из себя пассажир, который не мог иметь никакого отношения к грузовой барже — все это настолько сбило мужчину с толку, что Мондрагон вырвался и протиснулся мимо него, таща за собой Альтаир. Альтаир тоже пыталась теперь бежать изо всех сил, мимо других встречающихся групп людей. Теперь два мокрых человека были уже достаточно далеко от непосредственной катастрофы, чтобы речь могла идти о промокших борцах с пожаром, и кроме того, у них было преимущество в том, что они бежали так быстро, что вырвались из района пожара прежде, чем к ним успели обратиться с вопросами. Альтаир хрипела и несмотря на размякшие ноги спешила изо всех сил, издавая чавкающие звуки промокшими башмаками.
Теперь ко всем прочим колоколам в ночи присоединился намного более сильный звон — большой колокол Сеньори, который тоже выбивал тревогу: На помощь, пожар, катастрофа, выходите, выходите!
Мондрагон добрался до северной лестницы Марса у причала, положил руку на перила и заспешил вверх, таща за собой Альтаир. Она хватала воздух, как рыба, запнулась на лестнице, но снова поймалась левой рукой, пока Мондрагон тянул за раненую правую.
Потом последовала спокойная трусца, их шаги глухо звучали по доскам северного моста Марса, ведущего к Вексу; там мост выходил на балкон, по которому к пожару бежали несколько владельцев лавок с ручными насосами и баграми. На более высоких мостах собрались люди и смотрели на пожар, который неестественным светом освещал город. Большой колокол Сеньори вызванивал тревогу. Растерянные люди выходили на балкон мимо Альтаир и Мондрагона.
— Что случилось? — закричал один из них и схватил Альтаир за руку.
— Баржа, — хрипло выдохнула она через плечо, но Мондрагон тянул ее все дальше, за угол Векса к Сплису, откуда один из мостов вел к Порфирио.
Потом они пошли спокойным шагом. Двое промокших беглецов тащились, крепко держась друг за друга, вниз по доскам, игнорируя любопытные взгляды. У лестницы Порфирио, ведущей вниз к причалу, Мондрагон повернул и начал спускаться по ступеням, все ниже и ниже, пока они снова не оказались на берегу канала, где лестницу лизали черные волны. Это был спокойный район; на этой стороне Порфирио находился склад, железные ворота которого были заперты. Мондрагон остановился, отпустил Альтаир и привалился к углу у ворот, а Альтаир прислонилась спиной прямо к железным воротам, держась за больной бок, и несколько мгновений только дышала. Лицо Мондрагона ярко блестело в свете звезд, а светлые волосы, снова понемногу высыхающие, опять завились.
— Куда мы идем? — поинтересовалась Альтаир.
— Не знаю, — ответил он.
— Он не знает! — Она сорвала с головы мокрую насквозь фуражку и хлопнула ею по ноге. — Проклятье, почему тогда ты тащил меня?
Он мгновение казался озадаченным и даже оскорбленным, а потом резко показал на мосты вверху.
— Чего ты хочешь? — спросил он грубым голосом. — Стоять мокрой в этой толпе и глупо глазеть? Назад, к Галландри? Они могут устроить засаду на каждом мосту!
— Тогда спроси того, кто знает город, черт бы тебя побрал! Идем!
Он не шелохнулся.
— Что ты собралась делать?
Она кивнула головой примерно в сторону своей территории на Большом Канале. Тяжелый колокол Сеньори истошно извещал о несчастье в ночи и выматывал Альтаир нервы. Она обдумала и перебрала в памяти в мгновение ока десяток возможных укрытий.
