Гарри Поттер и Комната Секретов

— Ты — не величайший маг всего мира, — объяснил Гарри, учащённо дыша. — Жаль тебя разочаровывать и всё такое, но величайшим магом всего мира является Альбус Думбльдор. Все так говорят. Даже в то время, когда ты был полон сил, ты даже не пытался захватить «Хогварц». Думбльдор видел тебя насквозь, когда ты здесь учился, ты боишься его и сейчас, где бы ты не прятался…

Улыбка исчезла с лица Реддля, и на её месте появилось крайне неприятное выражение.

— Думбльдора удалили отсюда при одном лишь воспоминании обо мне! — прошипел он.

— Может, и удалили, но не настолько, насколько ты думаешь! — парировал Гарри. Он говорил наобум, пытаясь напугать Реддля, скорее желая, чем веря, что его слова — правда…

Реддль открыл было рот, но замер.

Откуда-то полилась музыка. Реддль круто обернулся и вперил взор в пустоту Комнаты. Музыка становилась громче. От вкрадчивых, неземных звуков мороз подирал по коже; у Гарри волосы встали дыбом, а сердце, казалось, расширилось и сделалось в два раза больше обычного. Затем, когда тон достиг немыслимой высоты, и Гарри почувствовал, как звуки вибрируют внутри грудной клетки, из вершины ближайшей колонны вырвались языки пламени.

Прямо из воздуха под сводчатым потолком возникла малиновая птица размером с лебедя. Она старательно выводила загробную мелодию. У птицы был отливающий золотом роскошный хвост, длинный как у павлина, и сверкающие золотые когти, в которых был зажат драный свёрток.

В следующее мгновение птица полетела прямо к Гарри. Она уронила свёрток к его ногам, после чего тяжело опустилась мальчику на плечо и сложила огромные крылья. Гарри взглянул вверх и увидел длинный острый клюв и круглый черный глаз.

Птица прекратила петь. Она сидела очень тихо, грея Гаррину щёку, и в упор смотрела на Реддля.

— Это феникс… — непонимающе произнёс Реддль, пристально вглядываясь в птицу.

— Янгус? — выдохнул Гарри и почувствовал, как золотые когти дружески пожали ему плечо.

— А это… — продолжил Реддль, рассматривая теперь драную вещь, принесённую фениксом, — старая школьная шляпа- сортировщица…

Действительно, это была шляпа. Залатанная, потрёпанная и грязная, она неподвижно лежала у ног Гарри.

Реддль снова захохотал. Он так зашёлся от смеха, что в темном зале задрожали стены, словно смеялся не один Реддль, а целых десять…

— Так вот что Думбльдор прислал своему защитнику! Певчую птичку и старую шляпу! Ну как, ты почувствовал себя храбрее, Гарри? В безопасности?

Гарри не ответил. Он не понимал, какая может быть польза от Янгуса или от шляпы-сортировщицы, но больше не чувствовал себя одиноким. С растущей уверенностью в себе он ждал, когда Реддль отсмеётся.

— К делу, Гарри, — сказал наконец Реддль, всё ещё не в силах перестать улыбаться. — Дважды — в твоём прошлом, в моём будущем — мы встречались. И дважды мне не удавалось убить тебя. Как ты смог остаться в живых? Расскажи мне всё. Чем дольше будешь говорить, тем дольше проживёшь.

Гарри лихорадочно взвешивал свои шансы. У Реддля палочка. У него, у Гарри — Янгус и шляпа-сортировщица. Ни то, ни другое не очень-то годится для дуэли. Да уж, дело труба… чем дольше Реддль стоит здесь, тем больше жизни вытекает из Джинни… Гарри заметил, что контуры фигуры Реддля становятся всё чётче, сам он всё больше обретает плоть… Если уж им суждено сразиться друг с другом, то чем скорее, тем лучше.

