Во всяком случае, чем, кроме скупости, можно объяснить убогое убранство жилища одного из богатейших и влиятельнейших людей Ойкумены? Да и вообще тевтонские и франкские герцоги и графы оказались, пожалуй, в массе своей победнее хазарских ганов, что славян, что тюрков, что асов, да и простые общинники не блистали сытостью и достатком. Впрочем, Ицхак не торопился делать окончательные выводы, поскольку ему удалось проехать пока только по самому краю империи Каролингов. А в варяжских городах ему и вовсе побывать не довелось. Жучин откинулся на жестковатом ложе, вытянул гудящие ноги и уныло уставился в прокопченный потолок. Нельзя сказать, что его миссия закончилась провалом, но Людовик Тевтон оказался куда менее покладистым человеком, чем уверяли здешние рахдониты. А ведь требовалось от него совсем немного – сковать активность кагана Славомира, чтобы его ротарии не вмешивались в дела Хазарского каганата. Но, похоже, у Людовика было свое мнение на этот счет. Этот далеко не глупый человек быстро сообразил, что выгоднее быть простым наблюдателем, чем таскать каштаны из огня для других. Впрочем, от выгодного союза с каганом Хазарии и рахдонитами он отказываться не собирался.
– Надеюсь, я не помешал тебе, рабби Ицхак?
Ган Карочей вошел в покои Ицхака без стука и предупреждения. Мечники Жучина, стоявшие у входа, пропустили скифа, ибо отлично знали, каким доверием он пользуется у хозяина. Ган был слегка хмелен и полон новостей. Ицхак не стал подниматься ему навстречу, да Карочей и не требовал от него подобных знаков внимания. Без церемоний он подвинул к ложу Жучина тяжелое кресло и, отдуваясь, опустился в него.
– Боярин Драгутин в Варгии, – с ходу выпалил он самую важную из своих новостей.
– От кого ты это узнал?
– От князя Трасика. По словам здешних купцов, Трасик владеет одним из самых крупных и удобных портов на всем варяжском побережье. Людовик Тевтон ободритскому князю благоволит, зато каган Славомир спит и видит, как заменить непокорного князя на его племянника Сидрага.
– Этот Трасик – язычник?
– Как и вся варяжская знать, – пожал плечами Карочей. – Тем не менее с ним можно иметь дело. В Микельборе наши купцы вполне могут найти приют, если им, конечно, удастся проскочить мимо острова Рюген. Князь Трасик собирается в город Волынь, и я напросился к нему в товарищи.
– Зачем?
– Во-первых, хочу войти к нему в доверие, а во-вторых, по моим сведениям, боярин Драгутин сейчас находится именно там. Жрецы Световида отказали ему в поддержке, и он, судя по всему, решил заручиться расположением ведунов Волосатого.
– А жрецы Велеса влиятельны в Варгии?
– Не менее чем ближники Световида. Если верить моему хорошему знакомому, графу Гийому Саксу, то именно ведуны Велеса в свое время подсадили Трасика на ободритский стол.
За что Ицхак уважал Карочея, так это за пронырливость и умение войти в доверие к самым разным людям. В храбрости скифа тоже не приходилось сомневаться, как и в его преданности кагану Тургану, впрочем. Однако Варгия – это не Русь, с ее простодушными лесными обитателями. Варяги не одно столетие уже играют ведущую роль в Европе, контролируя практически весь ее север и успешно действуя на юге. Их влияние распространяется даже на Балканы, нервируя византийцев. Правда, варяги почти утратили свои позиции на севере Руси, после того как новгородцы разбили ротариев Славомира, но в последнее время князь Гостомысл, обеспокоенный усилением Хазарского каганата, не прочь, видимо, восстановить разорванные отношения. Русь, конечно, сторона богатая, как населением, так и землями, но двух каганов она не выдержит. А значит, одному из них придется уйти в кровавом угаре. Ицхак не питал иллюзий: судьбу Руси не решить одним ударом, борьба затянется на десятилетия, а возможно, и на столетия. Но тем больше чести победителю.
