– Через Хабала. Мой хазар Хвет поддерживает с ним отношения.
– Так Хвет по-прежнему служит у тебя?
– А куда еще податься мечнику, потерявшему связь с родом? – пожал плечами Карочей.
– Ты ему веришь?
– За это время он трижды спасал мне жизнь. А что, Хабал опять решил вырастить бога для бедных?
– Нет, – оскалил хорошо сохранившиеся зубы Сухорукий, – теперь он собирается вызвать Китовраса со дна Хвалынского моря, дабы посчитаться с богатыми.
– Что это еще за Китоврас? – поразился Карочей.
– Полукит, полуконь, полузмей. По сведениям, хранящимся в древних источниках, это он явился матери Меровея Винделика, купающейся в Варяжском море, после чего она и родила своего знаменитого сына.
– Я всегда считал Хабала сумасшедшим, – вздохнул Карочей, – но у тебя к нему непонятная слабость.
– Хабал хоть и сумасшедший, но далеко не глупый человек, – криво усмехнулся Борислав. – А главное – к нему тянется чернь.
– И что, чернь тоже ждет появления Китовраса? – насторожился скиф.
– Ты знаешь, в чем главное отличие бедного от богатого?
– Ему терять нечего.
– Ты всегда был умным мальчиком, Карочей, – ласково улыбнулся сестричаду Борислав. – Я уже слишком стар, чтобы продолжать прежнюю жизнь. Пауку хочется на покой. Но, уходя, я оставлю по себе долгую память. Вот для этого мне нужен Хабал с его Китоврасом.
Карочей насторожился. Кажется, он догадался, о чем ведет сейчас речь старый опытный заговорщик. Волнение черни в стольном граде – явление не новое, но если во главе бунтовщиков встанет умный и расчетливый человек, то из беспорядков можно извлечь очень большую выгоду.
– Возьмешь меня в долю?
– Зачем это тебе, сестричад? – удивился Борислав. – По моим сведениям, ты и так человек не бедный.
– Так ведь и ты, дорогой дядюшка, не лаптем щи хлебаешь.
– Я это к тому, что это слишком опасно, особенно для ближника каган-бека Обадии, – пристально глянул в глаза гостя хозяин.
– Ты отлично знаешь, ган Борислав, что как раз ближнику Обадии в нынешней обстановке нечего терять. До Большого ганского круга осталось совсем недолго.
Паук в задумчивости провел здоровой рукой по лицу, взмокшему то ли от духоты, то ли от внезапно прихлынувшего прозрения. Ган Борислав был слишком опытным и искушенным в заговорах человеком, чтобы не догадаться о тайных мыслях, зародившихся в обреченных на опалу, а то и на гибель головах.
– Большие деньги на кону, сестричад? – тихо спросил он.
– Очень большие, дядя, – так же тихо ответил Карочей. – И удобная для тебя возможность всплыть на поверхность и доживать свои дни в почете и уважении.
– Что для этого нужно сделать?
– Всего лишь принять иудейскую веру.
– Не смеши, – холодно бросил Борислав.
– Есть люди, которые готовы заплатить за то, чтобы Китоврас, вызванный Хабалом со дна Хвалынского моря, пожрал не абы кого, а вполне определенных людей.
– Сколько?
– Триста тысяч денариев, – спокойно отозвался Карочей. – Половину из них я отдам тебе.
Сумма была впечатляющей. Борислав откинулся к стене, пряча от сестричада лицо. Впрочем, Карочей и без того догадывался, какие чувства сейчас обуревают паука, жадного до злата и серебра. Впрочем, влечет его сейчас наверняка не только золото, но и возможность последний раз в жизни поучаствовать в заговоре, результаты которого аукнутся по всей Ойкумене. А ган Борислав был не только жаден, но и честолюбив: если бы не злая судьба, загнавшая его в подполье, то этот человек многое смог бы сотворить в подлунном мире.
– Голова кагана того стоит, – хрипло сказал Борислав.
– Положим, она стоит и больше, – вздохнул Карочей, – но в заговоре участвует слишком много влиятельных людей, которых невыгодно лишать доли в большом пироге.
– Я тебя понял, сестричад, но мне нужен задаток. Двадцать тысяч денариев.
– Для Хабала?
– Не только. У него очень пестрое окружение.
– Им придется умереть раньше, чем у них появится возможность раскрыть рот.
– Не учи меня, Карочей, – криво усмехнулся Паук. – Я не первый раз участвую в заговоре.
– Но не все они были удачны, – рискнул напомнить дядюшке скиф.
– Зато я приобрел бесценный опыт, сестричад. Не бойся, в этот раз я не промахнусь.
– Куда привезти деньги? – не стал спорить с Пауком Карочей.
– Я сам к тебе приду сегодня ночью. Деньги должны быть у тебя.
От гана Борислава Карочей отправился прямиком к беку Вениамину. Контраст между жалкой лачугой Паука и дворцом уважаемого рабби был настолько разителен, что у впечатлительного человека наверняка бы сжалось сердце, но скиф в эту минуту был слишком озабочен, чтобы обращать внимание на подобные пустяки. Впрочем, еще большой вопрос, кто сейчас богаче: бек Вениамин, сильно поиздержавшийся в последнее время, или скупщик краденого и полновластный хозяин городского дна ган Борислав?
