Гарри Поттер и Комната Секретов

— Святой Поттер, покровитель мугродья, — медленно произнес Малфой. — Вот еще один, кто не имеет колдовской гордости, а то бы он не таскался повсюду с этой воображалой Мугрэнжер. А ведь все думают, что он — Наследник Слизерина!

Гарри с Роном затаили дыхание: ясно, что Малфой сейчас признается, что на самом деле Наследник — он… Но тут…

— Хотел бы я знать, кто этот Наследник, — раздраженно сказал Малфой, — я бы ему помог…

Рон открыл рот, так что Краббе стал выглядеть тупее обычного. К счастью, Малфой не обратил на это внимания, а Гарри сходу задал ему вопрос:

— Ты же должен кого-то подозревать? Есть какие-то догадки?

— Ты ведь знаешь, что нет, Гойл, сколько можно говорить? — обозлился Малфой. — Отец тоже ничего не рассказывает о том случае, когда Комната была открыта в прошлый раз. Конечно, это было пятьдесят лет назад, еще до него, но ему всё известно. Он говорит, что всё держалось в большом секрете, и будет очень подозрительно, если вдруг выяснится, что я знаю слишком много. А я знаю только одно — в прошлый раз, когда Комната Секретов была открыта, погиб кто-то из мугродья. Так что, по-моему, это вопрос времени, пока и на сей раз кто-нибудь из мугродов не умрет… надеюсь, это будет Грэнжер, — добавил он со смаком.

Краббе-Рон сжал огромные кулаки. Понимая, какой это будет провал, если Рон ударит Малфоя, Гарри кинул на Рона предупреждающий взгляд и поинтересовался:

— А ты случайно не знаешь, поймали того, кто открыл Комнату в прошлый раз?

— Да, конечно… кто он там был, не знаю, но его исключили, — ответил Малфой. — Наверно, он до сих пор в Азкабане.

— Азкабане? — не понял Гарри.

— Да, в Азкабане — в колдовской тюрьме, — ответил Малфой, всем своим видом выражая глубочайшее изумление перед редкостной тупостью Гойла, — В самом деле, Гойл, если ты и дальше будешь так тормозить, то скоро поедешь назад.

Он раздраженно поерзал в кресле и сказал:

— Отец говорит, надо затаиться и подождать, пока Наследник Слизерина не сделает за нас всю работу. Он говорит, что из «Хогварца» давно пора вымести весь мусор, всё мугродье, но самим при этом лучше остаться как бы ни при чём. У него, конечно, сейчас своих забот полон рот. Знаете, что в нашем особняке на прошлой неделе был обыск?

Гарри, как мог, состроил из маловыразительных черт Гойла гримасу обеспокоенности.

— Вот-вот… — сказал Малфой. — К счастью, им мало что удалось найти. А ведь у папы есть некоторые очень ценные предметы черной магии. Так удачно, что у нас под гостиной есть своя секретная комната…

— Хо! — выпалил Рон.

Малфой повернулся к нему. И Гарри тоже. Рон весь покрылся краской. Даже волосы покраснели. И нос стал постепенно удлиняться — час прошел, Рон начал превращаться в самого себя, и, по паническому выражению у него на лице, Гарри понял, что с ним, видимо, происходит то же самое.

Оба вскочили на ноги.

— Мне нужно что-нибудь от живота, — бухнул Рон и, без дальнейших промедлений, они рванули из слизеринской гостиной, чуть не проломив по пути каменную стену, и понеслись по коридору, от души надеясь, что Малфой ни о чем не догадался. Гарри почувствовал, как съеживаются его ноги в гигантской обуви Гойла. Ему пришлось подобрать полы платья, потому что его рост стремительно уменьшался. Перепрыгивая через несколько ступеней, они промчались по лестнице в неосвещенный вестибюль. Из шкафа, где были заперты настоящие Краббе и Гойл, доносились равномерные глухие удары. Ребята поставили позаимствованные ботинки возле двери в шкаф и в носках побежали по мраморной лестнице к туалету Меланхольной Миртл.

— Что ж, нельзя сказать, что мы даром потратили время, — через силу произнес запыхавшийся Рон, закрывая за собой дверь туалета. — Мы, конечно, так и не узнали, кто у нас тут бесчинствует, но зато я завтра же напишу папе и намекну, что ему следует поискать получше под гостиной Малфоев.

В треснувшем зеркале Гарри исследовал свое лицо. Оно полностью вернулось к нормальному состоянию. Гарри надел очки, а Рон тем временем барабанил в кабинку, где пряталась Гермиона.

— Гермиона, выходи, нам столько всего надо тебе рассказать!..

— Уйдите! — пронзительно взвизгнула Гермиона.

Гарри с Роном переглянулись.

— Что с тобой? — удивился Рон. — Ты ведь уже должна была вернуться в свой обычный вид, мы, например….

Тут сквозь дверь из кабинки неожиданно выскользнула Меланхольная Миртл. Гарри еще ни разу не видел ее такой воодушевленной.

— Ооооо, сейчас вы увидите! — воскликнула она. — Это так ужасно!..

