– Я не могу больше сделать ни шагу! – категорически заявил он. – Я должен отдохнуть хотя бы пару минут.
Делать было нечего. Пришлось остановиться.
– Пока вы отдыхаете, – сказал Наджибулла, – я пойду осмотрюсь, нет ли преследования.
Он вернулся через сорок минут, и вид у него был встревоженный.
– Гора окружена!
– Не могли же они окружить всю гору! – не поверил Торрес.
– Вся эта сторона окружена. Примерно через каждый километр расставлены патрули по пять-шесть человек. Попробуем пройти ночью! Пока лучше остаться здесь и молиться, чтобы они нас не заметили.
Они дождались сумерек и продолжили спуск. Через полчаса беглецы достигли основания горы. Солдат нигде не было видно.
– Нам, кажется, повезло, – прошептал Наджибулла. – А теперь – вперед, и ни звука…
Не успел он закончить свою реплику, как их ослепил мощный прожектор и прозвучал приказ не двигаться с места. Три пакистанских патруля взяли их на прицел. Попытка что-либо предпринять была равнозначна самоубийству.
Их тщательно обыскали, надели на них наручники и посадили в джипы.
– Попробуйте их подкупить, Наджибулла, – прошептала Бия в отчаянии.
– Не получится.
– Почему?
– Они нас обыскали и знают, что у нас нет живых денег. А если бы и были, они бы их уже отняли. Здесь берут взятки только наличными…
– Проклятая экспедиция! – выругался Торрес. – Проклятая страна и ее порядки!
Их привезли в «Холидэй Инн», где губернатор разместил свой штаб.
– Только эти? – спросил он, оглядывая пленников.
Рядом с губернатором они увидели знакомое лицо. Это был капитан Александр Петраков, советник российского консула в Пакистане.
– Обыскать их и изъять все, кроме одежды! – распорядился губернатор и многозначительно кивнул Петракову.
Глава тридцать седьмая
Роксана мучилась больше часа, прежде чем ей удалось немного раздвинуть перекошенные заклинившие створки лифта. Еще немало усилий потребовалось на то, чтобы вытащить полуживого Андре. Он пришел в себя, но задыхался и едва мог шевелиться. У него было проткнуто легкое.
Они находились в пещере. Здесь царили тьма и холод. Звонко шлепались сверху капли воды. Лишь где-то вдали слегка брезжил свет. Медленно, оскальзываясь, спотыкаясь о камни и сталагмиты, они двинулись туда. Андре едва переставлял ноги, опираясь на свою хрупкую помощницу.
Как выяснилось, свет струился из небольшой треугольной бреши. Выглянув, Роксана замерла, а затем издала торжествующий гортанный звук. Она узнала грот, в котором не раз играла в детстве. Она вспомнила ту черную дыру в глубине грота, из которой вечно тянуло сыростью и холодом. Они с подружками осмеливались лишь заглянуть туда, да иногда крикнуть, чтобы тотчас же выскочить наружу под хохочущие звуки эха. Она была уверена, что это отзываются голоса умерших предков.
Грот этот находился совсем недалеко от деревни.
…Андре встретился с другими членами экспедиции только через неделю, когда его выходили соплеменники Роксаны.
Его товарищи за это время перенесли немало унижений и мук. Сначала их держали взаперти и почти не кормили, затем передали каким-то незнакомым людям, одного из которых называли Вальтером. Тот первым делом снял наручники с Торреса. Очевидно, это были его люди. Выяснив, что у пленников ничего при себе нет, Вальтер обрушился с руганью на губернатора.
– Вы же просили задержать этих людей, что я в точности и выполнил, – невозмутимо отвечал тот. – Я свое слово сдержал.
В конце концов их отпустили по личному распоряжению губернатора с предписанием покинуть страну в сорок восемь часов. Рассаду и семена им не вернули. Очевидно, добыча попала в руки русских. Бия была настолько угнетена этим, что даже не обрадовалась освобождению. Америку досадовал, что никто ему не поверит, если он станет рассказывать, каких книг ему довелось коснуться. Торреса с ними не было, он ушел с человеком со странным именем Вальтер.
Андре встретился с оставшимися вблизи гостиницы «Холидэй Инн».
– Слава богу, ты жив, – проговорила Бия без особой радости. – А мы потеряли все!.. Все надежды рухнули!
Не говоря ни слова, Андре подошел к Бие и протянул ей на ладони маленькую бледно-зеленую таблетку.
– Что это? – спросила она, не понимая.
– Это дал мне главный врач с подачи незабвенного Седрика, который думал, будто я болен. Одну я использовал, так как у меня начиналось заражение крови, но вторую сохранил.
Лицо женщины внезапно преобразилось. Наверное, она кинулась бы на шею Андре и расцеловала его, если бы рядом с ним не стояла его туземочка, которая вряд ли бы одобрила такие нежности.
– О чудо! – вскричала потрясенная Бия (у нее даже слезы заблестели на глазах). – После стольких разочарований!.. Андре, ты просто волшебник, маг! Ты… Ты даже не представляешь себе, что теперь нас ждет! Выходит, не зря мы столько всего претерпели. Это победа, черт возьми! Обещаю: никто не останется без награды. А ты, Андре, можешь рассчитывать на самую солидную долю прибыли в нашем будущем предприятии.
Андре, чье лицо оставалось бесстрастным, отрицательно покачал головой:
– Нет, Бия. Для себя я уже все решил. Мне не надо никакой прибыли. Простите за грубость, но мне вообще ничего от вас не надо… даже вашей любви, – он взглянул на Анну, стоящую рядом с Наджибуллой. – Вы все шли сюда за добычей, и вы ее получили. Но подумайте: чем вы лучше этих ваших конкурентов? Вас, как и их, гонит жажда наживы. Кроме Америку, никто из вас особенно не переживал по поводу гибели бесценных сокровищ библиотеки. А люди?… Сколько людей погибло! Но вы уже делите барыши от сбыта этого уникального препарата. За деньги вы предавали друг друга. И даже подумывали, как бы завладеть ценностями единолично, – и он снова бросил взгляд на Анну. – Ваша изначальная цель – обогащение, ну и, может быть, доля сенсационного научного материала… У нас с вами разные цели. Да, я не дописал диссертацию – и я не стану ее дописывать! Не имел больших денег – и не хочу их иметь! И возвращаться в ваш мир тоже не хочу!..
– Он – безумец, – пробормотал Америку. – Его, видно, чем-то опоили в той деревне.
– Нет, профессор, я в своем уме, – спокойно возразил Андре. – Я много думал все эти дни, пока болел. И твердо решил: я остаюсь здесь, среди этих простых людей. Потому что они живут! В согласии с природой, с самими собой… Живут, а не распродают свою жизнь по кускам, не разменивают ее на деньги и престиж. А главное, я остаюсь здесь с моей Роксаной, с которой буду заниматься любовью до последнего своего дня.
Роксана к этому времени успела выучить всего лишь несколько слов по-португальски, но от того, с какой благодарностью и преданностью взглянула она своими голубыми глазами на возлюбленного, могло показаться, что она поняла его куда лучше его соплеменников.
