начала дрожать, заходила под ногами ходуном, так что он с трудом сохранял равновесие. Ребка замедлил шаг, и в этот момент раскаленная докрасна глыба величиной с аэрокар пролетела мимо него и, шипя, упала всего метрах в двадцати.
Перри был уже в капсуле, висевшей у подножия Пуповины с открытым нижним люком. Ребка бросился в него головой вперед, жертвуя достоинством ради скорости.
– Все в порядке. Я сел. Двигайтесь!
– Перри умчался по лестнице и скрылся в ходовой рубке. Капсула пошла вверх еще до того, как Ребка поднялся и убедился в отсутствии ран и ушибов. Вместо того, чтобы запереть люк на задвижку и последовать за Перри, он выглянул наружу.
Потоки лавы и каменные глыбы обрушились на местность, где они только что бродили. Раскаленная лава подожгла кустарник, и землю закрыли языки пламени. Время от времени раздавались удары по Пуповине. Это не опасно, если не высовываться наружу. Он успеет в нужный момент захлопнуть люк.
Самыми уязвимыми оказались привезенные сюда аэрокары. Они аккуратным рядком стояли у подножия Пуповины. Их доставили с Опала для исследования местности и прочих нужд. Пока Ребка смотрел, дымящийся камень упал на крышу одного из них. Когда он, не коснувшись ее, отскочил, Ребка понял, что над аэрокарами растянута прозрачная пленка Строителей, содранная, наверное, где-то на Станции-на-Полпути.
Он оглядел горизонт. Капсула поднялась метров на двести-триста, и даже сквозь мутный воздух он видел сейчас всю равнину. Повсюду, вплоть до далеких гор пылал огонь и поднимались столбы дыма. Ребка почувствовал терпкий запах, смолистый и ароматный. Землю скрыла завеса горячего воздуха и пыли!
Было ясно, что район этого катаклизма ограничен цепочкой вулканов, лежавших между Пуповиной и садившимся на западе ярким диском Мэндела. Над каждой третьей вершиной поднимался столб пыли и дыма. Однако извержение уже шло на убыль. Багрово-оранжевые сполохи сквозь клубы дыма почти исчезли, все меньше камней летело в сторону аэрокаров. Травоядные давно исчезли, скрывшись, по-видимому, в спасительных глубинах озера. Они знают, когда им выйти наружу.
Перри бросил управление и сел на корточки рядом с Ребкой. Движение капсулы вдоль Пуповины прекратилось.
– Все в порядке. – Ребка приготовился закрыть люк. – Я убедился и не хочу брать на себя ответственность за допуск сюда людей во время Летнего Прилива. Давайте выбираться отсюда.
Но Перри задержал его руку и покачал головой:
– Мне бы хотелось вернуться.
– Зачем? Хотите, чтобы вас убило?
– Конечно, нет. Хочу хорошенько рассмотреть, что происходит, и по-настоящему понять.
– На Тектоне близится Летний Прилив, командор. Вот что здесь происходит. Начинаются извержения и землетрясения, как вы и говорили.
– Нет. Не так. – Перри говорил скорее задумчиво, чем тревожно. – Здесь какая-то тайна. Поймите, я же бывал на Тектоне в это время года много раз. То, что мы сейчас видели, это ерунда, легкий местный фейерверк. Активность должна быть гораздо сильнее, чем мы видели, чертовски сильнее. Поверхность была спокойной, когда мы прибыли, а должна была трястись все время. Да, извержение выглядело достаточно впечатляюще, но толчки были ничтожными. И вы видели, как быстро оно стихло. – Он показал наружу. – Посмотрите, все снова успокоилось.
– Я не планетолог, но этого и следует ожидать. – Ребка не мог понять, что у Перри в голове. Хотел он, чтобы люди оказались здесь во время Летнего Прилива, или нет? Теперь, когда, казалось, появились прекрасные доводы против посещения, Перри, очевидно, изменил мнение. – Вы ожидаете подъема напряжения и его разрядки. Внутренние силы собираются и, когда достигают критической величины, вырываются на свободу. За моментами затишья следуют моменты бури.
