– Если мы со Спархоком не ошибаемся, ваша светлость, нам оказана честь лицезрения живой легенды. Я думаю, это Сабр, неизвестный в маске, совершает свой вечерний объезд.
– Чем он, во имя богов, занимается? – изумленно спросил Оскайн.
– Карает неправедных, освобождает угнетенных и всячески выставляет себя ослом, ваше превосходительство. Впрочем, похоже, ему это нравится.
Всадник в маске драматическим движением развернул коня, и полы черного плаща взметнулись. Затем он поскакал к дальней стороне утеса и скоро исчез из вида.
– Погодите, – сказал Стрейджен, когда все остальные собирались уже разъехаться.
– Зачем? – спросил Келтэн.
– Слушайте.
Из-за утеса донеслось звенящее пение рога, сорвавшееся в отчетливо немузыкальный взвизг.
– У него просто должен быть рог, – пояснил Стрейджен. – Ни одно подобное представление не может обойтись без заключительного сигнала рога. – Он радостно захохотал. – Если он будет упражняться, может, еще когда-нибудь научится не пускать петуха.
Дарсас, древний город, стоял на восточном берегу реки Астел. Мост, который вел к нему, представлял собой громадную каменную арку, стоявшую на этом месте, вероятно, не меньше тысячи лет, да и большинство зданий в городе выглядели не менее древними. Мощеные узкие улочки выделывали причудливые зигзаги, следовавшие, вероятно, тропам, по которым неведомо сколько веков назад гоняли на водопой коров. Хотя этот древний вид и казался странным, было все же в Дарсасе нечто глубоко знакомое. Это был эленийский город, словно явившийся из далекого прошлого, и Спархок чувствовал, как все его существо отзывается на необычный вид творений местной архитектуры. Посол Оскайн по узким улочкам и многолюдным рынкам провел их ко внушительного размера площади в центре города. Он указал на сказочный замок с широкими воротами и высокими шпилями, на которых развевались красочные стяги.
– Королевский дворец, – сказал он Спархоку. – Я поговорю с послом Фонтеном, который представляет здесь императора, – он проведет нас во дворец к королю Алберену. Я сейчас приду.
Спархок кивнул.
– Келтэн, – окликнул он друга, – давай-ка выстроим наших людей. Небольшая церемония будет здесь весьма кстати.
Когда Оскайн вышел из тамульского посольства, удобно расположившегося в здании, примыкающем ко дворцу, за ним следовал пожилой тамулец, совершенно лысый, с лицом сморщенным, как печеное яблоко.
– Принц Спархок, – официальным тоном произнес Оскайн, – я имею честь рекомендовать вам его превосходительство посла Фонтена, представителя его императорского величества в королевстве Астел.
Спархок и Фонтен обменялись вежливыми поклонами.
– Дозволяет ли ваше высочество представить его превосходительство ее величеству королеве? – осведомился Оскайн.
– Занудно, верно, Спархок? – голос у Фонтена был сухой, как песок. – Оскайн славный парнишка. Он был самым моим многообещающим учеником, но его пристрастие к ритуалам и формальностям порой одерживает верх над его разумом.
– Я одолжу меч, Фонтен, и немедля зарежусь, – посулил Оскайн.
– Оскайн, мне доводилось видеть, как ты управляешься с мечом, – ответил старый посол. – Если ты склонен свести счеты с жизнью, поди подразни кобру. С мечом ты будешь возиться целую неделю.
– Полагаю, я присутствую при встрече старых друзей, – усмехнулся Спархок.
– Мне всегда нравилось сбивать чересчур высокое самомнение Оскайна, – пояснил Фонтен. – Он блестящий дипломат, но порой ему недостает самоуничижения. А теперь отчего бы тебе не представить меня твоей жене? Она куда красивее, чем ты, а императорский гонец из Материона загнал насмерть троих коней, спеша донести мне повеления императора обходиться с нею немыслимо вежливо. Мы поболтаем немного, а потом я отведу вас к моему дорогому бестолковому другу, королю. Уверен, что он лишится чувств от невыразимой чести, которую оказал ему визит твоей королевы.