— Никто не знает, почему ты потерял колдовские силы, когда пытался убить меня, — коротко ответил Гарри. — Я тоже не знаю. Но зато я знаю, почему ты не смог убить меня. Потому что моя мама отдала за меня свою жизнь. Моя обыкновенная, муглорождённая мама, — добавил он, дрожа от подавляемого гнева. — Она не дала тебе убить меня. А я видел тебя настоящего, в прошлом году. Ты — никуда не годная развалина. Ты чуть живой. Вот куда привели тебя твои колдовские силы. Ты вынужден скрываться. Ты уродина, мерзкий, гадкий…

Лицо Реддля исказилось. Затем он вынудил свои черты сложиться в жуткую, зловещую улыбку.

— Вот, стало быть, как. Твоя мать отдала за тебя свою жизнь. Согласен, это сильное контрзаклятье. Теперь ясно… в конечном счёте, в тебе нет ничего особенного. Видишь ли, я никак не мог понять: между нами есть нечто до странности общее. Ты, верно, и сам это заметил… Оба полукровки, сироты, воспитаны у муглов. Оба змееусты — возможно, единственные двое в «Хогварце» после самого великого Слизерина. Мы даже внешне похожи… но, как выясняется, ты спасся от меня всего лишь благодаря счастливой случайности. Это всё, что я хотел знать.

Гарри стоял и, внутренне сжавшись, ждал, когда Реддль взмахнёт палочкой. В это время кривая улыбка на лице у Реддля снова стала шире.

— Вот что, Гарри, я хочу преподать тебе небольшой урок. Давай-ка померяемся силами: Лорд Вольдеморт, Наследник Салазара Слизерина, против знаменитого Гарри Поттера и того оружия, которым у Думбльдора хватило ума его снабдить…

Он с брезгливым изумлением бросил взгляд на Янгуса и шляпу-сортировщицу и отошёл. Гарри, у которого страх быстро распространялся по телу, парализуя ноги, заворожённо следил за Реддлем. Тот остановился между высокими колоннами и поднял глаза к каменной маске Слизерина, царившей высоко в полутьме. Реддль широко раскрыл рот и зашипел — но Гарри понял все его слова…

— Поговори со мной, Слизерин, величайший из хогварцевской четвёрки…

Гарри развернулся на пятках, чтобы тоже посмотреть на статую. Янгус покачнулся у него на плече.

Огромное лицо Слизерина зашевелилось. Объятый ужасом, Гарри увидел, как открывается гигантский рот — шире, шире, пока наконец рот не превратился в огромную дыру.

И нечто шевелилось внутри этой дыры. Нечто выползало из её глубин.

Гарри бессознательно попятился. Он продолжал отступать назад, пока не ударился об стену Комнаты. Он крепко зажмурился и в этот момент почувствовал, что Янгус взлетает с его плеча. Феникс задел мальчика крылом по щеке. Гарри хотел закричать: «Не оставляй меня!», да только что может сделать феникс против Короля Змей?

Нечто невероятное свалилось на пол Комнаты. Гарри даже почувствовал вибрацию — он знал, что происходит, он чувствовал это, даже не открывая глаз, видел, как змей выползает изо рта Слизерина, разворачивая кольца чудовищного тела. Затем раздалось шипение Реддля:

— Убей его.

Василиск приближался к Гарри; мальчик слышал, как тяжёлое тело змея грузно скользит по пыльному полу. Не открывая глаз, Гарри слепо заметался, растопырив руки, пытаясь нащупать путь — Вольдеморт хохотал…

Гарри споткнулся. Он тяжело рухнул на пол и почувствовал привкус крови во рту — змей был буквально в футе от него, было слышно его приближение…

Вверху справа взорвался громкий, плюющийся звук, и что-то тяжёлое обрушилось на Гарри с такой силой, что он со всего маху врезался в стену. Вот- вот в его тело должны вонзиться ядовитые клыки… Он слышал сумасшедшее шипение, слышал, как что-то яростно бьётся о колонны…

Он ничего не смог с собой поделать — и непроизвольно приоткрыл глаза, достаточно широко, чтобы видеть, что происходит.

Отвернувшись от Гарри, огромный ярко-зеленый змей поднял высоко в воздух толстое, как ствол дуба, тело и пьяно водил некрасивой, будто обрубленной головой между колоннами. Гарри мелко дрожал и был готов сразу закрыть глаза, если змей обернётся. Тут он понял, что же отвлекло змея.

