Старичок легко поднялся на ноги и, заложив руки за спину, принялся мерить шагами кабинет. Хутчиш настороженно наблюдал за ним. Старичок подошел к коллекции бонсай. И Анатолию показалось, нет, он был готов дать аппендицит на отсечение, что дедушка относится к деревьям-карликам как к питомцам. Тут же выяснилась еще одна особенность: среди питомцев явно был любимчик. Эту вскарабкавшуюся на обломок камня сосенку Анатолий назвал бы «Страус, спрятавший голову в песок». Чешуйчатая кора тонкостью линий напоминала сверхсложный рисунок тушью. Исковерканный жестокой прихотью садовника ствол выстраивал изумрудные облачка иголок в каскад. Очевидно, общение с «пейзажами на блюдах» было во сто крат милей хозяину положения, нежели беседа с незваным гостем. — Далее старик цедил слова, не поворачиваясь.
— Итак, нас двое: вы — с вашими удивительными способностями, и я — с самой разветвленной в мире агентурной сетью, с самыми современными техническими средствами. А ведь задача у нас одна...
Доктор, словно почерпнув энергию у зеленых вассалов, вдруг заговорил громко; в Анатолия отравленными стрелами полетели колючие звуки:
— Так не будет ли лучше объединить наши усилия, по крайней мере, на этом этапе? Не торопитесь говорить «нет», милейший господин Хутчиш. Загляните внутрь себя. И упаси вас Будда подумать, что я собираюсь вас перевербовывать — я знаю, что это не удастся. Я предлагаю вам сотрудничество хотя бы ради того, чтобы Тайну чисто случайно не разгадал кто-нибудь посторонний. Ведь, как известно, чем глубже болото, тем красивее лотосы.
— У вас великолепно готовят сакэ, достопочтенный Господин Доктор, — похвалил Анатолий. — Не знаю, как и благодарить вас.
Прапорщику наконец удалось стряхнуть навеянное черным колдовством оцепенение.
Японец запнулся, развел руки и разжал кулаки.
— О, в качестве благодарности, — скрипуче, как несмазанная дверца шкафа, засмеялся он, и в голосе впервые за время разговора послышались ехидные нотки, — вы можете сделать для меня одну вещь, которая разом решит наши проблемы — хотя и несколько иначе, чем я рассчитывал. Только вряд ли этот выход вас устроит.
— И тем не менее, что же это?
— Вы могли бы немедленно умереть, — повернувшись к собеседнику, буднично предложил помолодевший Доктор и быстро добавил: — Уважаемый господин Хутчиш, давайте не будем играть в прятки и поговорим начистоту.
— С удовольствием. — Анатолий сцепил пальцы на животе, но вспомнил, что читающий по жестам легко узнает здесь попытку «закрыться», и, разжав пальцы, изобразил полное внимание.
— Установкой Икс я занимаюсь не один десяток лет, — тихо проговорил Доктор; маска безопасного, благообразного старичка соскользнула, обнажив лик хитрого, коварного, безжалостного врага. — Почти сорок лет! И мало в этом преуспел. Так неужели вы думаете, что вам удастся выйти на нее за каких-то две недели? Мальчишка!
Теперь хозяина кабинета трудно было принять за бездыханную куклу. Бешеная ярость оживила блеклые черты. Кровь прилила к губам, но сделала их не красными, а фиолетовыми. Пустота медузой всплыла из бездны глаз и насытилась черным цветом. Оказывается, пустота может иметь цвет.
— Не знаю, — прапорщик наивно пожал плечами. — А вы как думаете?
Таким противник ему нравился больше.
— Я думаю, что вам это не удастся!
Хваленая японская невозмутимость ненадолго оставила Господина Доктора. Он сделал зловещую паузу. И опять послышался голос не человеческий, а какой-то механический.
— А еще я думаю, что вам, достойнейший господин Хутчиш, в высшей степени неосмотрительно разгуливать по ночам без оружия и без поддержки. Не хочу пугать вас, но...
— Спасибо за беспокойство, любезный Господин Доктор, — растянул губы в почти искренней улыбке Анатолий. — Но, право, не стоит. Я люблю гулять по ночам.
Меч под одеждой нагрелся от тела, и ощущение прижатого к коже металла успокаивало.
