– Можно, – ответил Серей, не отрывая глаз от экрана. Посол все еще печатал.
Гаррисон нажал какую-то кнопку, и из скрытых отверстий в стенах и потолке кабинета посла вырвались огненные языки.
Кабинет превратился в нечто вроде доменной печи. Серей выждал еще минуты две, затем подал знак Гаррисону, и тот нажал другую кнопку. Они впились взглядом в изображение раскаленной комнаты на экране, надеясь увидеть обугленный труп.
Посол вновь возник за столом и разочарованно посмотрел на остатки пишущей машинки. На нем самом не было даже копоти.
– Нельзя ли попросить другую машинку? – обратился он к одной из тщательно замаскированных телекамер. – Мне все-таки хочется, чтобы вы, неблагодарные ничтожества, ознакомились с моей философией.
Потом уселся в обгоревшее кресло и через секунду, по всей видимости, заснул.
– Ладно, все садитесь, – сказал Серей. – Настало время собрать военный совет.
Мэлли оседлал стул. Гаррисон, усевшись, зажег трубку и стал медленно раскуривать.
– Итак, – начал Серей, – правительство свалило все на нас. Посла надо уничтожить – тут других мнений быть не может. Ответственность за это возложена на меня. – Серей криво улыбнулся. – Вероятно, по той причине, что никто из шишек не желает отвечать за неудачу. А я выбрал вас троих себе в помощники. Мы получим все, что потребуем; любую помощь, любую консультацию. А теперь – есть идеи?
– Как насчет плана номер три? – спросил Гарри-сон.
– Дойдет черед и до него, – сказал Серей, – Но, по-моему, он не подействует.
– По-моему, тоже, – согласился Дарриг. – Мы ведь даже не знаем, как он защищается от опасности.
– Вот это – первоочередная проблема. Мэлли, возьмите все данные, которыми мы располагаем, и распорядитесь ввести их в анализатор Дерихмана. Вы ведь знаете, какие сведения нужно получить? “Каковы свойства X, если Х умеет то-то и то-то?'
– Хороню, – буркнул Мэлли и вышел, бормоча что-то о превосходстве физики над прочими науками.
– Гаррисон, – сказал Серей, – к осуществлению плана номер три все подготовлено?
– Конечно.
– Попробуем.
Пока Гаррисон возился с окончательной настройкой, Серей наблюдал за Дарригом. Пухлый коротышка-физик задумчиво уставился куда-то вдаль и что-то бормотал. Серей надеялся, что его осенит какая-нибудь идея. От Даррига он ждал многого.
Зная, что с большим количеством людей работать невозможно, Серей тщательно подобрал себе штат. Ему требовалось качество.
Именно поэтому первым избранником стал Гаррисон. Крепко сбитый, вечно хмурый конструктор славился тем, что может сконструировать что угодно, лишь бы у него было хоть смутное представление, как должна действовать эта конструкция.
Следующим в команду попал психиатр Мэлли – Серей не был уверен, что для уничтожения посла потребуются только физические действия.
Дарриг – физик-математик, но его беспокойный, пытливый ум создавал интереснейшие теории и в других областях науки. Дарриг был единственным из четверых, кто заинтересовался послом в интеллектуальном аспекте.
– Он мне напоминает Металлического Старика, – произнес наконец Дарриг.
– Это еще кто такой?
– Вы что. не слышали легенду о Металлическом Старике? Так вот, это был монстр, закованный в черную металлическую броню. С ним встретился Победитель Чудовищ – герой индейских легенд – и после многих попыток сумел убить Металлического Старика.
– Как же ему это удалось?
– Он ударил его под мышку. Там у него брони не было.
– Красота, – ухмыльнулся Серей. – Так попроси нашего посла поднять руки.
– Готово! – сообщил Гаррисон.
– Отлично. Давайте.
В комнату посла беззвучно хлынули невидимые потоки жестких гамма-лучей.
Однако подвергнуться их смертельному действию оказалось некому.
– Хватит, – немного погодя сказал Серей. – От этого околело бы стадо слонов.
Посол пять часов пробыл в невидимом состоянии, пока интенсивность радиации немного не спала. Тогда он вновь появился в комнате.
– Так я жду машинку, – напомнил он.
– Вот заключение анализатора. – Мэлли подал Серей пачку бумаг. – А вот кратко сформулированный вывод.
Серей прочитал вслух: “Простейший способ защиты от данного или любого оружия – стать тем или иным конкретным оружием”.
– Превосходно, – сказал Гаррисон. – Но что это значит?
– Это значит, – ответил Дарриг, – что, когда мы угрожаем послу огнем, он сам превращается в огонь. Когда мы в него стреляем, он превращается в пулю – и так до тех пор, пока опасность не проходит, а там он возвращает себе прежнее обличье.
Дарриг взял у Серей бумаги и принялся их перелистывать.
– Гм... Интересно, существуют ли какие-либо исторические параллели? Вряд ли. – Он оторвался от бумаг. – Вывод не окончательный, но вполне убедительный. Всякий иной принцип защиты требует сначала опознать оружие, потом оценить его, а потом уже принимать контрмеры в соответствии с потенциальными возможностями оружия. У посла защита намного безопаснее и срабатывает мгновенно. Ему не приходится опознавать оружие. Скорее всего, его тело каким-то образом отождествляется с тем, что ему угрожает.
– Есть ли способ сломить такую защиту? – спросил Серей.
– Анализатор недвусмысленно указывает, что, если его вывод верен, такого способа нет, – угрюмо заметил Мэлли.
– Такой вывод можно и отбросить, – возразил Дарриг. – Возможности машины все-таки ограничены.
– Но мы до сих пор не знаем способа его остановить, – подчеркнул Мэлли. – А он продолжает передавать сигнал.
Серей на мгновение задумался.
– Свяжитесь со всеми экспертами, которых знаете. Зададим-ка послу жару. Знаю, все знаю, – добавил он, заметив сомнение на лице Даррига, – но попытаться мы обязаны.
В последующие дни смерть обрушивалась на посла во всех мыслимых формах и сочетаниях. Его пытались убить оружием, начиная с каменных топоров и кончая современными атомными гранатами, топили в кислотах, душили ядовитыми газами.
Посол философски пожимал плечами и продолжал печатать на очередной новой машинке.
Его травили бактериями: сперва возбудителями всех известных болезней, затем их мутированными разновидностями.
Посол даже не чихнул.
На нем испытали электричество, радиацию, оружие деревянное, железное, медное, бронзовое, урановое – все без исключения, перебрали любые возможности.
На после не появилось ни царапины, зато его комната выглядела так, словно в ней вот уже пятьдесят лет беспрерывно идет пьяный дебош.
Мэлли и Дарриг каждый корпели над собственными идеями. Физик лишь ненадолго отвлекся, чтобы напомнить Серей миф о Бальдуре. На Бальдура тоже нападали с самым разным оружием, но он остался неуязвим, потому что все на Земле пообещало его любить. Все, кроме омелы. И когда в него бросили веточку омелы, он умер.
