четверо, да и противостоял им не матерый вожак, такой, как Тутмос Третий, а молоденькая неопытная самочка.
— Госпожа полковник, — дрожащим голосом начал академик.
— Гражданка полковник, — сухо уточнила Протопопова. — Для вас — гражданка.
— Да-да, конечно… Прошу вас, прикажите расстрелять этих чудовищ. Они же погубят Фросю!
— Простите, — выражение лица Мариелены Прекрасной было строго официальным, но в глазах так и сияло злое торжество, — но в обязанности МГОП не входит природоохранная деятельность. Если бы еще это были браконьеры или, не приведи Кришна, террористы… Но чем же тигры виноваты, что хотят
