Не было ни извергающихся вулканов, ни жутких подземных толчков, земля не дрожала. Тектон оказался сонной мирной планетой, дремлющей на солнцепеке. Его обитатели готовились выдержать еще более высокие температуры, сопровождающие Летний Прилив.
Прежде чем Ребка успел произнести хоть слово, Перри огляделся вокруг и озадаченно покачал головой.
– Не знаю, что здесь происходит. Я говорил, что нас ждут неприятности, и не шутил. Что-то тут чересчур тихо. А до Летнего Прилива, притом самого большого, какой когда-либо был, осталось меньше тридцати дней.
Ребка пожал плечами. Если Перри вел какую-то сложную игру, Ребка ее не понимал.
– Мне все кажется очень спокойным.
– Верно. Это и тревожит. – Перри обвел рукой равнину. – Так быть не должно. Я много раз бывал здесь раньше в это время года. Я ожидал увидеть извержения и землетрясения, причем большие. Мы должны были ощущать подземные толчки, а в воздухе должно быть в десять раз больше пыли. – В его голосе слышалась искренняя растерянность.
Ребка кивнул и медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, оглядывая все вокруг.
Прямо перед ними Находилась гигантская нога Пуповины. Она касалась поверхности планеты, но не была закреплена на ней каким-то механическим устройством. Сопряжение осуществлялось электромагнитным полем, привязывавшим ее к богатой минералами мантии Тектона. Перри рассказывал ему, что это необходимо из-за нестабильности поверхности планеты во время Летних Приливов, иначе Строители сделали бы настоящее крепление. Но это было всего лишь предположением и нельзя определенно сказать, так ли все на самом деле.
За Пуповиной, в той стороне, где в пыльном воздухе садился за горизонт диск Мэндела, шла низкая сумрачная гряда пурпурно-серых холмов одинакового размера и стоявших на странно одинаковом расстоянии друг от друга. Судя по их резким очертаниям и крутизне склонов, они должны быть вулканического происхождения. Но Ребка не видел ни дымка, ни каких-либо следов свежих лавовых потоков. Он посмотрел пристальней. Земля у него под ногами была ровной, без всяких трещин или пролысин, которые говорили бы о недавних подвижках поверхности.
Так это и есть Тектон? Великий и ужасный? Ребка спокойно спал в обстановке страшнее этой в десятки раз. Не говоря ни слова, он направился к озеру.
Перри поспешил за ним.
– Куда вы пошли? – Он нервничал, и было видно, что его тревога непритворна.
– Я хочу посмотреть на этих животных, если это не опасно.
– Нет, но дайте я пойду первым, – голос Перри звучал взволнованно, – я знаю местность.
'Все очень мило, – подумал Ребка, – за исключением того, что я не вижу ничего, что требовало бы каких-то особых предосторожностей'.
Кое-где виднелись проплешины извергавшихся пород и мелкие обломки базальта – верный признак прежней вулканической активности. Почва была неровной, но Ребка сноровисто и быстро шел следом за Перри, не отставая почти ни на шаг.
Ближе к воде идти стало легче. По берегам кое-где виднелись языки упругой темно-зеленой почвы, прикрывшей сухие скалы. Мелкие животные, все позвоночные, разбегались в разные стороны при приближении чужаков. Травоядные не покидали своих мест, пока двое людей не оказались в нескольких метрах от них. Тогда они неторопливо направились к озеру. Это были многоногие радиально-симметричные животные с многочисленными ртами, расположенными кругом по бокам.
– Знаете, что у меня сидит в голове, как заноза? – внезапно спросил Ребка.
Перри покачал головой.
– Вот это. – Ребка показал рукой на растения и животных вокруг них. – Вы настаиваете, что люди не должны приезжать на Тектон накануне Летнего Прилива. Вы говорите, что они здесь не выживут. Предполагается, что я должен запретить Джулиусу Грэйвзу посетить Тектон и мы потеряем плату, причитающуюся за это Добеллии. Но они остаются здесь. – Его палец указывал на животных, медленно пробиравшихся к воде. – Они выживают, и, вроде бы, без особых хлопот. Что они делают такого, чего не могу я?
