Сантен, никто иной. Впервые темные предстали перед юношей не безликими убицами, а живыми людьми со своими обычаями и своей верой. Своей жизнью. Они ведь принадлежат той же самой силе, которой посвящен он сам. Тьме. А Тьма не зло, она всего лишь свобода. Имеет ли он право обрекать на смерть десятки тысяч людей по своей прихоти? Не защищая собственную жизнь или жизнь близких, а просто так. Ох, вряд ли. Да и пригодятся они, если честно. Потому лучше погодить с докладом Марану, а сначала попытаться прощупать его величество, высказав предположение, что случилось чудо, и черный клан перешел на сторону империи. И послушать, что скажет по этому поводу император. Только потом можно будет принимать решение, никак не раньше. Нельзя предавать тех, кто доверился тебе, даже если эти доверившиеся — наемные убийцы. Почему-то он уверился, что охотники не лгут, наверное, Тьма подсказала, что их вера искренняя.
— Твое имя? — глухо спросил Лек, все еще пребывая в сомнениях.
— Виртен.
— Ранг?
— Далагар.
— Что это значит?
— Я второй человек в клане, — пояснил охотник. — Отец клана — аладар. Затем следует далагар, несущий ответственность за соблюдение обычаев. Следом четверо каргаров, ведущие четырех иратов, клановых сообществ. У нас давняя история и сложные обычаи, Повелитель. Если пожелаешь, мы можем прислать опытного наставника, он посвятит тебя во все подробности.
— Позже, — отмахнулся Лек. — Известно ли черному клану, что я один из Пятерых, предсказанных в древнем пророчестве?
— Теперь известно. Мы не верили… Прости, Повелитель.
— Мои друзья и все люди императора с этого дня для клана неприкасаемы, котракты на них принимать запрещаю, — криво усмехнулся юноша, голос его приобрел металлический, холодный оттенок. — Все старые контракты отменить, деньги заказчикам вернуть, имена заказчиков сообщить мне. Да, моих побратимов и их учениц защищать, как меня самого.
— Будет исполнено, Повелитель! — снова до земли склонился Виртен.
— Как мне связываться с тобой?
— У меня есть парный амулет, его сила доступна только человеку, имеющему дело с Тьмой. Он не станет работать даже в руках императора.
— Давай, — протянул руку Лек.
Охотник вложил ему в ладонь выточенный из черного камня небольшой кулон, изображавший легендарного дракона. Ходили слухи, что очень давно эта мудрая раса жила в этом мире, но что-то не поделила с эльфами. После короткой войны потерявшие многих своих драконы решили уйти. Куда? А кто их знает. Так это все было или нет, никто не знал, а остроухие предпочитали помалкивать даже тогда, когда еще не скрылись в зачарованном лесу.
Внезапно Леку в голову пришла одна интересная мысль. Он внимательно посмотрел на продолжавшего стоять на коленях Виртена. Сразу стало неловко от такого унижения пожилого человека, мастера боя.
— Встань! — приказал юноша. — Запрещаю впредь унижаться передо мной или кем-либо другим. Честь дороже жизни!
— И об этом говорилось в Хронике… — почти незаметно улыбнулся охотник, подымаясь. — Теми же словами.
— В смысле?
— И прикажет пришедший Повелитель тебе встать с колен и никогда не унижать себя перед ним, и скажет, что честь всего дороже, а прежде всего дороже жизни… — процитировал Виртен.
— Мать твою! — только и сподобился выругаться Лек, которому до смерти надоело быть живым воплощением всяких там древних сказок. Ну надо же, что ни скажешь или ни сделаешь, а об этом уже где-то написано. И что за паскудство такое? И за что все это на него свалилось?
— Тебя ждет великая судьба, Повелитель, — улыбнулся его досаде Виртен. — Ты будешь стоять рядом с Владыкой Неба и Земли, величайшим из живших когда-либо людей. Так сказано в Хронике.
