– Каково это было? – спросил Гарион с любопытством. – Идти сквозь камень, я имею в виду?
Силк поежился.
– Ужасно. Мы на самом деле впитывались в него. Я чувствовал, как камень проходит сквозь меня.
– Однако это тебя спасло, – напомнил ему Дерник.
– Мне казалось, что я предпочел бы остаться. – Силк снова поежился. – Может, не будем об этом говорить?
Найти в этих местах дрова было трудно, а нарубить – еще труднее. Ползучий кустарник упорно сопротивлялся ударам топора. Через час, уже в темноте, они вернулись с тремя жалкими охапками.
– Кого-нибудь видели? – спросил Бэйрек, когда они вернулись
– Нет, – ответил Силк.
– Тор Эргас небось тебя ищет.
– Да уж наверняка. – Силк огляделся. – Где Релг?
– Ушел в пещеру, чтобы дать отдых глазам, – ответил Белгарат. – Он нашел воду, вернее – лед. Придется растопить его, прежде чем мы сможем напоить лошадей.
Костерок у Дерника получился крошечный, и кузнец понемножку подкидывал в него сучья и веточки, стараясь растянуть скудный запас дров. Ночь прошла очень неуютно.
Утром тетя Пол критически оглядела Релга.
– Ты вроде больше не кашляешь, – сказала она. – А как ты себя чувствуешь?
– Отлично, – ответил он, стараясь на нее не смотреть. То обстоятельство, что она женщина, смущало его невероятно, и он по возможности ее избегал.
– Что стало с твоей простудой?
– По-видимому, камень ее не пропустил. Она прошла вчера, когда я его вытаскивал.
Тетя Пол серьезно посмотрела на Релга.
– Вот чего никогда не думала, – сказала она задумчиво. – Еще никому таким образом не удавалось вылечиться от простуды.
– Простуда – не такое уж серьезное заболевание, Полгара, – сказал Силк с затравленным видом. – Уверяю тебя, просачивание сквозь камень никогда не станет излюбленным лекарством от нее.
Четыре дня ушло на то, чтобы пересечь горы и оказаться перед большой котловиной, которую Белгарат назвал Мергской пустыней, и еще полдня, чтобы спуститься в нее по крутым базальтовым откосам.
– Как образовалась впадина сия огромная? – спросил Мендореллен, оглядывая шершавые камни, черный песок и грязные пятна солончаков.
– Давным-давно здесь было внутреннее море, – сказал Белгарат. – Когда Торак расколол мир, восточный край обрушился, и море ушло.
– Ну и зрелище было, наверное, – сказал Бэйрек.
– Наши мысли тогда занимало другое.
– Что это? – спросил Гарион встревоженно и указал на торчащее из песка существо с длинной, утыканной острыми зубами пастью. Пустые, огромные, как корзины, глазницы, казалось, зловеще таращилась на путников.
– Не думаю, чтобы оно как-то называлось, – спокойно отвечал Белгарат. – Они жили в море до того, как ушла вода. Все они уже тысячи лет как умерли.
Когда они проехали мимо мертвого чудовища, Гарион увидел, что это только остов. Ребра у него были огромные, как амбарные стропила, изъеденный временем череп превосходил лошадиный. Пустые глазницы, казалось, следили за путниками.
Мендореллен, который вновь облачился в доспехи, посмотрел на череп.
– Устрашающее чудище, – прошептал он.
– Посмотри, какие зубы, – сказал Бэйрек уважительно. – Такими можно враз перекусить человека пополам.
– Это иногда случалось, – сказал ему Белгарат, – и люди научились обходить стороной эти места.
Не успели они проехать по пустыне и нескольких лиг, как поднялся ветер, засвистел между черных дюн под свинцово-серым небом. Песок сперва завился поземкой, потом, когда ветер усилился, начал хлестать по лицам.
– Нам надо спрятаться, – прокричал сквозь рев ветра Белгарат. – Чем дальше от гор, тем эта песчаная буря будет хуже.
– Нет ли здесь пещер? – спросил Дерник Релга. Релг покачал головой.
– Пригодных для нас – нет. Все они заполнены песком.
– Сюда. – Бэйрек указал на груду камней, вздымающуюся на краю солончака. – Мы спрячемся за ними от ветра.
– Нет, – прокричал Белгарат. – Мы останемся с наветренной стороны. С подветренной насыплется песок, и нас погребет заживо.
Они подъехали к груде камней и спешились. Ветер рвал их одежду, песок несся по пустыне черным густым облаком.
– Плохое укрытие, Белгарат, – прокричал Бэйрек. Борода хлестала его по плечам. – Сколько это продлится?
– День-два... может, неделю.
Дерник наклонился и поднял камень, внимательно посмотрел на него, повертел в руках.
– Он колется на прямоугольные куски, – сказал кузнец, показывая камень остальным. – Мы можем построить из таких небольшую стену.
– Это будет долго, – возразил Бэйрек.
– У тебя есть другие дела?
К вечеру они построили стену высотой до плеч, натянули между ней и грудой камней полог. Теперь они могли хоть немного укрыться от ветра. Под пологом было тесно, поскольку туда же пришлось завести лошадей, но по крайней мере он спасал от бури.
Два дня жались они в своем тесном укрытии, а ветер бешено рвал полог и громко хлопал полотном. Наконец все стихло, черный песок начал опускаться, наступила томительная, непривычная тишина.
Когда они вышли из укрытия, Релг поднял глаза и тут же, закрыв лицо руками, упал на колени и стал молиться. Небо было ясное, морозно голубое. Гарион встал рядом с молящимся фанатиком.
– Все будет хорошо, Релг, – сказал он и, не подумавши, положил руку ему на плечо.
– Не трогай меня, – сказал Релг и продолжил молитву.
Силк стоял, стряхивая с одежды песок.
– Часто бывают такие пыльные бури? – спросил он.
– Сейчас как раз сезон, – ответил Белгарат.
– Восхитительно, – с кислой миной заметил Силк. Из-под земли донесся глухой рокот, почва под ногами задрожала.
– Землетрясение! – резко предупредил Белгарат. – Выводите отсюда лошадей.
Дерник и Бэйрек бросились в укрытие и вывели лошадей из-за колеблющейся стены на солончак.
Через несколько минут дрожание прекратилось.
– Это что, Ктачиковы проделки? – спросил Силк. – Он будет бороться с нами, используя землетрясения и пыльные бури?
Белгарат покачал головой.
– Нет. На это ни у кого не найдется сил. Причина вот. – Он указал на юг. Далеко за пустыней виднелась цепочка темных вершин. Над одной из них поднимался толстый столб дыма и большими клубами уходил вверх. – Вулкан, – сказал старик. – Возможно, это он и извергался в прошлом году, когда пеплом засыпало Стисс Тор.
– Огнедышащая гора? – сказал Бэйрек, глядя на клубящийся над вершиной дым. – Никогда их не
