также сопутствующий риторический вопрос: «Что вы предпочитаете: быть молодым и здоровым или старым и больным?»
Было очевидно, в каком направлении устремлялись мысли и надежды Проспера Лигона. Если бы двоюродная бабушка Агата и впрямь заболела — или, того лучше, умерла, — это определенно сбило бы спесь с «Сильва-Симбионтов» и снизило бы объем их продаж. А «Сильва» как раз являлась одной из тех компаний, чей рост опустил «Лигон-Индустрию» на самое дно первой десятки наиболее успешных корпораций в Солнечной системе.
— Однако, — продолжил Проспер, — состояние Агаты не имеет отношения к теме нашей сегодняшней встречи. Должен, Алекс, с прискорбием тебе сообщить, что мы получили от Сайруса Мобилиуса самое что ни на есть огорчительное сообщение. Прежде чем мы начнем, я хочу спросить, не желаешь ли ты сделать по этому поводу какое-либо заявление?
Какое еще заявление? Алекс по очереди взглянул на все лица, но никакой подсказки не усмотрел. Правда, дядюшка Каролюс еще раз с намеком ему подмигнул.
— Честно говоря, не знаю, о чем мне предполагается сделать заявление.
— Очень хорошо. Раз ты решил изображать неведение, пусть так и будет. Несколько дней тому назад ты вместе с твоей матушкой отправился на встречу с Сайрусом Мобилиусом и его дочерью Люси- Марией. Когда Лена и Мобилиус ненадолго отлучились, ты, судя по всему, убедил Люси-Марию отправиться с тобой в увеселительную прогулку по нижним уровням Ганимеда. Такое название, как клуб «Эники- беники», что-нибудь тебе говорит?
— Да. Она меня как раз туда и привела.
— Люси-Мария утверждает обратное. В клубе «Эники-беники», как она настаивает, ты без ее ведома подложил какой-то модифицирующий поведение наркотик в ее в иных отношениях безвредную выпивку. Она ничего не помнит о дальнейших событиях — до тех пор, пока служба безопасности не обнаружила ее в неком частном заведении. Она находилась там абсолютно голая, на нее было совершено сексуальное нападение, и анализы показали присутствие в ее теле множества разнообразных наркотиков. Люси-Марию доставили домой, где она рассказала своему отцу, что, хотя она не может утверждать этого с уверенностью, именно ты был виновной стороной, а с остальными, присутствовавшими в клубе, она даже толком не разговаривала. Хотел бы ты теперь сделать заявление? Хотел бы ты, в частности, чтобы мы потребовали проведения анализа ДНК для установления того, что не ты являлся персоной, подвергшей ее насилию?
Алекс покачал головой. С его точки зрения, подвергнуть Люси-Марию насилию попросту не представлялось возможным, ибо она всегда оказывалась в двух шагах впереди тебя. Но вряд ли стоило рассказывать об этом семье. Что же касалось анализа ДНК, то здесь у Алекса имелись блестящие шансы сесть в лужу. Он не был уверен, со сколькими персонами он в ту ночь занимался сексом, зато был чертовски уверен, что не с одной.
Проспер Лигон, упираясь взглядом в столешницу, и словно бы обращаясь вовсе не к Алексу, а к ней, продолжил:
— Если тебе со своей стороны больше предложить нечего, нам придется признать твою вину.
Двоюродная прабабушка Кора уставила на Алекса каменно-укоризненный взор.
Лена Лигон сказала:
— Ах, мой дорогой, я так в тебе разочарована.
А дядюшка Каролюс поинтересовался:
— Слушай, а как она вообще?
— Нет нужды говорить, — продолжил Проспер Лигон, — что Сайрус Мобилиус теперь считает Алекса Лигона беспутным повесой, совершенно неподходящим в качестве брачного партнера для его невинной дочери.
Слово «невинный» все-таки Алекса достало. Голова у него дьявольски раскалывалась, а тут его вдобавок ни за что ни про что распинали. Он припомнил совет Кейт: «Наплюй на всю эту семью. Пошли их к черту». Но теперь они его самым натуральным образом оплевывали. И Алекс взорвался:
— Для его невинной дочери! А Люси вдобавок не сказала, что я ее самым первым оттрахал? Потому что если сказала, то это гнусная ложь! Ручаюсь, мужчин у нее было больше, чем сейчас на центральном ганимедском эскалаторе толпится!
