вахту. Корабль словно бы впал в изредка нарушаемое звуками машин и шепотом вентиляции призрачное оцепенение, так непохожее на сумасшедшую суету, что царила днем в этих узких коридорах.
Дункан добрался наконец до койки в своей каюте, где не нужно было вздрагивать при каждом шорохе. Здесь была ванна (правда, бортовой рацион позволял только химическую), — а о чем еще можно мечтать после трехчасового доклада? Часы показывали 01:00 по местному времени, к которому Дункан привык.
Но, несмотря на поздний час, Дункан сначала спустился в медицинскую секцию — навестить Ньюна. Для мри, лежащего в наркотическом сне, не существовало ни дня, ни ночи. Лечение не помогало ему, он угасал буквально на глазах. Луис после ожесточенных споров с Дунканом обещал снизить дозу.
Вот и сейчас, когда Дункан заговорил с мри, ответом ему было молчание. Он коснулся плеча Ньюна и легонько потряс его. Худоба мри привела Дункана в ужас.
Мышцы дрогнули. Мри глубоко вздохнул и зашевелился в постоянно опутывающих его ремнях; прикрытые мигательной перепонкой золотистые глаза приоткрылись. Взгляд Ньюна был диким и недоуменным.
— Ньюн, — прошептал Дункан, потом позвал громче: — Ньюн!
Борьба продолжалась, и все же мри, казалось, даже несмотря на пожатие руки Дункана, с трудом осознает его присутствие. Что-то иное подчинило себе разум Ньюна, и в широко раскрытых золотистых глаза застыл ужас.
— Ньюн, перестань. Это Дункан. С тобой Дункан. Успокойся и посмотри на меня.
— Дункан? — мри вдруг обмяк; грудь его тяжело вздымалась, словно он вернулся из какого-то невообразимого далека. — Дусы пропали.
Как жалок был этот бред! Еще недавно быстрый телом и разумом Ньюн казался сейчас странно растерянным. Дункан взял его за руку и, зная гордость мри, уголком простыни прикрыл нижнюю часть лица юноши.
Ощущение реальности медленно возвращалось в эти чужие глаза.
— Выпусти меня, Дункан.
— Я не могу, — с жалким видом проговорил землянин. — Я не могу, Ньюн.
Взгляд снова затуманился, скользнул куда-то в сторону. Мышцы руки обмякли.
— Мелеин, — пробормотал Ньюн.
— С ней все хорошо. — Дункан до боли стискивал руку мри, пытаясь заставить юношу расслышать его слова. Но мри уже погрузился в свой сон. Дыхание его участилось, он снова заметался в бреду.
И наконец затих.
Дункан отпустил руку Ньюна и пошел к выходу — вначале медленно, затем быстрее. Происшедшее огорчило и испугало землянина, но в одном сомневаться не приходилось: Ньюн постепенно побеждал наркотик; мри узнавал Дункана, говорил с ним. Вероятно, начинал сказываться иной обмен веществ, а, может быть, Луис, несмотря на свои громогласные возражения, все же уменьшил дозу.
Он вышел к главному шлюзу, где находился пост наружной охраны, который фиксировал всех приходящих и уходящих с корабля. Расписавшись в журнале, Дункан положил ручку.
— Трудные времена, сэр? — искренне поинтересовался знакомый охранник, Тереки.
— Вроде того, вроде того, — пробормотал Дункан, потирая свой колючий подбородок и глядя на Тереки воспаленными глазами. — Передай Луису, когда он проснется, что я немедленно хочу поговорить с ним.
— Слушаюсь, сэр! — сказал Тереки, делая пометку в листке сообщений.
Дункан двинулся было к выходу, ожидая, что Тереки откроет люк. Но этого не произошло.
— Сэр, — окликнул его Тереки. — Вы не вооружены. Распоряжение.
Дункан с трудом удержался от ругани, вспомнив инструкцию для выходящих ночью членов экипажа.
— Ты не мог бы подыскать мне что-нибудь полегче?
— Распишитесь еще раз, — сказал Тереки, открыл шкаф и, подождав, пока тот впишет свое имя в другой формуляр, выдал ему пистолет. — Извините, — виновато улыбнулся охранник, — но недавно здесь кое-что произошло. И теперь вышел приказ обязательно носить с собой оружие.