– Если бы боярин Драгутин умер в Варгии, то это сильно облегчило бы наше положение, – задумчиво протянул Ицхак.
– Вне всякого сомнения, – усмехнулся криво Карочей. – Ты себе не представляешь, Ицхак, насколько он любим среди урсов и скифов. Но завалить Шатуна будет не так-то просто.
– Нельзя допустить, чтобы русаланы присягнули кагану Славомиру.
– Русаланы – язычники, им Световид куда ближе, чем Яхве. Это ведь не племя, Ицхак, это вервь воинов. Для них воевать – значит служить богу. В сущности, они те же ротарии, только южные. Вот боярин Драгутин и пытается восстановить утерянную когда-то связь между русами Юга и Севера. Недаром же он протолкнул в атаманы своего зятя Искара Урса. А русы – это серьезно, Ицхак. В прежние времена именно они выкликали каганов из своей среды. Отсюда и пошло название земли, которую они считали своею, – Русь.
– Ныне все по-иному, ган, – нахмурился Ицхак.
– Если русаланы сговорятся с асами и закроют для нас Дарьяльский перевал, то дни каганата будут сочтены.
– Что ты предлагаешь, Карочей?
– Надо устранить Шатуна здесь, в Варгии. Более удобный случай нам вряд ли представится. С ним здесь всего лишь пятьдесят мечников. Варягам он чужой, никто о его смерти сожалеть не будет.
– Ты так смотришь на меня, ган, словно я против. – Жучин резко поднялся с ложа и потянулся к кувшину с вином. – Сколько тебе нужно человек? Только не забывай, что мы не в Хазарии.
– Мне нужны не мечники, Ицхак, а золото, – вздохнул Карочей. – Исполнителей мы найдем здесь. Кроме того, мне нужен человек, осведомленный в делах Варгии и преданный нашему делу. Наверняка такой найдется среди здешних рахдонитов.
– Да уж конечно, найдется, – согласился Ицхак. – Я объясню тебе, как найти рабби Зиновия в Волыни. На этого человека ты можешь положиться. Но будь осторожен, ган, твоя голова нам понадобится в Хазарии.
В былые времена Жучин сам бы возглавил заговор против Шатуна, но, к счастью или несчастью, те времена давно уже прошли. Ицхак должен вернуться в Итиль во что бы то ни стало, сохранив не только жизнь, но и здоровье, а главное, обретя новые связи здесь, на Западе, которые упрочат его положение в каганате. Жучин не очень рассчитывал на Тургана: слишком долго тот прятался за спиной отца, чтобы уверенной рукой перехватить власть после его смерти. Все свои надежды рабби связывал с Обадией, сыном своей умершей сестры, которому до каганской булавы оставалось сделать каких-нибудь полшага. Правда, эти полшага будут самыми трудными в жизни сына Тургана и внука Битюса. Вот где Обадии понадобится помощь дяди Ицхака, самого богатого и самого умного человека в Хазарии.
Глава 3
Волынь
Город Волынь поразил Драгутина, хотя он в своих скитаниях повидал немало. Ему говорили, что этот город – один из самых больших и богатых в Европе, но одно дело слышать, а другое – увидеть все собственными глазами. Здешнему торгу мог бы позавидовать даже Константинополь, а от обилия иноземных купцов рябило в глазах. Именно отсюда товары, привезенные из дальних и загадочных стран, растекались чуть ли не по всей Европе. Здесь же бесчисленные ватаги викингов спускали добытые в набегах несметные богатства. Пожалуй, не было на побережье Европы городов, где бы не побывали морские пираты. Словно саранча, налетали они на чужие земли и, не стесняясь присутствия хозяев, брали все, что плохо лежит. Сам император Карл, прозванный льстецами Великим, грозился стереть с лица земли разбойный город. Но волынцы только посмеивались в ответ, уверенные в своей безнаказанности. Ротарии кагана Славомира твердо держали под своим контролем Варяжское море и особенно его южное побережье, и пока их боевые ладьи бороздят морские просторы, все угрозы в адрес Волыни, разжиревшей на грабежах и торговле, будут лишь пустым сотрясением воздуха. Со стороны суши город был обнесен защитным валом, оставаясь при этом открытым для гостей с моря. Впрочем, волынцы на всякий случай выстроили в центре города мощную цитадель, логово лужицких князей, способную вместить до десяти тысяч воинов. Но ее строительство было вызвано скорее усобицами внутри самой Варгии, чем боязнью внешнего врага. Ибо от тевтонов лужичей, как и всех варягов, прикрывали мощные крепости-бурги, построенные вдоль побережья Эльбы.