Японец с шумом выпустил воздух из легких и вновь уселся напротив собеседника.
— Что ж, — сказал он, — вижу, разговор у нас не клеится. А сам явно думал о чем-то другом. И слова его пахли тленом и вечностью.
— Отчего же? — серьезно возразил Хутчиш и без разрешения налил себе еще сакэ. Наглость, конечно, однако ничего не поделаешь. — По-моему, мы мило беседуем... А вообще, милейший Господин Доктор, вы сами предложили не играть в прятки. Я охотно поддерживаю ваше предложение — похоже, нам есть что рассказать друг другу. Я с нетерпением жду, когда вы откроете свои карты. Вероятно, вы знаете что-нибудь, чего не знаю я, и это поможет нам в нашем коллегиальном деле. Как известно, чем ближе к алтарю, тем больше монахов, наидобрейший Господин Доктор... Театральных наук. Можете смело причислить меня к ярым поклонникам театра Пекинской оперы «Ка-бара-сан».
Это был один из немногих козырей прапорщика. Логическое умозаключение — не более того. Поэтому Анатолий столь долго его придерживал; И, кажется, выложил вовремя.
Китайские картинки на стенах в японском консульстве, китайские вазы в кабинете... Плюс информашка о китайском театре из газеты, найденной в Оружейной палате. Театре, который отчего-то повторяет предполагаемый маршрут самого Хутчиша: Санкт-Петербург — Севастополь. Совпадение? Как выяснилось, нет.
Господин Доктор несколько секунд придирчиво разглядывал ухоженные ногти на левой руке, но было заметно, что под жиденькими волосиками идет внутри черепной коробки напряженная мыслительная работа.
— Что ж, — наконец сказал китаец, — полагаю, это справедливо. Я расскажу вам все, что знаю сам, большая часть моего рассказа, очевидно, покажется вам скучной, поскольку вы наверняка знаете, о чем пойдет речь. Но проявите же терпение к болтливому старику. Итак... Смею ли я надеяться, что и вы будете откровенны со мной, мой милый господин Хутчиш, как я буду откровенен с вами?
Могло показаться, что намек Анатолия на причастность Господина Доктора к театральному миру не только уверил старика, будто лазутчик знает достаточно, и пытаться от него что-либо скрыть означает угробить намечающийся контакт. Также могло показаться, что намек еще и настроил старца на определенный образ. И старик стал невольно играть роль трагического персонажа.
— Не сомневайтесь в этом, мой гостеприимный Господин Доктор. И, как минимум, можете не тратить времени на рассказ о том, почему в японском консульстве столь свято чтут китайскую культуру, что даже стены украсили китайскими картинками. Я и так понимаю — чтобы угодить вам, очень-очень важному гостю.
Анатолий чувствовал: что-то в беседе изменилось. Или ему действительно удалось переиграть древнего монстра? Вряд ли. Тут нечто другое. Вурдалак принял некое дьявольски опасное решение. Но вот какое?
— Итак, любезный господин Хутчиш, вы ознакомились с содержанием моих скромных работ по установке Икс, которые я ввел в компьютер... — попытался вернуть разговор в нужное русло Господин Доктор.
— Поверхностно, досточтимый Господин Доктор, весьма поверхностно... — легко согласился с переменой темы лазутчик. А мысленно отметил, что, возможно, наспех вывешенные к приезду директора китайского театра репродуэдии скрывают тайну не менее любопытную, нежели установка Икс.
Господин Доктор встал и вновь принялся шагать по кабинету: пять шагов до одной стены, пять до другой.
— Да. Там, в компьютерных файлах, спрятан труд всей моей жизни, и весь он умещается на пяти дискетах. На этих дискетах — Тайна Черного моря. Ею я заинтересовался давно, когда еще учился на Русском факультете Токийского университета, — точнее, заинтересовался я тогда абсурдностью, бессмысленностью существования Черноморского флота. И пришел к выводу, что он является лишь хитроумной декорацией. Но — декорацией для чего? И тогда я приступил к собственным исследованиям. Ночей не спал, кимоно в библиотеках просиживал, гримировался гейшей и подпаивал в портовых кабаках русских торговых моряков. Однако, как это обычно и бывает, внутри одной тайны скрывалась другая, в ней