Во дворце Карочея поджидал не только хозяин, но и уважаемый рабби Ицхак Жучин, который предпочитал назначать сомнительные встречи подальше от собственного дома, дабы не навлечь на себя подозрений. До Большого ганского круга оставалось всего два месяца, и с каждым новым днем положение ближников опального Обадии становилось все более сомнительным. Пока что каган-беку удалось расположить к себе только гана Красимира, донельзя польщенного присланными Обадией дарами, а также возможностью породниться со всемогущим рабби Ицхаком. Конечно, в нынешнем положении Обадии каждое лыко было в строку, но ган Красимир все-таки не та фигура, на которую можно опереться в критической ситуации. Еще с полсотни ганов удалось просто купить, но это, конечно, капля в море лиц, враждебно настроенных к Обадии. Партия каган-бека стремительно теряла позиции, даже не успев вступить в борьбу. По большому счету Обадия мог положиться только на богатых купцов-рахдонитов, но лишь в том случае, если у него будут шансы на успех. Иначе, как без обиняков дал понять рабби Иегуда, они переметнутся на сторону кагана Тургана, дабы окончательно не утратить свои позиции в Хазарии.
– Атаманы разорили Амастриду и сожгли ромейские галеры, – встретил Карочея нерадостной вестью бек Вениамин. – Хапнули они там добра на миллион денариев, как не больше.
– Везет же негодяям, – ахнул скиф, принимая из рук хозяина серебряный кубок. – А тут приходится едва ли не с глины есть.
– Боярин Драгутин усиленно скупает голоса ганов, его посланцев видели даже в Сарае, – процедил сквозь зубы Ицхак. – Скверно складываются дела.
– И не говори, уважаемый рабби, – вздохнул Карочей, без церемоний присаживаясь к столу, заставленному яствами. – А тут еще чернь заволновалась. Ждут какого-то Китовраса со дна Хвалынского моря, который-де пожрет богатых, чтобы их золото досталось бедным.
– Какого еще Китовраса, уважаемый ган? – возмутился Вениамин. – И при чем здесь чернь?
– Особо поясняю для тебя, уважаемый бек: Китоврас – это морской бог, наделивший своего сына Меровея Винделика чудесной силой, дабы он и его потомки смогли осчастливить простой люд всей Ойкумены. К сожалению, эти самые потомки стали заложниками жадных ганов, обернувших чудесный дар Китовраса на пользу себе. И вот теперь в нашем городе объявился маг и чародей, который решил воззвать к морскому богу или чудищу, это не суть важно, чтобы тот восстал из глубин Хвалынского моря и, покарав жадных ганов, вернул богатства их законным владельцам, то есть черни.
– И как зовут этого мага? – спросил заинтересованный Ицхак.
– Хабал, – улыбнулся Карочей. – Тебе это имя должно быть известно, уважаемый рабби.
– Любопытно, – задумчиво проговорил Жучин, теребя длинными унизанными перстнями пальцами густую черную бородку.
– Чушь какая-то, – не согласился с ним Вениамин. – Какой еще может быть Китоврас в Хвалынском море, если Меровей родился на берегу моря Варяжского?
– Ты меня удивляешь, бек, – усмехнулся Карочей. – А как же подземное море, где плавают четыре кита, удерживающие твердь? По непроверенным данным, Китоврас был рожден от одного из этих китов белой кобылицей, посланной богом Световидом. А посредником в брачном обряде стал Змей, посланный Велесом. Таким образом, Китоврас вобрал в себя силу как земную, так и небесную, и ему подвластна как правь, так и навь. То есть практически все чудесные силы, существующие в этом мире. Вот кого собирается вызвать из подводных глубин на нашу голову собачий сын Хабал. Пока ему не хватает пустяка – жертвенной крови.
– Чьей крови? – насторожился Вениамин.
– К сожалению или к счастью, наша с тобой кровь, уважаемый бек, для этой цели не годится. Чтобы заставить Китовраса очнуться от глубокого сна, нужна кровь одного из потомков Меровея, и Хабал сейчас мучительно размышляет над тем, где бы ее найти. Но думаю, очень скоро в его окружении появятся люди, которые подскажут даровитому волшебнику, к кому ему следует обратиться.
– А ты уверен, что такие люди появятся? – пристально глянул в глаза Карочею Ицхак Жучин.
– На этот счет у меня нет никаких сомнений, уважаемый рабби. Мне нужно двадцать тысяч денариев, чтобы заплатить человеку, способному направить возмущение черни в нужное русло.
– Как зовут этого человека?
– На городском дне его называют Пауком. А тебе он известен как ган Борислав Сухорукий.
– Так он жив! – удивленно вскинул брови Ицхак.
– Не только жив, но и держит в своих руках все ниточки управления городским сбродом, – усмехнулся Карочей. – Так мы будем спасать кагана и его ближников от черни, уважаемые беки?
– Вне всякого сомнения, – скорчил скорбную мину Вениамин. – Но только боюсь, что наших скромных сил не хватит для того, чтобы совладать с морским
