отца. Он просто отчислит ее из школы и посоветует отцу отправить ее из города подальше.
При этом, голос звучал очень многозначительно, он крайне рад, что именно мисс Бенсон появилась в его кабинете и может подтвердить его слова. И как будет жаль, если она не сможет выступить свидетельницей с его стороны.
— Он хорошо знал, что говорит, — на лице мисс Бенсон появилась горькая усмешка, — его семейка держит в руках весь наш город. Если бы я сказала хоть толику того, что думала, осмелилась открыть рот, мне бы не удалось найти здесь никакой работы. Но я должна, должна была рассказать правду, особенно после того, что случилось потом.
Тогда учительница с трудом дошла до своего кабинета в конце коридора. Она до сих пор не понимает, откуда все-таки взялись силы.
Войдя к себе, она сразу же увидела распростертую на полу Эми. Девочка лежала у доски объявлений, на которой обычно висели и огромные острые ножницы. Сейчас они были зажаты в ее маленьком кулачке. Повсюду была кровь. Да, повсюду...
— Такая уж она девочка, — глухо продолжала женщина, — когда ее отчитывали за малейшую провинность, чувствовалось, что хочет она одного: немедленно провалиться сквозь землю или тут же умереть. А уж после того, что с ней случилось... Ясно, что она сразу же решила уйти из жизни. Слава Богу, успели спасти.
Мисс Бенсон сама вызвала врача. Умевшего держать язык за зубами доктора, который никогда не задавал лишних вопросов. У учительницы девочка и прожила какое-то время после того, как отец выгнал ее из дома.
— Когда она выздоровела, — продолжала мисс Бенсон рассказ, — я нашла ей место. У нее, конечно, не было ничего — ни диплома, ни опыта работы. Я дала девочке письмо, в котором объяснила, что у нее в жизни случилось большое несчастье и она очень нуждается в помощи. Работу она получила.
Женщина в отчаянии обхватила голову руками.
— Как я могла не поговорить с ней! Я должна была это сделать. Мне следовало догадаться, что этот мерзавец не будет чувствовать себя в абсолютной безопасности и станет преследовать ее, пока он...
— Он тут ни при чем, — хрипло сказал Роберт, — совершенно ни при чем.
На лице ее появилось недоумение:
— Вы же сказали...
— Нет... — голос его звучал робко и беспомощно. — Я ищу другого, совсем другого...
В изнеможении она откинулась назад.
— Вы пытались меня обмануть!
— Нет, клянусь!
— Впрочем, это не важно, — она перешла на шепот, — даже если вы попытаетесь кому-то рассказать про это, вам все равно никто не поверит. Я всем скажу, что вы лжете, что вы сами все придумали!
— Успокойтесь! Вам никому ничего не придется говорить. Я прошу вас только об одном. Скажите, где вы нашли ей работу. И забудьте об остальном.
Она в нерешительности смотрела на него. В глазах был только страх.
— Хорошо, — наконец произнесла мисс Бенсон, — хорошо.
Он уже выходил из комнаты, когда она схватила вдруг его за руку.
— Умоляю. Не думайте обо мне плохо.
— Успокойтесь, прошу вас, — сказал ей Роберт, — какое я имею право осуждать вас.
Он проехал в автобусе почти всю оставшуюся часть дня и очень устал.
Кровать в гостинице была немногим мягче автобусного сиденья, а мистер Парди из фирмы “Грейс, Грейс и Парди” показался ему крепким орешком.
Его крохотный офис был слишком мал для его крупного тела и той энергии, которую он излучал.
Он с интересом взглянул на протянутую Робертом визитную карточку.
— Отдел кредита, — протянул он, в голосе послышались нотки восхищения. — От вас не убежишь! Прямо Королевская конная полиция. А все для того, чтобы дела были в порядке. Да. Я чем-то могу помочь?
Девушку он запомнил очень хорошо.
— Из всех наших девиц эта малютка была самой симпатичной, — он задумался, — ну, про нашу работу она знала не больно много. Но нужно было видеть, как она порхала по этим этажам. Никаких денег за это отдать не жалко.
От напряжения у юноши свело челюсти.
— А что, — спросил он подчеркнуто небрежно, — не было у нее кавалера? Здесь, в конторе, или среди тех, кто больше у вас не работает? Или, может, у нее был кто-то со стороны?
Мистер Парди в задумчивости уставился в потолок.
— Нет, — наконец сказал он, — пожалуй, никого не было. За ней, наверное, увивались многие, но она про это никому ничего не говорила.
Никогда. Больно уж она была замкнутой. Из-за этого все и случилось.
— Что случилось?
— Да в общем ничего серьезного. Кто-то повадился красть мелочь из коробки. Остальные-то все у нас между собой дружат, ну и подумали на нее. Да еще в письме, что она принесла, когда к нам поступала, шла речь про какие-то неприятности. Вот и пришлось от нее избавиться.
Потом мы выяснили, что она ни причем, да поздно. У нас даже не было ее адреса, чтобы написать, — он громко щелкнул пальцами, — уехала, и все.
Роберт глубоко вздохнул, сердце билось ровнее.
— Но был же в конторе кто-то с ней дружен? Какая-нибудь девушка, с которой она поддерживала отношения? — в голосе его слышалась мольба.
Мистер Парди задумался:
— Ну вообще-то она ни с кем не дружила, я ведь говорил. Впрочем, время от времени она шепталась с Дженни Риццо. Она у нас на коммутаторе сидит. Если хотите с ней поговорить. Бога ради. Если чем еще могу помочь...
Помогла ему, однако, Дженни. Очень невзрачная девушка с невыразительной внешностью, дурно одетая, она посмотрела на него с подчеркнутым безразличием и заявила, что об Эми ей нечего сказать.
Девочке и так досталось. Пора уже оставить ее в покое.
— Она меня вовсе не интересует, — пояснил Роберт, — я пытаюсь получить информацию о человеке, за которого она вышла замуж. Винсент Снайдер. Вы его случайно не знаете?
По ее смятению он понял, что попал в точку.
— За него? Она все же вышла за него? — переспросила Дженни.
— А что тут такого?
— Что такого? Да я ей тысячу раз говорила, что он никуда не годится. Я умоляла ее держаться от него подальше.
— Но почему?
— Потому, что я слишком хорошо знаю эту породу. Они болтаются, бездельничают, у них водятся деньги, а откуда — неизвестно, проворачивают свои делишки и всегда, всегда успевают смыться до того, как запахнет жареным.
— Откуда вы знаете Снайдера?
— Откуда? Да я помню его еще мальчишкой. Он жил по соседству.
Взгляните-ка.
Дженни выдвинула ящик стола. Там лежали всякие безделушки и прочие пустяки. Наконец она вытащила пачку фотографий и протянула Роберту.
— Мы даже на свидания ходили парами, Винс и Эми, я и мой приятель.
Сколько раз я говорила прямо при Винсе, что он ей не пара. Но он пел ей в оба уха, она и слушать