— Надо бы почитать эту вашу Хронику, — все еще раздраженно проворчал юноша, гася картаги и пряча их в ножны. — Я вот что хотел спросить. У вас в Нартагале люди найдутся?
— Во всем мире, кроме Эльварана, — ответил охотник. — В королевстве наши услуги востребованы, потому наши люди есть во всех классах и сословиях.
— Очень хорошо, — удовлетворенно кивнул Лек. — Мне завтра в десять утра понадобится проводник, хорошо знающий город Авендар. И местные обычаи, разумеется. Пусть ждет у южных ворот. Плюс полдесятка высших охотников для тайной охраны на всякий случай. С нами будет девушка с золотистыми волосами, она должна выжить при любом раскладе, защищайте ее всеми доступными способами.
— Все исполню, Повелитель, — наклонил голову далагар. — Проводник сам подойдет к тебе и скажет, что Мать любит своих детей. Так ты его узнаешь. Охотники тоже исполнят свой долг.
— Ладно, — вздохнул юноша, еще не успев освоиться с новой ролью. — Послезавтра вечером жду тебя в кабачке «Жирный гусь» у западных ворот. Вечером, после захода солнца. С переводом Хроники на лаарский. Я должен знать каких мне еще «приятных» сюрпризов ожидать.
Виртен только поклонился в ответ и растворился в темноте. Вскоре на площади не осталось ни одного охотника черного клана, ничего не говорило о том, что здесь только что произошло. Лек покачал головой, проклиная про себя судьбу, то и дело швыряющую его в новое дерьмо, и тоже направился домой. Спать не хотелось, особенно после свалившихся на голову известий, но завтра рано вставать. Надо попытаться уснуть, иначе утром будет носом клевать.
Лек не знал, что через несколько часов в ориатских горах, что в Даркасадаре, состоялся еще один разговор. Но если бы мог его слышать, то этот разговор сильно заинтересовал бы молодого мастера. В небольшой комнате с ничем не украшенными каменными стенами сидел у горящего камина глубокий старик с длинными седыми волосами, заплетенными в косу. Он молча, с интересом смотрел на вошедшего, коренастого светловолосого человека.
— Ты знал? — холодно спросил гость. — Да, ты знал. Вижу.
— Знал, — подтвердил старик, насмешливо улыбаясь.
— Почему же?
— Что, почему?
— Почему ты предал, отец? — слова давались светловолосому с трудом, в глазах горела тоска, но одновременно и решимость, он явно принял какое-то нелегкое решение.
— Кого я предал? — раздраженно вздернулись вверх брови старика. — Ни семью, ни клан я не предавал. А до дурацких легенд мне никогда дела не было.
— До легенд мне тоже дела нет. Но Повелитель — не легенда. Я его видел. Я чувствовал его страшную силу. Это что-то невозможное!
— Он уже вошел в полную силу? — судорожно сжал кулаки глава клана. — Благая Тьма!
— Не знаю, но он несет истинную Тьму. Я видел! И требую объяснений, как далагар клана.
— Что ж, сын, ты их получишь. Я пытался остановить чудовище до того, как оно станет самим собой полностью. Ты не понимаешь, что такое носитель истинной Тьмы. Мы может молиться Ей и служить Ей, но если Она нисходит в тварный мир… Ничего хорошего от этого ждать не приходится. Никому. Нам в том числе.
— Понимаю, отец, — криво усмехнулся далагар. — Ничуть не хуже тебя понимаю, ты сам меня учил. Но ты не учел одного остоятельства. Рядом с Повелителем стоит носитель истинного Света. И они кровные братья.
— Что?! — резко дернулся старик. — У тебя глупые шутки, сын. И жестокие.
— А я и не шутил, — криво усмехнулся тот. — Это на самом деле так. Пророчество Пятерых.
— Это-то чушь какое отношение имеет к носителю Тьмы?
— Твоя недоверчивость сыграла с тобой злую шутку, отец, — вздохнул далагар. — Ты никогда не относился к Хронике с уважением, всегда полагал правым только себя самого. Тем более, не верил в
