вполне на виду – если знать, куда смотреть. Мне как-то пришлось в спешке покидать Мишарак-ас-Талл, и я на нее наткнулся.
– Возникает такое чувство, что тебе отовсюду хоть раз приходилось уходить в спешке.
Силк пожал плечами.
– Работа такая. Главное, чему мы учимся, это вовремя уносить ноги.
– Река сия не станет ли для нас преградой неодолимой? – спросил Мендореллен, глядя на искрящиеся воды реки Олдур, отделяющие их от черного уступа. Он легонько трогал пальцами бок.
– Мендореллен, перестань, – сказала ему тетя Пол. – Они никогда не срастутся, если ты будешь их теребить.
– Мыслю я, что срослись они уже, миледи, – отвечал рыцарь, – и одно лишь доставляет мне беспокойство.
– Ну и не трогай его.
– В нескольких лигах вверх по течению есть брод, – сказал Белгарат, отвечая на его вопрос. – Сейчас вода невысокая, так что реку мы перейдем легко.
Он поехал вниз по склону к реке, ведя отряд за собой. Вечером они переправились через реку и разбили палатки на дальнем берегу. На следующее утро они подъехали к подножью обрыва.
– Дорога в нескольких лигах к югу, – сказал Силк и поехал вдоль мрачной черной стены.
– Неужели она идет прямо по обрыву? – с опаской спросил Гарион, задирая голову, чтобы обозреть базальтовую кручу.
Силк покачал головой.
– Это, собственно, не дорога, а русло, ведущее через обрыв. Оно довольно крутое и узкое, но на вершину нас выведет.
Гариона это ободрило.
Дорога оказалась всего-навсего расщелиной в колоссальном обрыве. Из расщелины вытекал тонюсенький ручеек, исчезавший под каменными глыбами чуть выше.
– Ты уверен, что мы выберемся наверх? – спросил Бэйрек, подозрительно оглядывая расщелину.
– Доверься мне, – сказал Силк.
– Вот уж нет.
Подъем оказался ужасный – крутой и загроможденный камнями. Местами расщелина была такая узкая, что приходилось снимать поклажу с вьючных лошадей и вручную перетаскивать несчастных животных через базальтовые глыбы, похожие на большие, почти кубические ступеньки. Камни, по которым бежала вода, были склизкие. В довершение всего с запада надвинулись тучи, и с засушливых равнин Мишарак-ас-Талла в расщелине потянуло ледяным сквозняком.
Только через два дня они, падая от изнеможения, вылезли наверх примерно в миле от края обрыва.
– У меня такое ощущение, словно меня били палкой, – сказал Бэйрек, валясь на землю в заросшем колючим кустарником овраге, служившем продолжением расщелины. – Большой грязной палкой.
Они все сели на землю под колючими кустами, отдыхая после ужасного подъема.
– Я осмотрюсь, – сказал Силк через несколько минут. Его поджарое и сильное, как у циркача, тело мгновенно преодолевало усталость. На четвереньках он поднялся к краю овражка и, укрываясь за кустами, прополз еще несколько футов на брюхе. Через несколько минут он тихонько свистнул и рукою поманил остальных.
Бэйрек со стоном встал. Дерник, Мендореллен и Гарион двинулись следом.
– Посмотрите, что ему надо, – сказал Белгарат. – Я еще не могу двигаться.
Все четверо поднялись по галечному склону туда, где лежал за кустами Силк; последние несколько футов, как и он, они ползли по-пластунски.
– В чем дело? – спросил Бэйрек, когда они оказались рядом с Силком.
– Отряд, – коротко отвечал тот, указывая на мертвую каменистую равнину под затянутым тучами серым небом.
Облачко желтой пыли, стелющееся на холодном ветру, говорило о том, что там всадники.
– Дозорные? – шепотом спросил Дерник.
– Не думаю, – отвечал Силк. – Таллы редко ездят верхом. Они обычно выставляют пеший дозор.
Гарион взглянул на засушливую равнину.
– Там что, кто-то бежит впереди них? – спросил он, указывая на крохотное темное пятнышко примерно в полумиле от всадников.
– Ага, – печально сказал Силк.
– Что это? – спросил Бэйрек. – Не томи душу, Силк. Я не в том настроении.
– Это гролимы, – сказал Силк, – а тот, за кем они гонятся, – талл, не желающий, чтобы его принесли в жертву. Довольно обычное дело.
– Может, сказать Белгарату? – предложил Мендореллен.
– Наверное, незачем, – ответил Силк. – Здесь живут гролимы самого низшего ранга. Не думаю, чтобы кто-то из них был искушен в чародействе.
– Все равно я пойду скажу ему. – Дерник съехал на животе со склона, встал на ноги и пошел туда, где остались старик с тетей Пол и Релгом.
– Если мы будем держаться в укрытии, они нас не заметят, – сказал Силк. – Их, кажется, всего трое, и они заняты таллом.
Беглец приближался. Он низко опустил голову и размахивал руками.
– Что, если он попробует скрыться в овраге? – спросил Бэйрек.
Силк пожал плечами.
– Гролимы последуют за ним.
– Тут-то и вступим мы, так ведь?
Силк с нехорошей усмешкой кивнул.
– Я думаю, мы можем его окликнуть, – сказал Бэйрек, проверяя, свободно ли ходит в ножнах меч.
– Мне пришла в голову та же мысль.
Дерник поднялся по склону, хрустя галькой.
– Волк говорит, чтобы вы следили за ними, но ничего не делали, разве что они заедут прямо в овраг.
– Жалость какая! – вздохнул Силк разочарованно.
Бегущего талла они уже могли рассмотреть. Он был дородный, в грубой, подвязанной поясом рубахе. Волосы у него были всклокоченные, лицо выражало смертельный ужас. Он пробежал примерно в тридцати шагах от них, и Гарион отчетливо услышал его хриплое дыхание. Он подвывал на бегу – звериный звук, выражавший абсолютное отчаяние.
– Они почти никогда не пытаются спрятаться, – сказал Силк с жалостью. – Просто бегут. – Он покачал головой.
– Скоро они его нагонят, – заметил Мендореллен.
Гролимы были в черных одеяниях с капюшонами и в блестящих стальных масках.
– Нам лучше спуститься, – посоветовал Бэйрек.
Они сползли вниз. Мимо, стуча копытами, пронеслись три лошади.
– Они поймают его через несколько минут, – сказал Гарион. – Он бежит к краю обрыва. Он в западне.
– Не думаю, – печально сказал Силк.
Через минуту они услышали долгий, отчаянный крик, замерший где-то внизу.
– Я этого ждал, – сказал Силк.
У Гариона все внутри перевернулось при мысли о жуткой высоте обрыва
– Они возвращаются, – предупредил Бэйрек. – Спустимся.
Три гролима проехали по краю оврага. Один сказал что-то – слов Гарион не разобрал, двое других