Они услышали, как задвижка скользнула в сторону, и появилась всхлипывающая Гермиона. Она закрывала голову подолом.

— Да в чём дело? — неуверенно спросил Рон. — У тебя что, остался нос Миллисент? Или что?

Гермиона опустила подол, Рон отшатнулся и сел на раковину.

Лицо девочки покрывал густой черный мех. Глаза стали ярко-желтыми, из густых волос торчали длинные, острые ушки.

— Это был к-кошачий в-волос, — зарыдала она. — Наверно, у М-миллисент Бычешейдер есть к-кошка! А Всеэссенция не п-предназначена д-для превращения в животных!

— Ой, мама, — сказал Рон.

— Тебя будут дразнить чем-нибудь кошмарным! — плотоядно проговорила Миртл.

— Не волнуйся, Гермиона, — сказал Гарри. — Мы отведем тебя в больницу. Мадам Помфри никогда не задает слишком много вопросов…

Им понадобилось масса времени на то, чтобы уговорить Гермиону покинуть туалет. Когда наконец это удалось, Меланхольная Миртл провожала их до двери утробным гоготом:

— Погодите, пока все узнают, что у нее есть хвост!

Глава тринадцатая Засекреченный дневник

Гермиона лежала в больнице уже несколько недель. Когда закончились каникулы, и учащиеся вернулись в школу, по поводу ее исчезновения поползли всякие нехорошие слухи — все, разумеется, решили, что на нее тоже было совершено нападение. Вокруг больничного отделения шаталось столько народу, жаждавшего выведать, что же на самом деле произошло с Гермионой, что мадам Помфри была вынуждена огородить кровать девочки ширмой, дабы скрыть от нескромных взглядов ее мохнатое лицо.

Гарри с Роном навещали Гермиону каждый вечер. Как только начался семестр, они стали приносить ей домашние задания.

— Если бы у меня отросли кошачьи усы, я бы воспользовался случаем и ничего бы не делал, — сказал как-то Рон, потрогав стопку книг на прикроватном столике.

— С ума сошел, мне нельзя отставать! — живо ответила Гермиона. Настроение у нее значительно улучшилось: с лица уже сошла практически вся шерсть, а глаза медленно, но верно меняли цвет с желтого на обычный карий. — Кстати, а как у вас дела? Не появилось никаких новых версий? — добавила она едва различимым шепотом, чтобы не услышала мадам Помфри.

— Не-а, — мрачно ответил Гарри.

— Я был на все сто уверен, что это Малфой, — сказал Рон, уже, наверное, в сотый раз.

— А это что такое? — Гарри ткнул пальцем во что-то золотое, краешком высовывавшееся из-под подушки.

— Это? Открытка с пожеланием выздоровления, — буркнула Гермиона, отводя глаза и стараясь засунуть блестящее послание поглубже, но Рон опередил ее. Он выхватил открытку, раскрыл и громко зачитал:

«Милой мисс Грэнжер, с пожеланиями скорейшего выздоровления, от обеспокоенного преподавателя, профессора Сверкароля Чаруальда, кавалера Орден Мерлина третьей степени, почетного члена Лиги защиты от сил зла, а также пятикратного лауреата премии журнала „Ведьмополитен“ за самую обаятельную улыбку.»

Рон с отвращением посмотрел на Гермиону.

— И ты спишь с этим под подушкой?!

К счастью, Гермиона была избавлена от необходимости отвечать, так как пришла мадам Помфри и принесла лекарство.

— Скажи, второго такого прилипалы, как Чаруальд, днем с огнем не сыщешь? — спросил Рон у Гарри по дороге из больничного отделения в башню «Гриффиндора». Злей задал столько работы, что, подумалось Гарри, когда он всё сделает, то будет, наверное, уже в шестом классе. Рон начал было сокрушаться, что не спросил у Гермионы, сколько крысиных хвостов надо класть в Волосодыбельное Зелье, но тут этажом выше раздался яростный вопль.

— Это Филч, — пробормотал Гарри, и они поспешили наверх, где остановились в сторонке и прислушались.

— Это ведь не очередное нападение, как ты думаешь? — напряженно спросил Рон.

Они постояли, затаив дыхание, склонив головы в ту сторону, откуда доносились истерические крики Филча.

— …опять убирать! Да здесь же работы на всю ночь, как будто у меня и без того забот не хватает! Нет, это последняя капля, я пойду к Думбльдору…

Звук его шагов постепенно затих — Филч удалился по невидимому для приятелей коридору. Далеко-далеко с силой хлопнула дверь.

Ребята осторожно высунули носы в этот самый коридор и поняли, что Филч, как всегда, дежурил на своем добровольном посту: они снова оказались в том месте, где была атакована миссис Норрис. Им сразу стало понятно, отчего вопил Филч. Огромная лужа затопила полкоридора и, кажется, вода продолжала сочиться из-под двери туалета Меланхольной Миртл. Теперь, когда Филч прекратил орать, стали слышны всхлипывания Миртл, эхом отдававшиеся от стен туалета.