Янгус кружил вокруг его головы, и василиск кидался на феникса, обнажив длинные и тонкие как сабли клыки…

Янгус нырнул. Его длинный золотой клюв на мгновение исчез из виду, и внезапно фонтан тёмной крови брызнул на пол. Змеиный хвост заметался из стороны в сторону, чудом не задев Гарри, и, раньше, чем мальчик успел закрыть глаза, змей повернулся — Гарри оказался лицом к лицу с чудовищем и увидел, что оба огромных выпученных глаза выклеваны фениксом; кровь струилась на пол, и змей шипел в агонии.

— НЕТ! — услышал Гарри вопль Реддля. — ОСТАВЬ ПТИЦУ! ОСТАВЬ ПТИЦУ! МАЛЬЧИШКА СЗАДИ ТЕБЯ! ИЩИ ЕГО ПО ЗАПАХУ! УБЕЙ ЕГО!

Ослеплённый змей покачнулся, сбитый с толку, но по-прежнему смертоносный. Янгус кругами летал у него над головой, трубя свою заунывную песнь, то и дело вонзаясь клювом в чешуйчатый нос, по которому безостановочно лилась кровь.

— Помогите, помогите, — как безумный, бормотал Гарри, — кто-нибудь… хоть кто-нибудь…

Змеиный хвост снова хлестнул по полу. Гарри пригнулся. Что-то мягкое ударилось ему в лицо.

Василиск случайно швырнул в руки мальчику шляпу-сортировщицу. Гарри схватил её. Это было всё, что у него оставалось, последний шанс — он нахлобучил шляпу на голову и бросился на пол. Василиск в это время снова махнул хвостом.

Помогите — помогите — думал Гарри под шляпой, изо всех сил зажмурив глаза. Пожалуйста, помогите…

Ответа не было. Вместо этого, шляпа сжалась, как будто схваченная твёрдой рукой.

Что-то очень тяжёлое и жёсткое упало Гарри на голову, он почти лишился сознания. Из глаз полетели звёзды. Он схватил шляпу за кончик, чтобы стянуть её с головы и почувствовал под ней что-то длинное и твёрдое.

Внутри шляпы появился мерцающий серебряный меч, с рукоятью, украшенной рубинами величиной с куриное яйцо.

— УБЕЙ МАЛЬЧИШКУ! ОСТАВЬ ПТИЦУ! МАЛЬЧИШКА СЗАДИ! НЮХАЙ — ТЫ ПОЧУЕШЬ ЕГО!

Гарри уже стоял на ногах. Он приготовился к нападению. Голова василиска клонилась к полу, тело извивалось, ударяясь о колонны — змей крутился в поисках жертвы. Гарри видел огромные, окровавленные глазницы, пасть, разинутую так широко, что он мог бы провалится туда целиком, пасть с двумя рядами зубов, длинных как сабли, тонких, влажно блестящих, ядовитых…

Змей напал вслепую — Гарри увернулся, и змей ударился об стену Комнаты. Чудовище снова бросилось, и его раздвоенный язык задел Гарри сбоку. Мальчик обеими руками поднял меч…

Василиск опять метнулся, и на этот раз бросок оправдал себя — Гарри всем телом навалился на меч и вонзил его в небо чудовища…

Но, когда тёплая кровь заструилась по его рукам, он почувствовал жгучую боль немного выше локтя. Один из длинных, смертоносных зубов вонзался всё глубже и глубже в руку, и рука сломалась, когда змей начал крениться набок и наконец упал, извиваясь, на пол.

Гарри соскользнул по стене. Он ухватился за зуб, распространяющий яд по телу и выдернул его из руки. Он отдавал себе отчёт в том, что уже слишком поздно. Отчаянная, до белизны в глазах, боль медленно, но верно разливалась по телу. Он отшвырнул зуб и замутнёнными глазами смотрел, как кровь проступает на одежде. Комната стала растворяться в тусклом кружении.

Мимо пронеслось малиновое пятно, и Гарри услышал позади себя тихое клацание когтей.

— Янгус, — невнятно пробормотал Гарри, — ты был великолепен, Янгус…

Он почувствовал, как феникс положил свою красивую голову на то место, где змеиный зуб вонзился ему в руку.