– Не здесь, – Перри наконец закрыл люк. – Не во время Летнего Прилива. Подумайте, капитан, это же не обычный планетарный вулканизм. Опал и Тектон делают полный оборот за восемь часов. С каждым оборотом их сжимают и тянут приливные силы Мэндела и Амаранта. При нормальных Летних Приливах они чрезвычайно велики, но Великий Парад придает им огромные масштабы, увеличивая… в сотни раз.
Он сел на низкий ящик и уставился в стену. Через некоторое время Ребка поднялся в кабину управления и сам снова включил подъем. Когда он вернулся вниз, Перри так и не пошевелился.
– Давайте, приходите в себя. Я вам верю. Приливные силы очень велики, однако это верно не только для Тектона, но и для Опала.
– Это так, – Перри наконец очнулся и поднялся на ноги, – но их влияние на Опале сглажено. Поверхность океана деформируется свободно, между приливом и отливом проходит четыре часа, а изменения морского дня – моретрясения, извержения – сглажены слоем воды над ним. На Тектоне-то нет толщи воды, и литосферные приливы не демпфируются ничем. В это время года подобные явления на Тектоне должны бы происходить постоянно. А должной активности нет. Вот так. Куда же уходит вся энергия?
Перри плюхнулся на свое сиденье и снова задумался, глядя в пустоту.
Когда скорость подъема капсулы начала увеличиваться и раздался легкий свист, сопровождавший ее движение через атмосферу Тектона, Ребка почувствовал странную неудовлетворенность. Он побывал на Тектоне, увидел все своими глазами. Действительно, здесь оказалось так опасно, как предупреждал Перри. И все-таки сам Перри Тектона не боялся. Совсем. Он захотел вернуться в разгар извержения!
Ребка пришел к заключению: если он хочет понять Перри, ему надо иметь больше данных. Он повернулся к своему младшему попутчику.
– Ладно, командор Перри. Пусть все выглядит не так, как вы ожидали. Не мне судить. Расскажите тогда, как обычно выглядит Тектон в это время года?
Вопрос оказался явно неудачным. Сосредоточенное выражение исчезло с лица Перри, его сменила бесконечная грусть. Ребка сидел в ожидании ответа, пока наконец не понял, что не получит его. Вместо того чтобы отвлечь Макса Перри от раздумий, вопрос только углубил их. Командор, казалось, погрузился в какие-то горькие воспоминания.
Воспоминания о чем? Несомненно, о Тектоне во время Летнего Прилива.
Ребка не стал больше ничего говорить. Вместо этого он выругался, как следует, и признал неприятную правду. Он не хотел этой работы, работы нянькой, работы, прервавшей самую интересную экспедицию всей его жизни. Его забрали с Парадокса, несмотря на отчаянное сопротивление, он не хотел на Добеллию, не хотел иметь ничего общего с Максом Перри, и его совсем не интересовала оборвавшаяся карьера мелкого бюрократа.
Однако гордость не позволяла бросить это задание, пока он не выяснит точно, что погубило этого человека. Было видно, Перри – человек сломанный, хотя это и не бросалось в глаза.
И еще одно было очевидно: нечто погубившее Перри находилось на Тектоне. На Тектоне в период Летнего Прилива.
Это означало, что и Ребке придется вернуться туда, на то место и в то время, где и когда, по всем свидетельствам, человеку выжить невозможно.
АРТЕФАКТ: ПУПОВИНА ВКА N269 ГАЛАКТИЧЕСКИЕ КООРДИНАТЫ: 26837,186/17428,947/363,554
НАЗВАНИЕ: Пуповина
МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ (ЗВЕЗДА/ПЛАНЕТА): Мэндел/Добеллия (дублет)
УЗЛОВАЯ ТОЧКА БОЗЕ-СЕТИ: 513
ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ: 4,037 +– 0,15 мегалет
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ. Открыт во время облета Мэндела автоматическим зондом в 1446 г.Э. Первый осмотр пилотируемым кораблем произведен в 1513 г.Э. (Добеллии и Хингклифф). Первое посещение в 1668 г.Э. (корабль типа 'Скайскан', Ву и Танака). Впервые использован поселенцами Добеллии в 1742 г.Э.
