Лу окончательно расстроилась. Она подошла к домашнему телефону и позвонила Черепашке. К радости Лу, Люся оказалась дома.
– Люсь, это я, – обреченно вздохнула Лу. – Знаешь, я только что говорила с Федором. – Она пересказала Черепашке короткий диалог. – Че, я не понимаю, что, черт возьми, произошло? Ты вот как думаешь, а?
Люся помолчала. Уж она-то лучше всех понимала, что произошло. Более того, давно знала, что это произойдет рано или поздно. Ей было жалко легкомысленную подругу, она отчетливо представляла, как хреново станет Лу, если Федор завтра ее однозначно бросит. А по всей видимости, все к тому и идет.
«Я должна подготовить ее к завтрашнему разговору», – решилась Черепашка и твердо сказала в трубку:
– Слушай, ты можешь зайти ко мне прямо сейчас? Это очень важно для тебя.
– Для меня? – удивилась Лу.
– Да. Давай, я тебя жду, – велела Люся мрачным тоном и, пресекая дальнейшие расспросы, положила трубку.
– Люсь, ты меня заинтриговала! – взволнованно влетела Лу в прихожую, как только Черепашка открыла ей дверь. – Это связано с Федором?
Они уселись в комнате на диван. Лу с нетерпением наблюдала за подругой, но Черепашка не торопилась. У нее не хватало смелости сказать Лу, что она встречалась с ее любимым, и не просто встречалась, а с целью получения компромата. С другой стороны, она понимала, что Лу нужно остановить, пока она окончательно не потеряла голову и не наделала глупостей.
– Слушай, Лу, ответь мне на один вопрос. – Люся встала и перебралась в кресло напротив подруги. – Ты веришь, что я твой самый близкий друг и искренне желаю тебе добра?
– Ну-у… началось! – с досадой протянула Лу. – Снова воспитательный процесс, что ли? Че, ну надоело уже, в самом деле! Ну верю я, верю! Я знаю, что ты умная, рассудительная, искренняя и желаешь мне только самого лучшего! И что из этого?
– Тогда вот, слушай. – Черепашка положила перед Лу диктофон и нажала кнопку.
– Что это такое?
Из диктофона сначала слышались всякие шумы, треск, потом раздался голос Федора: «…основу вернисажа составят портреты российских звезд эстрады и шоу-бизнеса. Но, естественно, я продолжаю работать…» И далее по тексту.
Лу и Черепашка в полном молчании прослушали всю запись до конца. Когда пленка закончилась, Лу хмуро подняла глаза на подругу:
– Ну, и что это за подстава?
– Это никакая не подстава, Лу. Ты разве не узнала голос? – заметила Люся. – Это я разговариваю с Фуфайкиным, беру у него интервью для журнала «Клево!».
– Блин! Когда ты успела? Зачем ты полезла к Федору? – разозлилась Лу. – Че, тебе не кажется, что это слишком?
– Что именно слишком? – непререкаемым тоном произнесла Черепашка. – По-моему, это как раз у тебя все слишком! Слишком доверчива, слишком легкомысленна, слишком восторженна, слишком слепа и глуха… Могу еще перечислять! На поверку оказалось, что у твоего милого совсем другие планы, несколько отличающиеся от твоих. Тебе не кажется это странным?
Лу нервно расхохоталась, но в глазах заблестели злые слезы.
– Че, я понимаю, что ты хотела таким образом доказать мне, что Федор меня цинично обманывает, да? Что он скользкий, подлый, наглый, да? Как ты там еще его обзывала? – Лу вскочила и возмущенно забегала по комнате. – Только я вот в эту фигню не верю! – Она ткнула пальцем в диктофон. – Он наговорил всю эту чушь специально, как ты не врубилась? Журналу совсем не обязательно знать, какой цвет волос у его будущей модели, об изменениях в личной жизни, и все такое… И все это говорит о том, что он бережет меня и наши отношения и не хочет раньше времени обнародовать их! Вот так.
– Послушай, Лу, ты уже забыла, что час назад страдала из-за его странной холодности? Я просто хочу тебя предостеречь, что завтра у вас может выйти очень неприятный, даже убийственный разговор. В основном для тебя, – тяжело вздохнула Черепашка.
Она страшно устала от бесплодных попыток умерить любовный пыл подруги. И даже добытый компромат ей не помог. Она взглянула на подругу. Та растеряла всю свою воинственность и упрямо молчала, кусая губы.
– Лу, ты пока не переживай особо, ладно? – осторожно попросила подругу Черепашка. – Вот встретишься завтра со своим Фуфайкиным, поговоришь… А хочешь, я пойду с тобой? Не волнуйся, я не стану светиться, подожду в сторонке, – предложила Черепашка.
– Не, не надо, Че, правда. Мы скорей всего куда-нибудь поедем, так что… спасибо за участие, – энергично кивнула Лу и поднялась с дивана.
8
У метро Лу оказалась за пять минут до назначенного времени. Она нервно прохаживалась мимо входа с огромной буквой «М» над массивными дверями, то и дело оглядываясь по сторонам и высматривая знакомый бежевый автомобиль. Наконец Лу с облегчением заметила «Феррари», плавно подкативший к стоянке возле каменного парапета.
Лу бросилась к машине. Юркнув внутрь, на переднее сиденье, она радостно улыбнулась Федору:
– Привет! Ты так долго не звонил… Я соскучилась. А ты?
– Мне скучать некогда, – криво ухмыльнулся Двафэ. – Сама знаешь, сколько у меня дел. Вот твой паспорт, Луиза, держи. – Он бросил ей на колени красную книжицу и умолк.