Осташ при виде волынской цитадели присвистнул и едва не сронил с головы свой рогатый шлем. В городе преобладали дома деревянные, однако немало имелось и каменных строений, где укрывались от городской суеты варяжские вожди и богатые торговцы. В одном из таких домов Драгутин остановился. Эти каменные хоромы принадлежали богатому купцу Никсине, знакомцу новгородца Смышляя. Никсиня прославился тем, что ссужал деньгами и оружием уходящие на промысел ватаги викингов, не делая различий между свеями, готами, урманами и варягами. Судя по всему, Никсиня был на редкость удачлив в делах, ибо его жилищу могли бы позавидовать и иные князья, и бояре. Именно от Никсини, костлявого пожилого лужича с синими, как у невинного отрока, но невероятно хитрыми глазами, боярин узнал, что храм Велеса находится неподалеку от цитадели, но отнюдь не за ее стенами, поскольку Велесовы волхвы ревниво оберегали свои святыни и немалые богатства от не всегда дружелюбно расположенных к ним лужицких князей. А оберегать им, по словам Никсини, было что, ибо кудесник Гордон не уступал великому князю лужичей Свентиславу ни влиянием, ни богатством. Впрочем, открытой вражды между князем и кудесником не было, а возникавшие разногласия улаживались путем переговоров, на которые столь незначительных персон, как Никсиня, не пускали.
– Не прибедняйся, – усмехнулся Осташ, с интересом разглядывая расписанные яркими красками палаты богатого купца. Никсиня тоже не обделил вниманием пришлого боготура и про себя отметил, что Чернобог и в радимецких землях взращивает для своей дружины мощных мужей. Боготур был лет на двадцать моложе своих спутников, которым уже наверняка перевалило за пятьдесят, и свежее лицо его украшала небольшая светлая борода, а в насмешливых глазах таился разум, способный оценить человека не только по внешнему виду. Никсиня был польщен, что удостоился доверия такого знатного и, по слухам, очень богатого человека, каким безусловно являлся боярин Драгутин. Ибо поручителями за южанина выступали столь известные в торговом мире люди, что при упоминании их имен оставалось только снять бобровую шапку. Никсиня пробежал глазами предъявленные гостем грамотки и, аккуратно сложив их, спрятал на груди.
– Моя казна к твоим услугам, боярин Драгутин, – склонился перед пришельцем купец.
– Пока в этом нет необходимости, – спокойно отозвался даджан. – Мы хорошо расторговались привезенным товаром. Я жду от тебя иной услуги, почтенный Никсиня. Я привез привет кудеснику Гордону от кудесника Сновида и хотел бы, чтобы ты поспособствовал моей встрече с первым ближником бога Велеса.
Вообще-то Никсиня предпочитал держаться как можно дальше от мутных дел ведунов Чернобога, но тут случай выдался особый, сулящий не только издержки, но и большие барыши. Именно поэтому купец склонился перед боярином в поклоне и заверил гостя, что сделает все от него зависящее, чтобы эта встреча состоялась как можно скорее.
Вино у купца было отменное, доставленное из далекой Севильи. И хотя гости имели смутное представление о том, где находится этот город, но искусство его виноделов оценили.
– А кто правит Севильей? – спросил любопытный Осташ, не упускавший случая пополнить свой багаж знаний о дальних странах.
– Арабские эмиры, – охотно отозвался Никсиня. – В самой Севилье наши викинги еще не бывали, но сопредельные земли им грабить доводилось.