— Регулы? — спросил не на шутку встревоженный Дункан — в отчетах об этом ничего не было. Он слишком устал, и поэтому опрометчиво сказал первое, что пришло ему в голову.
— Животные. Пытаются прокрасться через защитные экраны. Вряд ли у них это получится, но я бы не рискнул сунуться наружу без оружия. Может, вас проводить, сэр? Я могу вызвать дежурных из службы безопасности…
— Не стоит, — устало произнес Дункан. — Не стоит. — Он вошел сюда без оружия, и даже теперь, держа в руках тяжелую кобуру, не собирался ни нападать, ни защищаться. Он ходил по этой земле вместе с мри, и предупреждения людей, для которых «Флауэр» и Ном означали безопасность, никогда не видевших территорий, которыми собирались владеть, были для него не более чем пустым звуком.
Люди, подобные Галею, могли как ни в чем ни бывало стоять в самом сердце Сил'атена и никогда не понять этого.
Они были нелюбопытны.
Он пристегнул тяжелую кобуру к поясу — уставшее тело протестующе взвыло, — улыбнувшись, поблагодарил Тереки и шагнул в холодный едкий воздух. Неподалеку взметнул свой фонтан гейзер — вот уж кому не было никакого дела до «Флауэра». Пар наполнил воздух туманом и влагой. Дункан глубоко дышал, не обращая внимания на едкий привкус, испытывая странное удовольствие от этой ночной прогулки в одиночестве, в тишине, без Галея. Только теперь он почувствовал, как болит его голова. Он бесцельно шагал сквозь ночь под большей из лун Кесрит, наслаждаясь холодным воздухом и мерцанием звезд, наблюдая, как на самом-самом краю долины распускаются в свете прожекторов пышные султаны гейзеров. Превратившаяся в кипящий непроходимый барьер земля охраняла разрушенные башни мри: даже самые бесстрашные исследователи из группы Боаз предпочитали изучать их только с воздуха.
Под ногами приветливо позвякивала стальная сетка. Дункан остановился, чтобы хотя бы на миг насладиться полной тишиной, окинул взглядом горизонт, мерцающие воды Алкалинского моря, огни города, султаны гейзеров, вздымающиеся позади «Флауэра» скалы.
Где-то неподалеку с грохотом покатился камень. Сердце Дункана сжалось. Звук повторился. Дункан повернулся на звук, и заметил неуклюжую четвероногую тень, спускающуюся по гребню.
Вот она натолкнулась на защитный экран и отпрянула, тревожно пыхтя. Потом на фоне неба вздыбился огромный, вдвое выше самого высокого мужчины, силуэт зверя с длинными когтями.
«Дусы пропали», — сказал Ньюн.
Дункан стоял, не двигаясь; сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он хорошо знал, как опасны эти живущие на Кесрит неукротимые великаны, чьи ядовитые когти могли запросто разорвать человека в клочья. Не обращая внимания на сопротивление, зверь с прежней настойчивостью снова и снова тыкался в экран.
На гребне, неторопливо спускаясь вниз, показался еще один. Прожекторы «Флауэра» тревожно заметались, распахнулся люк, наружу высыпали люди.
— Остановитесь! — закричал Дункан. — Ни шагу дальше! Не стрелять!
Дус вновь набросился на экран, наклонив вперед огромное туловище, и беспомощное силовое поле скользнуло по его огромным бокам. Оказавшись внутри, зверь поднялся на задние лапы и издал похожее на стон низкое рычание, эхом отразившееся от стен Нома.
Во тьме блеснул винтовочный выстрел.
— Прекратить огонь! — закричал Дункан.
Запахло паленой шерстью — это прорвался второй зверь. Бока его еще дымились. Прижавшись друг к друг спинами, дусы осторожно двинулись вперед.
Звери Ньюна.
Дункан видел, что они направляются к трапу, к распахнутому люку, где столпились люди… видел вспышки выстрелов. Звери уворачивались.
— Нет! — крикнул он; звери повернули назад и, сопя, двинулись к Дункану. Кто-то из стоявших у люка крикнул ему: Дункан был слишком близко от зверей, и люди не могли стрелять. Лучи света слепили
