— Убил ее? — в отупении переспросил мистер Эпплби.
— Послушай, — колко продолжала она, — неужели ты думаешь, что только ты один способен на это? Да, убил, совершил убийство, если тебе так больше нравится. Он попросил у нее стакан воды, а когда она подала его, сломал ей шею. Способ поразительно похож на твой, не так ли?
Немыслимый, невероятный ответ всплывал в голове, но мистер Эпплби отказывался ему верить.
— Что с ним произошло? — требовал он. — Скажи, что? Его поймали?
— Нет, не поймали. Свидетелей-то не было. Но мистер Гейнсборо, адвокат моей матери и ее близкий друг, подозревал его и потребовал судебного разбирательства. Он нашел эксперта, врача, и привел его в суд. И эксперт показал, как он мог убить мою мать, а выглядело все так, как будто она поскользнулась на коврике. Но суд не успел принять решение — отец умер от сердечного приступа.
— Тот самый случай! Тот самый, о котором я читал! — простонал мистер Эпплби и тут же умолк, заметив язвительную усмешку жены.
— Когда он умер, — безжалостно продолжала она, — я поклялась, что однажды найду человека в точности такого же, как он, и устрою ему жизнь, которой заслуживал мой отец. Я узнаю все его вкусы и привычки, а делать буду все наоборот. Я буду точно знать, что он женился на мне ради денег, но он не получит ни цента, пока я жива, а жить я буду долго, очень долго, потому что всю свою жизнь он проведет, заботясь о том, чтобы дни, отпущенные мне на земле, я прожила до самого конца.
Мистер Эпплби собрался с мыслями. Он заметил, что, несмотря на волнение, она не сходила с места, оставаясь все в том же положении.
— И как же ты собираешься заставить его? — вкрадчиво спросил он, придвигаясь к ней чуть ближе.
— В самом деле, странно слышать, правда, Эппи? — заметила она. — Но не более странно, чем тот факт, что все шесть твоих жен умерли оттого, что поскользнулись на коврике, кстати очень напоминающем вот этот, на котором я стою. И произошло это в тот момент, когда они приносили тебе стакан воды, тоже очень напоминающий этот стакан. Это очень странный факт. Мистер Гейнсборо даже был вынужден заметить, что на основании стольких совпадений можно вполне отправить человека на виселицу.
Особенно если есть смысл предать их огласке на судебном процессе об умышленном убийстве.
Воротничок рубашки невыносимо сдавил ему шею.
— Это не ответ на мой вопрос, — коварно начал он. — Почему ты так уверена, что можешь заставить меня заботиться о продлении твоей жизни?
— Человек, чья жена в состоянии повесить его, по-моему, должен ясно представлять себе это.
— Ничего подобного, — сказал мистер Эпплби придушенным голосом. Пока что я вижу только то, что этот человек вынужден как можно быстрее избавиться от жены.
— А для такого случая необходимо принять кое-какие меры.
— Меры? Какие же? — спросил он.
— С удовольствием объясню, — сказала ему жена. — Вижу, что сейчас самое время это сделать. Только, по-моему, мы как-то неудобно стоим.
— Неважно, — нетерпеливо отмахнулся мистер Эпплби. Она пожала плечами.
— Так вот, — невозмутимо начала она, — у мистера Гейнсборо есть все документы, касающиеся твоих прежних браков, обстоятельств смерти твоих жен, а также того, как тебе удавалось заполучить завещания именно в то время, когда надо было платить долги по этому твоему антикварному заведению.
Кроме того, у него есть мое письмо, в котором я требую в случае моей смерти немедленно произвести расследование и соответственно возбуждения уголовного дела. Мистер Гейнсборо знает свое дело.
Отпечатки пальцев и фотографии...
— Отпечатки пальцев и фотографии! — воскликнул мистер Эпплби.
— Ну конечно. После смерти отца обнаружили, что у него все было готово для маленького путешествия за границу. И мистер Гейнсборо уверил меня, что если и ты мыслил в этом направлении, то лучше тебе забыть об этом. Он сказал, что, где бы ты ни был, тебя везде найдут и доставят обратно.
— Чего же ты хочешь от меня? — оцепенело проговорил мистер Эпплби.
— Ведь ты же не захочешь теперь, чтобы я оставался здесь и...
— Вот именно хочу. И уж раз мы дошли до главного, то скажу тебе еще, что я требую, чтобы ты бросил этот твой никуда не годный магазин, потому что смысл твоей жизни теперь — сидеть дома со мной целый день.
— Бросить Магазин! — возопил мистер Эпплби.
— Обрати внимание, Эппи, что, требуя полного расследования обстоятельств моей смерти, я не оговариваю в письме какие-то определенные причины. Так что я предвкушаю жизнь долгую и приятную, а ты всегда будешь при мне. Возможно — я говорю только “возможно”, когда-нибудь я передам тебе это письмо и все доказательства против тебя, а пока, ты сам видишь, в твоих интересах — охранять меня как зеницу ока.
Резкий телефонный звонок разорвал тишину, и миссис Эпплби, кивнув в сторону телефона, добавила ласковым тоном:
— Почти так же, как это делает мистер Гейнсборо. Я звоню ему каждый вечер в девять часов и сообщаю, что я здорова и счастлива, в противном случае он поспешит сделать самые ужасные выводы.
— Подожди, — сказал мистер Эпплби. Он снял трубку и услышал голос, который невозможно было не узнать.
— Алло, — сказал старший Гейнсборо, — алло, миссис Эпплби?
Мистер Эпплби предпринял последнюю отчаянную попытку перехитрить судьбу.
— Нет, — ответил он. — Боюсь, что миссис Эпплби не сможет говорить с вами сейчас. Что передать?
В голосе, доносившемся из трубки, чувствовалась неумолимая холодная угроза.
— Это Гейнсборо, мистер Эпплби, и я хотел бы немедленно поговорить с вашей женой. Даю вам десять секунд на то, чтобы подозвать ее к телефону. Вы поняли меня, мистер Эпплби?
Он вяло обернулся и протянул жене трубку.
— Это тебя, — сказал он и, вздрогнув от ужаса, увидел, как она поворачивается, чтобы поставить стакан, а коврик начинает легко скользить, уходя у нее из-под ног. Цепляясь руками за воздух, она пыталась сохранить равновесие, и стакан, выскользнув из ее пальцев, разбился, обдав водой его аккуратно выглаженные брюки. В немом крике исказилось лицо. Затем тело рухнуло на пол и замерло в той самой позе, которая была так хорошо ему знакома.
Он смотрел на нее, почти не воспринимая смысла слов, доносящихся из трубки, которую он по- прежнему держал в руке.
— Десять секунд прошли, мистер Эпплби, — говорил неумолимый металлический голос. — Вы поняли? Ваше время истекло!