Двоюродная бабушка Кора ахнула, дядюшка Каролюс загоготал, а Проспер Лигон ядовито заметил:
— Мы не расспрашивали Сайруса Мобилиуса на предмет предыдущего сексуального опыта его дочери. И даже не намеревались. Элементарный итог данного дела, Алекс Лигон, таков, что ты подвел свою семью. Теперь, если мы надеемся заключить союз с империей Мобилиуса, нам придется искать его другими способами. И к счастью, подобный вариант, кажется, становится возможен. Люси-Мария, судя по всему, весьма заинтересована твоим кузеном Гектором.
— Гектором? — удивился Алекс. — Но он же полный идиот!
— Ну-ну, — вмешался Каролюс. — Ты, между прочим, о моем сыне разговариваешь. Хотя не сказал бы, что я с тобой не согласен. Но Сайрус Мобилиус — заботливый отец, и если все пойдет как надо, он согласится.
— Если? — прорычал Проспер. — Это «если» для меня новость. Я полагал, что согласие Мобилиуса уже достигнуто.
— Дело не в нем. Дело в ней.
— Люси-Мария артачится?
— Не совсем. Но кто-то вбил ей в голову совершенно придурочную идею. Она хочет, чтобы Гектор «себя проявил».
— В том смысле, что он может детей иметь?
— Черт побери, нет. Если бы Люси-Марии требовалось всего-навсего доказательство его плодовитости, я бы ей целую кучу предоставил. Я за его «ошибочки» по всему Ганимеду расплачиваюсь. Нет, Люси-Мария хочет, чтобы он совершил какое-то великое и благородное деяние.
— Какого рода деяние?
— А хрен его знает. — Дядюшка Каролюс нахмурился. — Но поехать куда-нибудь на лошади и угрохать огнедышащего дракона он вроде как не может. Гектор говорит, что он сам хочет об этом поразмыслить и придумать что-то ценное для семьи. Вот только насчет поразмыслить у него хуже всего. Думает тут как раз Алекс.
— Думать-то он думает, но толку от этого мало. — Проспер Лигон снова повернулся к Алексу. — Ты задолжал семье некую исключительную услугу в качестве компенсации за то, что ты натворил.
— Я не натворил ничего такого, что Гектор уже сотню раз не проделал.
— Сравнение с твоим кузеном в данном случае не в твою пользу. Он, по крайней мере, делает для семьи, что может. Я скажу тебе, чего именно мы от тебя ожидаем. Мы как раз обсуждали это перед твоим прибытием. — Проспер обвел взглядом стол, получая от всех одобрительные кивки, а затем продолжил: — Ты присутствовал на нашем последнем семейном совете, когда было принято решение согласиться на контракт второй фазы проекта «Звездное семя». Наша выгода от этой работы — а также, если быть откровенным, судьба самой «Лигон-Индустрии» — зависит от получения прав на промышленные операции в системе Сатурна. Эти права тесно связаны с арендой маленького спутника под названием Пандора. Припоминаешь ты этот вопрос — или ты весь тот совет о похотливых наслаждениях грезил?
— Вы меня с Натали и Рашелью, моими помешанными на сексе кузинами перепутали. Я прекрасно помню все, что на том совете говорилось. Натали и Рашели предполагалось войти в контакт с текущим арендатором и трахать его до тех пор, пока он не забудет, где верх, где низ, и какой теперь день недели. Я был всего лишь второстепенной поддержкой. А что случилось? Неужто наши близняшки-нимфоманки забастовали?
Грубые слова и сексуальные ссылки не оказали на Проспера Лигона никакого эффекта. Голова старого осла покачнулась — словно бы скорее от грусти, чем от гнева, — и дедушка Проспер сказал:
— Оскорбления близких членов семьи не могут компенсировать твоего собственного провала, Алекс. Или ты отрицаешь, что у тебя есть семейный долг и семейная ответственность?
— Я всегда старался для семьи, как мог. Сам факт того, что я нахожусь здесь, где у меня нет