— Придется добираться пешком. Если мы пойдем к лодке сейчас, мокрые насквозь, нам будут задавать вопросы, а вопросы нам совсем не нужны. Мы должны подыскать себе место, куда можно дойти пешком. Забегаловка Моги. Моги или Либерти сделают это, ведь… Небо! — Альтаир сунула руку в правый карман брюк. Против всякого ожидания ее пальцы наткнулись там на два металлических кругляша; она даже не могла вспомнить, когда сунула их туда. Должно быть, инстинктивно, не задумываясь. Колени у нее размякли. Она осторожно вытащила руку из хармана, не вынимая монет. — Они у меня, они у меня, о, Боже, они у меня! — Она дрожала всем телом. — Идем! — Она схватила его за руку. — Ну, идем же, черт бы тебя побрал! Неужели нам дожидаться здесь твоих друзей?
Мондрагон схватил ее за обе руки.
— Джоне…
— Послушай, ты желаешь быть проклятым глупцом? Проклятые глупцы дешевы в нашем городе. Здесь ведь не только твои друзья в капюшонах могут кому угодно перерезать горло. Если ты ночью прохаживаешься вдоль канала и выглядишь так, как будто в твоих карманах есть два медяка, то потом тебя снова могут найти в воде. Понятно?
Его пальцы ослабли. Он прислушивался.
— Я знаю этот район, — сказала она, вздохнув еще раз. — Доверяешь мне? Мы ушли совсем не в ту сторону. А теперь идем, пока солнце не осветило нас и не выдало.
— Джонс, они убьют тебя.
— Я уже об этом думала.
Будь прокляты эти люди с моста, что выплеснули горючее из канистр на баржу и устроили пожар на каналах! Тяжелый колокол Синьори продолжал извещать о несчастье. Его звук сотрясал нервную систему Альтаир, его чудовищность так же вонзалась ей в кости, как и чудовищность того, что было у нее в кармане. Она взяла Мондрагона под руку и обернулась; и увидела, что над тьмой и зубчатыми силуэтами Векса и Марса оранжево светилось небо.
— Господи! Посмотри! Если огонь прорвется через деревья, он может стереть весь этот проклятый город…
— Куда нам идти? Опять назад? — В его голосе слышалось «нет». Альтаир встряхнула его и показала на юго-запад.
— Галландри в той стороне и совсем недалеко отсюда. Значит, они держат это под наблюдением. Мы недалеко от Большого Канала; только перейти на уровень повыше к мосту Старого Рынка, а потом на восток и вниз, к каналу.
Он постоял в нерешительности. Потом взял ее под руку.
— Джонс, Джонс. Я пойду к Бореги.
— В десятку! — Старое богатство. Рядом с Синьори. Она неподвижно стояла. Ветер приносил с собой дым, и ее мокрое тело постепенно замерзало с наветренной стороны. — Твои друзья, да?
— Ты уверена, что сможешь доставить меня туда, если мы доберемся до твоей лодки?
— Зачем?
— Я спрашиваю о твоей лодке. Ты можешь это сделать?
— Зачем, черт побери?
Никакого ответа. Ничего, кроме неподвижного взгляда. Альтаир застучала зубами и обхватила себя руками.
— Джонс, все в порядке.
— Будь я проклята, если это так. — Она стиснула зубы, крепко прижала к себе одну руку и показала другой на восток. — Нам в любом случае нужно перебраться через Большой Канал. Я замерзла. Идем!
Он подошел, подал ей руку и притянул к себе, так что по крайней мере в этом месте стало теплее, пока они шли сбоку Порфирио, вдоль Сплиса.
Проклятье, ты хочешь заставить меня искать лодку, да? Вот что ты замышляешь… Иди и ищи свою лодку, Джонс, дай перерезать тебе горло, не волнуйся из-за вопросов, Джонс, не думай о том, кем может быть тот, кому ничего не стоит вылить в канал нефть, попытаться поджечь город… нет, нет, тебе не нужно знать все это, ведь правда? Будь он проклят!
Она чихнула.
— Проклятье!
— Мне очень жаль.
— Вода так и тянет тебя, ты знаешь? — Ноги при ходьбе болели; носки отяжелели от сырости, новые башмаки жали, и вообще все пропиталось водой. Все это дополнялось другими мучениями; ветер студил правый бок, и онемение обещало скорое облегчение для ее ног. Воздух даже здесь пах дымом, а
