— Что случилось? — участливо осведомился Даня, положив руку на плечо девушки.
— Это он, — прошептала эвенкийка.
— Кто?
— Сэвэки-тэгэмер. Царь-Бог моего народа. Я просто не могу поверить в то, что выступаю на противной ему стороне…
Между тем Анубис занял свое место у Весов Двух Истин и жестом пригласил адвоката обвиняемых занять свое место. Тот, сжимая в руках папирус с оправдательной речью, прошествовал к весам.
— Остановитесь! — приказал председательствующий. — У Суда есть возражения по поводу персоны защитника. Преступник, осужденный и приговоренный к каторжным работам, совершивший дерзкий побег из мест заключения, не может выступать в Суде как лишенный права голоса! Стража, взять его и водворить в темницу до особого заседания. И его сообщника, именуемого Хнумом, также задержать!
Четверо Рассекающих попарно стали возле Носатого и Мастера.
Сценарий начал давать сбой прямо с самого начала.
— Что делать? — взвыл Упуат.
— А я почем знаю?! — огрызнулся Данька. На беглых каторжан надели наручники.
— Позволено ли мне будет вмешаться? — послышался вежливый вопрос, и вперед вышел Бабаи.
Сет недовольно нахмурился, но отказать помощнику самого Мехена не решился.
— Прошу.
— Мой хозяин, Великий Мехен, глава Дома и первый патриций Амдуата, уполномочил меня сделать следующее заявление. Обратившись с запросом в канцелярию Верховного Суда нетеру, мы получили выписку из решения по делу этих господ.
Он кивнул в сторону Тота и Хнума.
— Согласно приговору срок отбытия наказания им установлен в пять тысяч лет…
— Ну и? — нетерпеливо перебил его Красноглазый.
— Данный срок истек месяц назад. Так что содержание сих нетеру в местах заключения уже ровно месяц как было незаконным. Великий Мехен, выяснив данные обстоятельства, приносит свои глубочайшие извинения сиятельным господам и готов выплатить им любую компенсацию за досадный сбой в работе пенитенциарной системы.
Судья грязно выругался.
— Что это значит? — не разобралась в происходящем Эля.
— А то, — захихикал Кириешко, — что мы здорово лоханулись, освобождая тех, кто по закону уже и так должен был выйти на свободу! Ну, Мехен, ну, молодчина! С удовольствием выпил бы с ним бочонок- другой «Оболони».
По знаку Красноглазого с нетеру сняли кандалы. Повелитель чисел и письма вернулся на свое место, и процедура продолжилась. Носатый развернул свиток и начал неторопливо читать «Исповедь отрицания грехов». Он перечислил все сорок два греха (по числу присяжных) и клятвенно заверил богов, что обвиняемые не совершали их и невиновны.
После этого настал черед самих грешников. Они должны были обратиться к Малому сонму богов, назвать по имени каждого из сорока двух сидящих на скамье присяжных и произнести вторую оправдательную речь.
— Чей-то у меня в горле пересохло, — пожаловался волчок. — Давай-ка, брат, ты выступай.
Археолог кивнул и, прокашлявшись, сделал шаг вперед.
И тут произошло неожиданное. Все сорок два бога разом поднялись со своих мест и… низко поклонились Даниилу. Тот опешил и замешкался.
— Мы ждем твоих слов, о, Светлый Ра-Атум! — подбодрил парня присяжный, стоявший к нему ближе всех. — Начинай же!
— Привет, Усах-Наммит, приходящий из Гелиополя, — поклонился доброхоту Даня, — я не совершал греха.
— Привет, Хапат-Сади, приходящий из Хаар-Аха, — это уже относилось к следующему богу, — я не грабил…
И так были поименованы все члены Малого сонма.
Эля с восхищением наблюдала за парнем. Как он уверенно держится. Настоящий бог!
Когда «собеседование» закончилось, начались прения сторон. Дух-хранитель Шаи, богиня деторождения Месхент и богиня доброй судьбы Рененутет свидетельствовали о характерах обвиняемых, их добрых и злых мыслях, словах и делах. Богини Нейт, Нефтида и Серкет-скорпион выступили с оправдательной речью в защиту обвиняемых.
Данила откровенно скучал. Все эти бредни о своих и Упуатовых «злодеяниях» он слышал уже неоднократно из самых разных уст. Некоторым развлечением было то, что приходилось комментировать Эле и Кириенко, о чем, собственно, идет речь в обвинительном заключении.
— Не, ну дают, кадры! — возмущался Владилен Авессаломович. — Да Сталин с Вышинским по сравнению с ними сущие младенцы желторотые! Во как статьи впаривают, глазом не моргнут!
А Эйяно молчала. Только нервно кусала губы, когда речь зашла об эпизоде «зачатия потомства до собственного рождения».
— Понимаешь, там такое дело вышло, — попытался было Даня объяснить ей факт своего морального падения с нубийской царевной Аидой, но эвенкийка не захотела слушать и, надувшись, отвернулась.
Тем временем подошел черед самой важной части судебного разбирательства — взвешивания.
Анубис положил на одну чашу весов внушительный свиток, содержащий обвинительное заключение, и подошел к столику, на котором находилась шкатулка с пером Маат. Взял ее в руки и открыл.
Данила почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и оглянулся.
Нитокрис. Пялится на него, при этом торжествующе ухмыляясь. С чего бы это?
И тут увидел, что держит в руках отвергнугая им дама.
Колдунья ласково, как кошку или еще какого домашнего любимца, поглаживала точно такой же ларчик, какой держал в своих руках Сет.
«Все пропало! — забилась мысль-злодейка. — Ей каким-то образом удалось охмурить македонянина и отобрать у него шкатулку!»
Горовой даже догадался, каким именно образом. Не у всех парней в ответственный момент оказываются рядом такие верные подруги, как Эля.
Сет вынул из шкатулки перо, которое переливалось, ослепляя своим блеском.
Оно легло на пустую чашу.
Коромысло весов заколебалось…
«Это конец!»
… И обе чаши уравновесились.
По залу прокатился радостный гомон.
Нитокрис вскочила со своего места и с проклятиями устремилась к весам. К ней тут же подскочили четверо Рассекающих и повисли на демонессе, желая ее остановить. Но та, не обращая никакого внимания на стражей порядка, словно это были не здоровенные мордовороты, а крошечные комарики, продолжала двигаться вперед.
— Ваша честь! — вопила на ходу. — Остановите Суд! Это подлог!!
— Говори! — впился в нее Сет красными очами.
— Я обвиняю этих, — презрительный кивок, — в том, что они силами магии подделали перо Маат и подменили его. Результаты взвешивания фальсифицированы!!
Снова дружный вздох зала. Но на этот раз возмущенный.
Судья многозначительно зыркнул на сбившихся в кучку обвиняемых и откинулся на спинку кресла.