Элана была рада познакомиться с послом – Спархок знал, что это правда, потому что она сама так сказала. Она пригласила престарелого тамульца, истинного правителя королевства Астел, в свою карету, и весь кортеж неудержимым потоком двинулся к воротам дворца.
Капитан дворцовой стражи явно нервничал, да и кто бы не нервничал, когда к нему неумолимым шагом движутся две сотни профессиональных убийц? Посол Фонтен успокоил капитана, и трое гонцов отправились доложить королю о прибытии гостей. Спархок решил не спрашивать капитана, почему тот послал сразу троих, – бедняге и так сегодня пришлось несладко. Отряд провели во внутренний двор королевского дворца, где всадники спешились и передали своих коней на попечение дворцовых конюхов.
– Веди себя прилично, – шепнул Спархок Фарэну, передавая поводья косоротому конюху.
Во дворце, судя по всему, царило изрядное оживление. То и дело распахивались окна, и взволнованные астелийцы высовывались наружу, глазели на прибывших.
– Полагаю, все дело в стальных доспехах, – пояснил Фонтен Элане. – Появление кортежа вашего величества у стен дворца вполне может породить в Астеле новую моду, и тогда целому поколению портных придется изучать кузнечное ремесло. Впрочем, – добавил он, пожав плечами, – ремесло это вполне полезное. В свободное время они могут подковывать лошадей. – Он поглядел на своего ученика, вернувшегося к карете. – Тебе следовало бы предупредить о вашем прибытии, Оскайн. Теперь мы вынуждены ждать, покуда весь дворец набегается досыта и подготовится нас встретить.
Через несколько минут на балконе над дворцовыми дверями появились несколько трубачей в ливреях и протрубили оглушительный сигнал. Внутренний двор со всех сторон окружали каменные здания, и эхо от рева труб запросто могло бы спешить рыцарей. Фонтен выбрался из кареты и с придворным изяществом предложил руку Элане.
– Ваше превосходительство исключительно учтивы, – пробормотала она.
– Издержки легкомысленной юности, моя дорогая.
– Посол Оскайн, – улыбнулся Стрейджен, – манеры вашего учителя кажутся мне до странности знакомыми.
– Мое подражание ему – лишь слабая тень совершенств моего учителя, милорд, – Оскайн с нежностью поглядел на своего престарелого наставника. – Мы все стараемся подражать ему. Его успехи в области дипломатии вошли в предания. Будь осторожен, Стрейджен, не обманись. Своими изысканными манерами и ироническим юмором он совершенно обезоруживает людей и выуживает из них куда больше сведений, чем они даже могут вообразить. Фонтен может по одному движению брови человека прочесть весь его характер.
– Полагаю, со мной ему придется нелегко, – заметил Стрейджен, – у меня вовсе нет характера, о котором стоило бы сказать хоть слово.
– Вы обманываете самого себя, милорд. Вы отнюдь не так беспринципны, каким хотите казаться в наших глазах.
Рослый мажордом в роскошной алой ливрее ввел их во дворец и повел по широкому, ярко освещенному коридору. Посол Оскайн шел за мажордомом, по пути вполголоса сообщая ему сведения об эленийских гостях.
Огромные двери в конце коридора распахнулись настежь, и мажордом ввел королеву и ее спутников в огромный и пышный тронный зал, битком набитый взволнованными придворными. Мажордом громыхнул по полу жезлом, который был символом его должности.
– Милорды и дамы, – прогремел он, – я имею честь представить ее божественное величество королеву Элану, правительницу королевства Эления!
– Божественное? – прошептал Келтэн Спархоку.
– Это становится более очевидным, когда узнаешь ее поближе.