– Две вещи. – Они уже дошли до озера, и Перри почему-то успокоился. – Прежде всего, они избегают оставаться на поверхности Тектона во время Летнего Прилива. Животные, обитающие на Тектоне, или умирают до Летнего Прилива, а их яйца проклевываются по окончании лета, или же они прячутся на лето. Все эти травоядные – амфибии. Еще несколько дней, и они спустятся под воду озера, зароются глубоко в ил на дне и заснут до тех пор, когда можно будет спокойно вылезти на поверхности. Мы этого не сможем сделать. По крайней мере, вы и я. Возможно, кекропийцы смогут.
– Мы можем сделать что-то вроде этого, например, построить специальные жилища с куполами над озерами.
– Да, конечно. Мы можем, но сомневаюсь, что Дари Лэнг и остальные согласятся на это. В любом случае это только половина истории. Я ведь сказал, что они делают две вещи. Второе, что они делают, это быстро размножаются. По большому новому помету каждый сезон. Мы можем спариваться сколько хотим, хоть каждый день, но за ними нам не угнаться. – Перри ухмыльнулся, но радости в его ухмылке не было. – Им здесь по-другому нельзя. Смерть буквально подталкивает их, и они приспосабливаются, как могут. И даже несмотря на это, девять из десяти погибнет во время Летнего Прилива. Хотите рискнуть в таких условиях? Разрешите Дари Лэнг и Джулиусу Грэйвзу рисковать собой?
Это был сильный аргумент… если бы Ребка согласился с утверждением Перри о ярости Летнего Прилива. Но он до сих пор сомневаются. Конечно, приближение к Мэнделу должно было вызвать сильное Приливное воздействие на Тектон. Что совершенно неясно, так это степень предстоящего повреждения поверхности планеты. Флора и фауна на Тектоне прожили более сорока миллионов лет, испытав множество Летних Приливов и Великих Парадов. Почему бы им не пережить еще один?
– Пойдемте. – Ханс Ребка принял решение. Мэндел клонился к закату, и он не хотел пробираться к Пуповине в тусклом свете Амаранта. Его не покидала уверенность в том, что Перри сказал не все, и что у него есть свои причины не пускать людей на Тектон. Но даже если Макс Перри прав, Ребка не соглашался с его стремлением закрыть Тектон для всех. Здесь ничто не свидетельствовало об опасности. Ничего такого, о чем следовало бы сообщить правительству Круга Фемуса.
Наоборот, все аргументы говорили против. Да, местные животные с трудом переживали Летний Прилив, но они не обладали людскими знаниями и ресурсами. После всего увиденного Ребка готов был сам побывать здесь во время Летнего Прилива.
– Наш долг предупредить людей о возможной опасности, – продолжал он, – но мы им не опекуны. Если они захотят приехать сюда, зная об опасности, нам не следует их останавливать.
Перри почти не слушал его, оглядывая все вокруг. Хмурясь, он смотрел на небо, на землю под ногами, на далекую линию холмов.
– Этого никак не может быть, – произнес он недоуменно. – Куда оно все девается?
– Что девается?
– Энергия. Приливные силы накачивают сюда бездну энергии… с Мэндела, Амаранта и Гаргантюа. И ничто не выходит наружу. Это значит, что накапливается внутри…
Его прервала вспышка красноватого света на западе. Оба посмотрели туда и увидели, что между ними и закатывающимся Мэнделом появилась линия темных фонтанов, стреляющих огнем и, видимо, расположенных в дальних горах.
Секунды спустя сюда долетел грохот. Землю затрясет позднее, но животные ждать не стали. При первой же яркой вспышке они побежали к воде, двигаясь быстрее, чем Ребка себе представлял.
– Выброс! Сейчас полетят камни! – Перри старался перекричать грохот, указывая на многочисленные столбы дыма. – Некоторые из них довольно горячи, а мы в пределах досягаемости. Пойдемте.
Он побежал в сторону Пуповины, а Ребка заколебался. Линия извержений была на редкость упорядоченной, их темные облачка распространялись от каждого третьего пика. Он быстро поглядел в противоположную сторону – будет ли вода безопасным пристанищем? – а затем последовал за Перри. Земля