Возникла тяжелая пауза, и обескураженная Лу понятия не имела, как ее расценить.
– А… когда ты будешь писать «Девушку с задачником»? – робко спросила она, видя, что Федор не собирается поддерживать беседу.
– А кто тебе сказал, что я не пишу ее? – Федор, неприятно усмехаясь, повернулся к Лу. – Она уже успешно начата.
– А как же… как же я? – Лу не верила своим ушам.
Нет, это бред какой-то! Этого просто не может быть!
– А что ты? Извини, милая, но я решил, что натурщица должна быть не брюнеткой – это слишком грубо, а нежной блондинкой с голубыми глазами. И я нашел именно то, что нужно…
– А Париж? В качестве невесты с тобой тоже поедет… она? – потрясенно завопила Лу.
Федор с досадой поморщился.
– Никто со мной не поедет, успокойся. Какой смысл тащить за собой бабу во Францию? Все равно что в Тулу со своим самоваром! Там своих дамочек навалом. – Федор не спеша закурил дорогую сигарету и добавил: – И потом, милая, ты же обманула меня! Ты гнала фуфло, будто тебе уже восемнадцать, а оказалось, ты малолетка! А на фиг мне проблемы, усекла? – Двафэ открыл дверцу и легонько подтолкнул Лу: – Ну, все, иди. Кстати, через пару лет из тебя получится классная телка. Тогда и поговорим…
Лу покорно вылезла из иномарки, машинально сжимая в руках паспорт. Голова у нее гудела, она почти не осознавала, что произошло. Когда Лу очнулась, машина уже исчезла и ничто не напоминало о том, что бежевый «Феррари» вообще когда-либо существовал.
Черепашка собралась заняться алгеброй, когда в дверь позвонили. Держа в руке бутерброд с колбасой, она прошла в прихожую и распахнула дверь. На пороге стояла Лу. Лицо девушки было мертвенно-бледным, а в глазах застыло такое отчаяние, что Черепашке стало не по себе.
Она решительно втащила Лу в квартиру, закрыла дверь и усадила подругу на диван. Затем сбегала в кухню, налила стакан минералки и заставила Лу его выпить.
– Ну, говори! – строго потребовала Черепашка.
– Нечего говорить-то, Че. Он… он меня бросил, – бесцветным голосом прошептала Лу.
Черепашка хотела спросить что-то, но Лу вдруг разрыдалась так горько и безнадежно, что у Люси защемило сердце. Она даже заподозрила, что у подруги самая настоящая истерика, потому что прошло десять минут, а Лу все плакала и плакала без остановки. Черепашка стала подумывать, что надо бы дать Лу пощечину – именно так выводят людей из истерического припадка, – но Лу внезапно успокоилась сама.
– Все, больше не буду, – по-детски сказала она, размазывая тушь по лицу.
– Ну и чудненько! – обрадовалась Черепашка. – Пойдем в ванную, умоешься.
Когда Лу привела себя в относительный порядок, девушки отправились на кухню пить чай. Постепенно Черепашке удалось выяснить подробности последнего свидания Лу с Фуфайкиным. Повторяя те ужасные слова, которые она услышала от своего любимого, Лу уже не заливалась слезами, а постепенно приходила в ярость. Ее черные глаза метали молнии и сверкали злым, темным огнем.
– Нет, Че, ты прикинь: «брюнетка – это слишком грубо»! Как тебе, а? Будто он только в последний момент такое открытие сделал! – почти кричала Лу на Черепашку, словно подруга была виновата в том, что произошло. – И потом, Че, какой лексикон! Будто он не суперзвезда, а блатняк из подворотни! Я ни разу не слышала от него подобных выражений.
– Я думаю, Лу, что Фуфайкин специально так с тобой разговаривал, тебе не кажется? – заметила Черепашка, втайне радуясь, что Лу не льет напрасных слез, а злится и негодует. – Вот представь: чел решил тебя… ну, в общем, прекратить отношения… Нет, другой кто-нибудь объяснил бы все корректно, но не он! В его характере как раз послать тебя открытым текстом и больше не париться на эту тему. Сечешь?
Лу мрачно молчала, неподвижным взглядом уставясь в окно.
– Я даже подозреваю, – продолжала рассудительным тоном Черепашка, – что Фуфайкин просто не мог подобрать нормальных слов, потому как не знает их вообще, а поскольку он любит только себя, то и заботиться о твоем самочувствии ему и в голову не пришло! Он говорил так, как ему удобнее и привычнее. Усекла? Потому что сегодня он был настоящим, а если раньше он тебе галантным и вежливым казался, так это все наносное, не его. Понимаешь?
– Слушай, Че, я вот о чем думаю, – зловеще протянула Лу. – Он еще долго меня будет помнить, вот увидишь! Я ему такой Париж устрою, вообще дорогу туда забудет на фиг! Пусть едет в свой Козлодоевск коров пасти, урод!
Лу вскочила с дивана и возбужденно забегала по комнате. В ее глазах снова засверкали слезы.
– Эй, Лу, не ты ли совсем недавно восхищалась его внешностью и светским воспитанием? А оказывается, он урод? – не смогла сдержать улыбки Черепашка. – И потом, я не совсем врубаюсь, что ты вообще имеешь в виду? При чем здесь Париж и Козлодоевск?
– Да я не в том смысле, – отмахнулась Лу. – Не прикалывайся, мне и так хреново… А я разве не говорила тебе, что Федор из какой-то провинции в Москву приперся? Самородок, блин, доморощенный!
Лу сжала кулачок, в сердцах треснула им по стене и резко повернулась к Черепашке:
