– Прямо сейчас. Я нахожусь в ресторане «Мулан» на Садовнической. Я жду вас в течение часа.
Вы найдете меня за крайним столиком слева. Думаю, мы узнаем друг друга.
Я достала помаду, подкрасила губы, бросила мобильник в сумочку, вышла из Кабинета, сказала секретарше, что вернусь через пару часов, спустилась к автомобилю и, – надавив на газ, помчалась в сторону Садовнической.
Глава 2
Припарковав машину на стоянке, я посидела какое-то время, собираясь с мыслями, – все-таки миссия мне предстояла не из приятных, затем невесело подмигнула своему отражению в зеркальце заднего вида, встала, захлопнула дверку и, громко цокая тоненькими каблучками по скользким плиткам, заменявшим асфальт, направилась к украшенному декоративными фонариками входу.
В «Мулане» я прежде никогда не была. Судя но пряным запахам, ресторан был китайский. Китайскую кухню я не люблю, но в таких местах всегда можно заказать и европейские блюда. Впрочем, я сюда не есть пришла. Надо бы поскорее сказать подобающие случаю слова и смотаться в более приятное местечко. Интерьер здесь какой-то убогий… Слизан с диснеевского мультфильма. Я его не смотрела, но песенку слышала. Та-ти-та-та…
Приятная мелодия. Но где же Машин жених? На показах бывает так много мужчин – пойди их всех упомни… Этот? Нет, этот налысо обрит, весь затянут в кожу. На бизнесмена явно не тянет, не он.
Может, тот, в углу? Староват, да и мне строит глазки. Фу ты, козел!
Наконец за столиком слева я увидела подходящего. Молодой, симпатичный, хорошо, со вкусом одет и – совершенно пьяный. Кажется, я его видела раньше… Да, определенно видела, и не раз.
Я подошла к нему и сказала:
– Простите, вы Алексей?
– Алексей, – понуро кивнул он, расточая едва уловимый запах фирменной туалетной воды «Хьюго Босс».
Мужчина поднял голову и посмотрел на меня сальным взглядом. Ничего себе – и это называется убитый горем жених? Бедная Маша… Хотя…
Полулитровая бутылка «Реми Мартин» почти пуста. Коньяк, конечно, хороший, но и он забирает будь здоров, особенно если пить не закусывая – щедро украшенная пряной травой снедь на тарелке перед Алексеем успела слегка заветриться.
– Я не люблю, когда на меня так смотрят, – произнесла я строго, усаживаясь за стол.
– Извините, Маргарита, наверно, я перебрал.
– Ладно уж, прощаю, – улыбнулась я.
Раздражение тут же улетучилось, уступив место жалости. И что я такого себе напридумывала?
Алексей не в себе. Он искренне переживает смерть Маши. Вон как дергается кадык, и руки дрожат.
Поерзав на стуле, я заглянула Алексею в глаза.
– Мне очень жаль, честное слово. Маша была потрясающей девушкой… Остается надеяться, что милиция найдет убийцу и накажет его по заслугам.
– Дело – висяк, – прохрипел Алексей пьяным голосом. – А по заслугам милиция наказывает только невиновных.
– Тоже верно, – грустно улыбнулась я и, не зная, что сказать дальше, спросила:
– Ну и где же ваша чашечка кофе?
– Вот, – Алексей махнул рукой в сторону коньячной бутылки и, чуть не сбив ее, испуганно ухватился за горлышко.
– Я не пью, – я попыталась остановить его. – Я за рулем.
– Мы все за рулем. – С мученическим лицом Алексей налил мне полную рюмку.
– Послушайте, я не буду пить! Я говорю вполне серьезно…
– Мне сейчас тоже не до шуток.
– Я не могу… – упиралась я.
– Вы обязаны помянуть свою сотрудницу.
Я думаю, у вас не каждый день убивают таких красивых девушек.
– Это точно, девушек у нас убивают не каждый день.
Я повертела протянутую мне рюмку в руках и не раздумывая осушила ее до дна.
– Вот шоколад. – Алексей пододвинул ко мне разломанную плитку.
– Я, наверное, повторяюсь, но мне правда жаль, что все так нелепо произошло…
– Нелепее не бывает, – кивнул Алексей. – Оказывается, Машка была беременна.
– Беременна?!
– Да, на третьем месяце.
– Но ведь она ничего не говорила… А как же контракт… Карьера? Да о чем она думала?!
– О себе, разумеется. – Алексей смерил меня таким ледяным взглядом, что я почувствовала смятение. – Машка хотела быть матерью… Жаль, что я ничего не знал.
– Мне казалось, что у Маши на первом месте была карьера.
– На первом месте у Маши был я, – отрезал Алексей.
Приклеив к губам вежливую улыбку, я постаралась скрыть свое возмущение. Терпеть не могу самоуверенных мужиков! Сегодня он пьет дорогой коньяк, а завтра его фирма прогорит ко всем чертям. И кто будет содержать ребенка? Нет, я не против детей, но в двадцать лет думать о детях глупо.
Неужели Маша пренебрегла моими советами?
Выходит, пренебрегла… Забеременеть в начале блестящей карьеры. Нет, вы подумайте! Поставить на карту все ради такого.., такого…
В поисках нужного слова я бросила на Алексея оценивающий взгляд и поняла, что он тянет всего на одну ночь, не более.
– Маша любила меня, – виновато сказал Алексей. – Ты даже не представляешь, как она нуждалась во мне последнее время. – Он и сам не заметил, как перешел на «ты». – Она не похожа на тебя, Маргарита, она – другая.
– Да что ты вообще обо мне знаешь?! – неожиданно для себя самой вспылила я.
– А о тебе и не надо ничего знать, – усмехнулся Алексей. – У тебя все на лице написано. Не трудно догадаться, что ты ждешь от жизни слишком многого: славы, денег и бессмертия. Простые человеческие чувства тебе не знакомы.
– С меня хватит. Не желаю больше выслушивать этот бред! – Я сделала попытку подняться, но, увидев бледное лицо Алексея, застыла на месте. По щекам его текли слезы, губы беззвучно шевелились. «Маша, Маша…» – рвался из груди стон. Оставишь такого – сделает что-нибудь с собой. А я, хоть и стерва, буду потом переживать, – Может, ты хочешь еще выпить? – участливо спросила я.
– Выпить? Нет, не хочу. Знаешь, больше всего на свете мне хочется ей позвонить…
Я не могу поверить в то, что теперь-то звонить некому. Еще недавно мы пили мартини и искали на небе Большую Медведицу…
Алексей сжал мою руку с такой силой, что я не выдержала и вскрикнула от боли. А ведь они были по-настоящему близки… Счастливая Машка, хоть перед смертью испытала настоящее чувство. А я? Я никого не любила еще и, наверное, не полюблю. Я слишком рациональна.
Я все взвешиваю на незримых весах: нужно, не нужно, продавать или не продавать – себя. Освободив руку, я перевела дыхание и произнесла словно во сне:
– Я понимаю, Алеша, как тебе тяжело. Чтобы пережить смерть Маши, тебе необходимо поскорее включиться в работу. Ты должен уйти в нее с головой. Станет намного легче. Я не знаю другого лекарства, кроме этого…
Алексей промолчал.
– К сожалению, мне пора. Если понадобится помощь, звони, не стесняйся. Маша не была мне
